Ирина Дмитриева: Я учу людей принимать и любить свой голос

0
6371

Преподаватель частной музыкальной школы рассказывает о специфике работы со студентами поколения миллениалов и о том, почему никогда не поздно начать заниматься музыкой.

Ирина Дмитриева родилась в Новосибирске, уже во время обучения в музыкальном колледже стала преподавать скрипку — сперва в качестве репетитора и ассистента, а шесть лет назад  стала штатным сотрудником новосибирской школы «Маэстро». Параллельно, выступая на сцене НОВАТа в составе хоровой студии Per aspera ad astra, начала преподавать вокал, успешно совмещая академическую манеру с эстрадной. Дипломант международного конкурса, участвовала в мастер-классах Захара Брона и Елены Баскиной.

— Школа позиционирует себя как частная alma mater для «людей разных возрастов и поколений».

— Да, это действительно так: у нас нет возрастного ценза, все зависит от конкретного педагога — готов ли он работать с определенной возрастной категорией или нет. Моя ученическая аудитория достаточно молода: самому младшему ученику по скрипке на данный момент пятнадцать лет, что касается вокала, то там я работаю с аудиторией от восемнадцати, и пока что пределом является рубеж сорока лет. Но был опыт работы и с людьми более старшего возраста.
— У вас большой коллектив? Какие направления реализует школа?

— На данный момент у нас трудятся около тридцати преподавателей. Если смотреть по направлениям, то популярнее всего, конечно же, вокал — в этой стезе работает самая многочисленная группа преподавателей. У нас есть несколько преподавателей по гитаре, три преподавателя по ударным инструментам, скрипка, баян, аккордеон, фортепиано, а также одно не музыкальное направление — курсы техники речи и логопедии.

— И единственный преподаватель скрипки…

— Это я.

— Одни выбирают скрипку, другие — вокал. В этом есть определенная взаимосвязь, может быть, связанная с характерами людей?

— Безусловно, это совершенно разные люди, совершенно разные типы личности. Наверное, здесь сама дисциплина диктует свои правила.

— Так называемая «элитарность скрипки» в том числе?

— Так даже принято считать. Вокал всегда кажется легче, он как минимум не требует дополнительных финансовых вложений — ты поешь и поешь. Многие приходят «поголосить», чтобы выпустить пар и эмоции, на скрипку же записываются те, кто более вдумчиво относятся к выбору инструмента. И, как правило, для людей скрипка — не первый инструмент в жизни, часто ей предшествуют такие инструменты, как гитара, флейта, фортепиано. Для кого-то скрипка была детской мечтой, что чаще всего и бывает. На вокал ко мне ни разу не приходили со словами «в детстве я очень хотел петь, но меня не пустили», потому как, если ты хочешь, то ты поешь независимо от музыкальной школы. Со скрипкой дела обстоят сложнее: в детстве с ней можно было познакомиться только в рамках обучения в ДМШ.

— Пандемия внесла изменения в работу школы?

— В первую очередь появились ограничения в плане социальной дистанции: мы стараемся соблюдать дистанцию между людьми в полтора метра, если позволяет ситуация, то и больше. Масочный режим введен на ресепшене, так как в условиях занятий не всегда удается его соблюдать, к примеру, на уроках вокала, там уже играет роль только социальная дистанция. Также всегда проверяем температуру у посетителей бесконтактным термометром.

— Даже скрипачи занимаются в масках?

— Некоторые да, в особенности иностранные ученики.

— Для детей возраста шести-семи лет обучение в музыкальной школе часто происходит по принуждению, а как обстоит дело с уже взрослыми учениками?  

— Как правило, в работе со взрослыми такие моменты минимизированы, имеется в виду принуждение к чему-либо, потому что люди приходят заниматься уже с осознанием дела. Но все же крайне редко случаются подобные ситуации: например, когда человеку подарили сертификат на абонементное посещение определенного количества уроков, а он, мягко говоря, далек от музыки и не очень-то представляет, что со всем этим делать. В подобном случае человек не видит необходимости в выполнении тех или иных заданий, но, к счастью, большая часть учащихся добросовестно относится к занятиям, потому что перед ними определенная цель, которую они сами для себя ставят. Бывают также досадные исключения, когда человек хочет не столько научиться играть на скрипке или петь, а говорить, что он учится петь или играть — это уже другая история, связанная с вопросом приоритетов.

