(под рубрикой «ИЗОЛЯЦИОННАЯ ЛЕНТА»)
Алексей БУТОВ, заместитель директора госучреждения культуры «Новосибирсккиновидеопрокат»:
— Алексей, ваш кинозал «Синема», разумеется, все еще закрыт. А чем вы занимаетесь теперь, в свободное от культурной деятельности время?
— Как и все учреждения культуры, мы действуем в рамках инструктивных писем, ну а поскольку наши кинозалы закрыты, встречаемся с публикой в соцсетях. Работаем онлайн, как и все другие. Сейчас у нас проходит ретроспективный показ фильмов — как говорится, навстречу славному юбилею нашего режиссера Бориса Травкина, который мы отмечаем 24 мая. Посмотреть эти документальные ленты можно и на нашем сайте, и на сайте министерства. А на 9 Мая мы выложили эксклюзивное видео замечательного актера Лаврентия Сорокина, которого публика давно не видела — он читал прекрасную поэму Давида Самойлова «Снегопад».
— Вот я, например, работаю в газете, она считается государствообразующим предприятием, поэтому мне выдали ксиву, разрешающую передвигаться по городу. А у тебя, выходит, нет такой возможности?
— Да почему… Тоже могу свободно передвигаться по своим делам. Я ведь начальник, я сам такие справки выписываю. Только, по-моему, все это очень похоже на право за какие-то там заслуги переходить улицу на красный свет или заплывать за буйки. И переходить пути перед близко идущим железнодорожным транспортом. Поскольку мое первое образование медицинское, я все указания воспринимаю нормально, с точки зрения здравого смысла. Мне не нужно объяснять, зачем нужны резиновые перчатки и маска и почему не стоит ни с кем контактировать. Чем реже выходишь из дома, тем целее будешь. Кстати, я недавно узнал, что масочный режим, социальная дистанция и вообще все карантинные меры впервые широко применялись еще в 1918-19-м годах во время эпидемии испанского гриппа.
— Тогда от «испанки» все равно умерло чуть ли не полмиллиарда человек по всему миру.
— А если бы не карантинные меры — что бы тогда было? В России, правда, в это время занимались более важными страшными делами, так что «испанку» особенно не заметили. А вот в Европе как раз все эти правила и начали строго соблюдать.
— То есть в связи с многочисленными запретами ты не ощущаешь никакого психологического и морального давления?
— Психологическое давление я ощущаю только от некоторых бездарных действий властей, федеральных в том числе, которые приводят только к новым человеческим жертвам. К примеру, при Екатерине холерные бараки все равно стояли на своем месте, вне зависимости от того, есть в стране холера или нет. Потому что знали: рано или поздно какая-нибудь зараза снова вернется. А у нас несколько лет назад началась так называемая оптимизация, эффективное использование коечного фонда и тому подобное. Поэтому поначалу все надежды были на Первую инфекционную больницу, построенную в 1904 году. К тому же совершенно непонятно, куда у нас подевались все эпидемстанции, которые, если судить по названию, и существуют на случай эпидемии. Очень много у нас в медицине развелось троечников, поэтому мои друзья-доктора советуют мне держаться подальше от больниц: заглянешь туда — уже ничего не поможет…
Петр ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»
