Что может дать и должна дать наука, финансируемая государством, промышленности и бизнесу и что промышленность и бизнес от науки ждут.
В ПРОШЛОМ году СО РАН отметило свое 60-летие. Можно было бы предположить, и многие так и предполагали, что накопленное за это время в институтах Академгородка количество знаний давно должно было перерасти в «качество». То есть в реальные результаты, новые товары и технологии, внедренные в серийное производство на предприятиях СССР, РФ и Новосибирска. Но промышленность г. Новосибирска прирастала разработками отраслевых институтов. Почему так? Сами институты СО РАН считают, что отсутствуют внедренческие структуры, но, думается, проблемы в системе организации научного процесса в целом.
В советское время в научной среде были сформулированы такие понятия, как фундаментальная наука (то есть наука с отдаленными результатами) и отраслевая (прикладная) наука, которая, кстати, и определяла уровень промышленности СССР и РФ. Фундаментальная наука подавалась как обособленная, максимально академическая, которая свои знания формулирует на особом языке с высоким уровнем математического аппарата. Тем самым ученые как бы объясняли окружающим: мы настолько впереди по идеям, что нам недосуг реализовывать конкретные проекты…
Для того, чтобы никто другой не мог претендовать на генерацию «знаний», отличных от них, под которые они испрашивают у государства огромные деньги, Академия наук организовала «Комитет по лженауке» (аналог «инквизиции» в науке для инакомыслящих) для того, чтобы никто со стороны не мог претендовать на их знания и, конечно, на бюджетные средства.
В свое время известный Чезаре Ломброзо (ХIХ век) писал о таких академиках: «…Самые жестокие преследования гениальным людям приходится испытывать именно от ученых-академиков, которые в борьбе против гения пускают в ход свою «ученость», а также обаяние их авторитета… данного правящими классами».
МОЕ мнение таково, что наука или ЕСТЬ, или ее НЕТ. И тогда логично возникает вопрос, почему за 60 лет существования Сибирского отделения никому из наших сибирских академиков (а они выбирались по квотам СО АН СССР) не было присвоено звание лауреата Нобелевской премии? Точнее, было присвоено всего одному — Леониду Канторовичу — по экономике в 1975 году. Но зато, как в любой замкнутой бюрократической среде, были нередки случаи «неблаговоления» руководства отделения к отдельным ученым, в том числе к будущему лауреату Нобелевской премии и Е. Н. Мешалкину, когда у него в Академгородке был «изъят корпус» и ему пришлось ютиться в нескольких помещениях ЦКБ.
Мне посчастливилось работать с Евгением Николаевичем по аппарату жидкостного дыхания, электрохирургическому аппарату и другим медицинским изделиям. Идей у него было множество, большинство он успел реализовать в технологиях и медицинской технике. И сегодня его НИИПК работает на самом высоком уровне. Не благодаря СО АН СССР, а благодаря таланту Мешалкина и талантам его учеников.
Помню себя студентом и то, с каким восторгом мы смотрели на новенькие корпуса институтов Академгородка, на работающих там ученых. Казалось, вот-вот появится нечто новое, захватывающее, необычное. Но годы шли, и практически никаких захватывающих открытий у нас так и не появилось. Даже в таких областях, как теоретическая физика и прикладная физика.
Вот, например, Институт ядерной физики. Очень грустно было услышать на круглом столе на «Технопроме-2017» слова заместителя генерального директора «Рос- атома» Вячеслава Першукова о том, что научные исследования «Росатом» на 98 процентов проводит сам, в своих отраслевых институтах, а ИЯФ СО РАН превратился в завод по производству ускорителей. Так примерно в своей речи он и сказал. А таких заводов только в Китае два-три. В виде примечания нужно сказать, что это базовое для ИЯФ изделие (ускоритель) было привезено в Новосибирск еще Г. И. Будкером. Конечно, его конструктив постоянно улучшался.
Что касается медицинских изделий ИЯФ СОРАН, то сейчас институт пропагандирует свою разработку системы по борнейтронзахватной терапии (БНЗТ). Пропагандирует как крайне актуальную. Возможно, она и актуальна, но, во-первых, не более чем для тысячи людей по всей Земле. Это при том, что затраты на создание такой системы огромные, что в мире десятки миллионов онкобольных с сотнями видов других онкоопухолей, которые БНЗТ не лечит. Во-вторых, насколько мне известно, оценка клинической апробации на глубоко залегающих в головном мозге опухолях не была проведена. Плюс данной проблемой в России занимается не только ИЯФ, но еще как минимум два предприятия.