— Действительно, для некоторых людей научиться играть на каком-либо музыкальном инструменте — мечта, но как только начинаются первые уроки с заучиванием нот, и человек сталкивается с реальностью — путь к мечте внезапно обрывается.

— Такой, если можно сказать, «отбор» проходит еще на этапе консультации, где человек знакомится с инструментом и педагогом, узнает о дальнейшем ходе занятий. На первой встрече я всегда стараюсь дать возможность человеку подержать инструмент в руках, послушать его — то есть столкнуться с ним в непосредственной близости. Так, одни были не готовы услышать столь громкие звуки под ухом, другие, преимущественно девушки, — не хотели расстаться с длинным маникюром, которого скрипка не допускает. В процессе занятий «отказ от мечты» происходит редко, это скорее сказывается на интенсивности интереса к процессу — есть и увлекательные моменты, и более рутинные, а рутина, как известно, имеет свойство надоедать. Но все люди разные, и то, что одному человеку покажется рутиной, для другого будет наоборот в кайф, ведь кому-то нравится входить в медитативное состояние в процессе.

— Часто ли приходится встречаться с комплексами и внутренними надуманными ограничениями людей, как с этим справляетесь?

— У взрослых людей встречается гораздо больше комплексов, банально потому, что у них больше жизненного опыта и пережитых сложных ситуаций. Наиболее часто встречающиеся — это внутренний запрет на расслабление, на раскрепощение в присутствии преподавателя. На занятиях скрипкой это сказывается на невозможности сделать руки «мягкими», хотя при этом человек спокойно может расслабить их, условно скажем, «повесив вдоль туловища». Когда в руках оказывается инструмент, то сдерживать начинает страх: уронить инструмент, не справиться с собственными руками — не единожды я слышала фразу «вроде всю жизнь живу с этими руками, а прихожу на урок, и они будто не мои». Что касается вокала, то там порой все еще сложнее: бывали случаи, когда приходилось по два-три урока упрашивать человека… открыть рот. Людям иногда трудно перебороть такого рода дискомфорт, потому как в повседневной жизни при разговоре мы не пользуемся столь активно артикуляцией и не заморачиваемся так сильно над дикцией, в вокале же без этого нельзя.

— По вашему мнению, почему многие преподаватели после колледжей, академий, университетов предпочитают государственным школам все чаще частные?

— На мой взгляд, по причине отсутствия такого объема бумажной волокиты как в государственных школах. Но первое и главное — заинтересованность людей, с которыми ты работаешь. Как раз возвращаясь к вопросу о том, что детей в шесть-семь лет очень часто отправляют в музыкальную школу по принуждению, потому что это больше нужно родителям, чем самим детям. Подобное отношение сильно сказывается на профессиональном настрое педагога, и как последствие — на профессиональном выгорании. Ведь когда все время работаешь с теми, кому это в общем-то не нужно, и пытаешься вложить знания, навыки, умения, частичку себя в конце концов, а это не находит отклика, то все начинает угнетать.
В частной школе каждый урок это всегда что-то новое и интересное, причем как для ученика, так и для самого преподавателя. В работе со взрослой аудиторией по-другому выстраивается субординация, это в любом случае деловой тип отношений, но он имеет большую свободу, чем когда отношения выстраиваются в рамках «ребенок-взрослый». Поэтому со временем учащиеся больше расслабляются, проявляя личностные черты, да еще и когда это представители различных профессий, с которыми я бы не пересеклась в обычной жизни, — вдвойне интереснее.

— Представителей каких профессий?

