Поиск виновных в экологической катастрофе в пригороде Новосибирска, под Красным Яром, закончен: теперь факт нанесения ущерба природе на 243,7 млн рублей подтвержден вступившим в силу судебным решением. АО «Новосибирский картонно-бумажный комбинат», отбиваясь от Росприроднадзора, вынужден был даже пойти на крайнюю меру — заявить об отводе всех судей апелляционного суда. Оказалось — тщетно.
Теперь, когда вся тяжба по иску природнадзора к Новосибирскому КБК о загрязнении почв химикатами опубликована в картотеке арбитражных дел, а решение вступило в силу, все это можно внимательно перечитать.
Какие доводы приводило предприятие и его директор Игорь Диденко? Из документов следует, что их было много — как будто их собирали в расчете на то, что хотя бы один сработает.
Котлован посреди леса под селом Красный Яр в Кубовинском сельсовете под Новосибирском стал знаменит на всю страну в 2022 году, когда СМИ затрубили об образовавшемся в нём озере пахнущей химикатами клейковины. Окружающие его растения начали умирать. Вскоре овраг внезапно начали засыпать грунтом, а металлический забор рядом с ним — демонтировать.
К ситуации подключился Росприроднадзор (в лице лично главы федеральной службы Светланы Радионовой). Ведомство провело внеплановую проверку и подтвердило: под Красным Яром — экологическая катастрофа, в овраге и почве — отходы IV и V класса опасности.
ФГБУ «Центр лабораторного анализа и технических измерений по Сибирскому федеральному округу» (ЦЛАТИ) установило порчу почв на общей площади 7213 кв. м, жидкие отходы IV класса опасности в почвенной толще (на иловых площадках) общей площадью 2556 кв. м, факт переувлажнения почвы жидкостью со специфическим неприятным запахом (отходами IV и V классов опасности) и т. д. Судебными актами по другому делу уже было установлено, что предприятие не выполняло требования и не проводило обязательные мероприятия по улучшению и защите земель. В отходах и жиже даже нашли нечто, похожее на «твердые фракции предположительно картона (бумаги)». А следовательно, и вина руководителя — гендиректора новосибирский КБК Игоря Диденко — установлена.
Но точно ли установлена? Сам Диденко, не отрицая факт заполненности оврага отходами, долгое время оспаривал их происхождение. Сначала он заявил, что нечистоты могли сливать нелегальные ассенизаторы или кто-то еще, затем про это говорить перестал, однако, с другой стороны, еще и уголовное дело по фактам нарушения правил охраны окружающей среды при производстве работ (ст. 246 УК РФ) все еще рассматривается.
Ущерб оценивали по экспертизам и пробам, его сумму и затребовал от КБК Росприроднадзор. В ходе рассмотрения дела суд наложил арест на имущество Игоря Диденко, включая личное и долю в уставном капитале НКБК. В январе 2025 года иск Росприроднадзора был удовлетворен в первой инстанции.
В марте на это решение поступило сразу три апелляционные жалобы: от самого КБК, от Игоря Диденко и от администрации Кубовинского сельсовета, привлеченной как лицо, не заявляющее своих требований. Все они просили отменить решение суда первой инстанции, в удовлетворении иска отказать или изменить способ возмещения вреда. Жалобы мотивированы неполным выяснением имеющих значение для дела обстоятельств, неправильным толкованием и применением норм материального и процессуального права.
Среди доводов — отсутствие проб почв на ряде спорных земельных участков, нарушение утвержденных методик проведения сравнений и исследований, неправильно установленные площадь и степень загрязнения, невозможность по материалам дела выяснить, кем, когда и в связи с чем были установлены географические координаты загрязненного участка. Была даже попытка доказать отсутствие почвы как таковой. И это не в том смысле, что она у предприятия ушла из под ног. Почва — это один из охраняемых компонентов природной среды, и она должна состоять из определенных «минеральных и органических веществ, воды, воздуха, почвенных организмов и продуктов их жизнедеятельности». В том, что инспекторы Росприроднадзора посчитали «почвой», представители предприятия ее не видели: якобы ее с места событий выгребла еще нефтебаза «Красный Яр», на имущественном комплексе которой работает комбинат. Но им предъявили данные проведенного исследования, которое признало наличие почвы на загрязненных участках. И еще аргументировали: если деревья и кусты растут — то и почва есть.
Или вот такое: когда инспекторы ведомства зафиксировали превышение концентраций веществ контролируемой территории над фоновой пробой — они откуда взяли данные о фоновом уровне, если его тут никогда не замеряли? Наличие вреда почве, считал ответчик, в этом случае можно лишь предполагать…
В поддержку комбината прозвучали и доводы Кубовинского сельсовета: его представители рассказали, что указанная территория — это не природный ландшафтный объект, а искусственный карьер, он образовался из-за того, что здесь брала грунт для своих нужд нефтебаза. А раз так — какой почве мог быть нанесен вред?
Наконец, местная власть поставила вопрос ребром: с какой это стати, мол, вред природе должен быть уплачен Росприроднадзору, а не сельсовету?
Большинство доводов было отклонено со ссылкой на преюдициальные обстоятельства — такие, которые уже подтверждены вступившим в силу другим решением суда с теми же фигурантами и потому не подлежащие оспариванию.
В итоге апелляция пришла к выводу, что аргументов, опровергающих выводы первой инстанции, жалобщики не привели.
Илья БАЛЕВИЧ, «Новая Сибирь»
Ранее в «Новой Сибири»:
Новосибирскому КБК, не желающему возмещать 240-миллионный ущерб природе, отказано в апелляции