Недавно появилось сообщение, что ИЯФ предложил рентгеновским облучением определенной интенсивности уничтожать опухоли легкого. Однако рентгеновские лучи уничтожают и здоровые био- ткани, и без предклинических испытаний предложенной системы, на мой взгляд, говорить об этом все-таки некорректно.
Или вот еще. В ноябре прошлого года прошла информация, что ИЯФ выдвинул идею с помощью генерируемых ускорителем излучений консервировать рыбу и другие продукты. Но что тут нового? В 80-е годы прошлого века ИЯФ уже предлагал таким образом обеззараживать от вредителей пшеницу и другие продукты.
Недавно появился материал от ИЯФа по террогерцовому излучению и начале работы с ним для медицины. Но нужно сказать, что это излучение изучалось, и очень хорошо, в 50-60 гг. прошлого века. Известно, что оно не проникает через воду; а организм почти на 100 процентов — это вода. И ценность его для медицины и диагностических исследований невелика.
Учитывая этапы нашей истории, нужно отметить, что развивалась промышленность — развивалась и наука.
Все информационное пространство нашего Академго- родка в расчете на людей, которые до сих пор доверяют ученым, заполнено аналогичными «новостями». Найдено лекарство для лечения рака! Какой формы рака, а их сотни, не указывается. Изобретено лекарство мощнее антибиотика, и к нему нет привыкания! Но внедрено оно будет через 20-30 лет. А также лекарство для лечения всех форм гепатита и заодно СПИДа. Мой родственник из Одессы, болеющий гепатитом, обнаружив эту информацию в интернете, обратился ко мне с просьбой найти это лекарство. Но, как оказалось, новость содержала не информацию о лекарстве, а лишь некие предположения о возможности его создания
Конечно, мне как неспециалисту по лекарственным препаратам комментировать такие сообщения сложно. Если при этом еще учитывать, насколько их искажает наше информационное сообщество. Но что-то я как специалист могу и прокомментировать. Например, я хорошо знаю Институт лазерной физики СО РАН и знаю, что он всегда был озабочен реальным внедрением своих идей в практическое здравоохранение. По крайней мере, под руководством академика С. Н. Багаева в числе прочего им были проведены технические испытания лазерных систем для хирургии и стоматологии. И это была фактически готовая идея для внедрения. Но беда в том, что эти испытания прошли еще в начале 2000 годов.
Часто у нас под научными знаниями подразумеваются инструментальные знания в какой-то области, то есть узкое понимание какого-то объекта. Но наука — это прежде всего способность творить и созидать!
Сегодня новосибирская промышленность относительно хорошо себя чувствует, потому что у нас есть оборонные предприятия и есть оборонный заказ, но объем его по сравнению с 80-ми годами упал многократно. Однако, как уже сказали и президент Владимир Путин, и зампредседателя правительства РФ Дмитрий Рогозин, этот заказ от году к году будет снижаться. Что делать и куда нам двигаться дальше? На мой взгляд, властям Новосибирска и области надо задуматься о разработке специальной программы научных исследований по конкретным разработкам коммерчески обоснованной промышленной продукции. В том числе (говорю, конечно, как заинтересованное лицо) медицинских изделий. Для этого нужно лишь выслушать научное, промышленное бизнес-сообщество, определить направления и установить конкретные сроки. Уверен, ученые Академгородка охотно взялись бы плодотворно поработать на благо экономики области и конкретно нашего здравоохранения! Ибо нет промышленности — нет науки.
Для этого можно идти по пути создания собственной отрасли медицинского приборостроения (такой опыт есть у Екатеринбурга и Ижевска). Как на базе действующих предприятий, в том числе ОПК, так и создавая новые производства. Конечно, для этого потребуются особая система стимулирования медицинской промышленности и целевое финансирование как из бюджета, так и из частных источников. Поэтому мы и говорим, что Новосибирской власти и новосибирской промышленности стоит самым внимательным образом взглянуть на создавшуюся ситуацию и приступить к созданию работоспособной программы постепенного импортозамещения медицинской техники, запасных частей и расходных материалов. Такая программа вполне могла бы нам позволить в течение нескольких лет нарастить объемы промышленного производства высокоинтеллектуальных медицинских систем.
В принципе, у нас все для этого есть. И промышленные предприятия, и институты СО РАН, и медицинский университет, и интеллект наших ученых и инженеров. Все это лишь необходимо направить в нужное русло. Плюс ко всему прочему, выполнение такой программы, безусловно, подняло бы рейтинг, престиж Новосибирской области и СО РАН в стране в мире.
Дмитрий БЕЛИК, д. т. н., заслуженный конструктор РФ, генеральный директор ЗАО «СибНИИЦМТ», специально для «Новой Сибири»