— Как-то раз ко мне на обучение пришел военный летчик в отставке, ныне он завсегдатай одного из байк-клубов Новосибирска. Человек с такой массой занимательных историй, что не всегда было понятно — кто получает больше пользы от наших занятий. Ему очень нравился процесс обучения игры на скрипке, это был как раз тот случай, когда супруга сделала подарок в виде сертификата на несколько посещений дисциплины. Также это программисты, биофизики, врачи, журналисты — порой задумываешься, как человек из той или иной профессии вообще пришел к скрипке или к вокалу — в любом случае, к искусству.

Но мой самый необычный опыт работы с иностранными студентами — когда администратор оповестила меня о том, что на урок записались ребята с испанскими именами. Сперва я, если честно, подумала «наверное, какая-то шутка», но, как оказалось, нет. Сложность работы заключалась в том, что, во-первых, мы имели дело со скрипкой, а во-вторых — это был дуэт с нуля, с достаточно ощутимой разницей в возрасте брата с сестрой, но при этом мы достигли определенных результатов благодаря заинтересованности с их стороны и желания — с моей. Был опыт работы и с китайским студентом, в каком-то плане это прикосновение к чужой культуре. К сожалению, большую роль играет языковой барьер: даже для иностранных граждан, проживающих не первый год в России, трудно понять все аспекты, касаемые обучения музыке.

— Почему люди приходят заниматься дуэтами?

— Хороший вопрос. Для меня, как для музыканта, который обучался по классической системе, это немножко дико. В занятиях дуэтом очень сложно уделить должное внимание каждому ансамблисту, и уж тем более уследить сразу за двумя парами рук. Возможно, кому-то психологически так комфортнее, кому-то не так страшно, кто-то просто хочет подобным образом проводить время с родственником или другом. В начале такого делового сотрудничества я всегда стараюсь предупредить о более низкой эффективности дуэтных занятий с нуля. Идеальный вариант — начать заниматься по одному, а потом, уже при наличии хотя бы минимальных навыков в отношении инструмента, сводиться в ансамбли — это проще и продуктивнее.

— Инструменты на время уроков предоставляет школа?

— У нас по одной скрипке на каждый филиал — правобережный и левобережный. Скрипка — не самый популярный инструмент, скажем честно: он сложен и специфичен, немногие готовы к трудностям, что предлагает этот инструмент. Но даже в ансамблях работа проходит поочередно, а в дальнейшем либо каждым участником ансамбля приобретается собственный инструмент, либо один инструмент на двоих — вторую скрипку предоставит школа на время занятий.

— Чего нужно избегать ученику, пришедшему на первый урок?

— Избегать стоит завышенных ожиданий от самого себя на первых порах. Большое значение имеет понимание, что ты пришел учиться и тебе в любом случае потребуется на это время. Если что-то идет не так, просишь человека поставить себя на место наставника — допустим, на примере IT — и говоришь: вот ты крутой программист уровня senior, и к тебе в команду попадает новичок, junior, которого нужно обучить. И ты ведешь его, учишь, отмечая все небольшие улучшения в решении поставленных задач, учитывая набор навыков на данный период времени, и не ожидая от него скорости и подхода более высокого уровня. Всему свое время. Так же и тут.

— Как подбираете репертуар? Есть ли обязательная часть с гаммами и техническими этюдами, которых не обойти?

— С репертуаром дела обстоят следующим образом: в самом начале по скрипке это обязательный набор простых, но нарастающих по сложности упражнений в виде этюдов. В системе частного образования «для себя» я против плана а-ля «нам нужно сыграть вот это количество гамм, вот это количество обязательных этюдов и только потом мы будем играть что-то другое». Мне кажется, любому человеку в любом возрасте приятнее в окружении своих знакомых на вопрос «ну как у тебя дела», ответить «я научился играть такую-то красивую мелодию», чем сказать «я классно умею шпарить эти вот четыре упражнения». Репертуар подбираем исходя из пожеланий учеников. Здесь далеко не все хотят играть классику и это нормально, многие предпочитают ей эстрадную, популярную музыку, рок и джаз. Что до вокала, то на первом этапе я всегда прошу составить подборку минимум из десяти песен, чтобы понимать в какую сторону мы будем двигаться, спрашиваю предпочтения по языкам: кто-то категорически не хочет петь на иностранных языках, а кто-то — на русском. Всегда уточняю моменты с перепеванием женщинами мужских песен и наоборот, есть ли личные предубеждения. Если представленная подборка на начальном периоде оказывается слишком сложной, то я срабатываю как стриминговый сервис по подборке музыки, предлагая что-то подобное, но полегче.

— В арсенал обязанностей преподавателя входит только обучение специальному инструменту или же сольфеджио, теория музыки, задания в нотную тетрадь?

— Первое занятие, если у человека нет базы, мы посвящаем теории, но в абсолютно сжатом объеме, который нужен исключительно для чтения нот в пределах скрипичного ключа. Если в дальнейшем человеку становится интересна теория, то мы можем немного углубиться в понятие интервалов, аккордов и т.д. Теория со специальностью связана неразрывно. А что касается вокала, то там нотная грамота необязательна, мы больше работаем на слух, занимаемся артистической стороной, учимся проживать музыку, ведь песня — это всегда история, которую можно прожить, лишь почувствовав себя лирическим героем.

— А как обстоит дело с языками, разбором переводного текста?

— Это обязательная часть. С английским попроще, его знают большинство людей, а вот с пением на французском, испанском, итальянском, немецком языках сложнее: мы разбираем тексты, используем в работе транслитерации, работаем над произношение. В плане вокала у меня был опыт работы с двумя учениками-переводчиками: корректируя их произношение, я, признаюсь, чувствовала себя весьма странно, но люди абсолютно лояльно и спокойно к этому отнеслись, более того, было сразу озвучено «да, я слышу, он поет не так». Нужно понимать, что песенный английский отличен от разговорного.

— Как быть, если человек пришел на вокал и хочет спеть, например, что-нибудь из репертуара Адель или Ланы Дель Рей, но при этом диапазон не позволяет?

— Предлагаю выбрать что-то подобное, но с более простым мелодическим материалом. Девушки, особенно высокоголосые, очень хотят петь Адель и Лану, а у Ланы певческий голос — контральто, и понятное дело опустить голос без предварительной подготовки так просто не получится. Мы можем немного повысить тональность, но звучать песня, конечно, будет уже иначе. Работаем над расширением диапазона, чтобы приблизить голос к желаемому результату, что вполне реально. Но важно помнить о том, что мы никогда не сможем перепеть песни ровно тем же голосом, что в оригинале. Каждый голос уникален и немногие, очень немногие принимают свой голос таким, какой он есть — он может раздражать, казаться странным, поэтому возвращаясь к вопросу об арсенале обязанностей преподавателя — да, также я учу людей принимать и любить свой голос.


— Может ли вокалист быть универсалом — петь и классику, и джаз, и эстраду?

— Не исключаю, что существуют суперпрофи, которые действительно могут быть универсалами, но таких людей единицы. Стопроцентным универсалом стать невозможно, потому что каждая манера накладывает определенный отпечаток и создает «привычку» в звукоизвлечении. Но можно научиться переключаться между двумя манерами — это распространенная история, я сама представитель такого варианта: около десяти лет я пою в допсоставе хора Новосибирского оперного театра и, естественно, там я работаю в академической манере пения. Около полутора лет очень плотно занимаюсь эстрадными вокалом. Благодаря такому переходу я стала на этом специализироваться, очень часто в школу приходят люди, желающие перейти из академического пения в эстрадное. Но, например, сочетать эстраду и фольклорный вокал, так называемый «народный вокал», или академическую манеру с народной будет сложнее, слишком много отличий.

— В ДШИ, ДШМ обучение длится семь лет, в СМШ — одиннадцать лет. Какой промежуток времени уходит на обучение в частной школе?

— Период обучения полностью регулируется учеником в зависимости от его целей и скорости освоения предмета. Если исходить из статистики, научиться играть что-то простое можно примерно за год-полтора, это устоявшийся период времени. Но некоторые приходят, чтобы сыграть конкретное произведение и закрыть свои потребности, гештальты. У нас можно получить также свидетельство об освоении курса в объеме пройденных часов.

— Устраиваете выпускные концерты?

— Да, они проходят у нас дважды в год и для учеников это некий рубеж. Единственное отличие: у нас эти концерты не являются обязательными, они по желанию, при этом с предпрослушиванием, которое помогает и минимизировать показ сыроватых номеров, и понять самому ученику какие эмоции он испытывает от выступления. Для многих выход на сцену — это граница, после которой все меняется в лучшую сторону, появляется азарт и больше уверенности. Но случаются, к сожалению, и обратные случаи, когда человек хотел выйти на эстраду, но все заканчивалось буквально нервным срывом. Предугадать исход невозможно. Последний наш июньский концерт длился более четырех часов и был первым после начала пандемии: пятьдесят четыре номера — от самых юных учеников и старше. Закончился он финальным аккордом — выступлением ансамбля педагогического состава: мы сделали двойную композицию из песен Rammstein и Джесси Джей.

— Как изменилось ваше ощущение себя в преподавании за время работы?

— Стоит начать с того, что преподавание в мою жизнь пришло, наверное, как у многих из репетиторства: у меня была пара учеников вне учебных заведений, в колледже, естественно, педпрактика. В то время мой преподаватель со спокойной душой оставляла на меня своих учеников, мы занимались в формате обычного урока, готовили программу и результаты уже тогда радовали меня и, что было более важно на тот момент, — моего педагога. Еще тогда я поняла, что в целом это интересно, но в шестнадцать лет я совсем не хотела работать преподавателем, и если бы мне тогда сказали, с чем будет связана моя дальнейшая жизнь, я бы посмеялась. Но за счет благодарности учеников, их горящих глаз, желания учиться и обмена эмоциями ты понимаешь — да, это классно.

— Есть ли для вас «путеводные звезды» в этом деле?

— В преподавании скрипки мой образец для подражания — Захар Нухимович Брон. Мне кажется, для многих скрипачей он является примером — как преподавателя, так и исполнителя. Я участвовала в нескольких его мастер-классах, это были самые яркие открытые уроки. Достаточно часто задумываюсь: «А что бы сказал в той или иной ситуации ученику Захар Нухимович».

— Возвращаясь к вопросу о преподавании скрипичной дисциплины: в школе ведь нет направления электроскрипки? Но на летнем концерте вы выступили со своей ученицей дуэтом электроскрипок.

— Направления электроскрипки у нас действительно нет, потому что, например, от той же гитары и электрогитары, электроскрипка отличается от акустической только резонатором. Если у акустической скрипки резонатором является корпус, то у элктроинструмента корпус выглядит иначе, и громкого звука можно достигнуть только при подключении инструмента к аппаратуре. Все остальное аналогично — все те же техники игры, приемы и т.д. Не советую начинать новичкам обучение на электроинструменте просто потому, что такой инструмент гораздо тяжелее из-за электроначинки, и как результат — будут быстрее уставать спина, плечи, руки. Также электроинструмент требует наличия аппаратуры, которая не у всех есть, поэтому выигрышнее заниматься на акустической скрипке. Но если у человека есть база, свой инструмент и желание заниматься в стенах школы — никаких проблем.

— Музыкальные школы для детей, даже если они дальше не идут по этой стезе, можно сказать, открывают новые горизонты понимания мира, а чем занятия музыкой помогают взрослым?

— Для взрослых занятия музыкой это, в первую очередь, внесение разнообразия в свою жизнь и снятие стресса — смена обстановки, возможность посмотреть на мир с другой стороны, научиться чему-то новому, отвлечься от бытовых проблем. Искусство действительно способно на многое: раскрасить жизнь, в сложные периоды «подвытянуть» ее и даже спасти, ведь в творчестве и искусстве человек развивает себя как личность.

Маргарита МЕНДЕЛЬ, специально для «Новой Сибири»
Фото из архива Ирины ДМИТРИЕВОЙ

Whatsapp

Оставить ответ

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.