Бурятский культовый поэт Амарсана Улзытуев принял участие во Всероссийском фестивале национальных литератур и почтил участием литературную Студию 312.
В ПЕРВЫХ числах ноября, сразу после завершения 4-го Всероссийского фестиваля национальных литератур, пиршество камланий, причитаний и заумных дискуссий о судьбах языков и литератур малых этносов России неожиданным образом продолжилось — Студию 312 (которая располагается в ГПНТБ) посетил знаменитый поэт-бурят, мастер новой анафоры в русском стихосложении Амарсана Улзытуев. Долгие годы Амарсана живет в Москве, но связь его с Бурятией не прерывалась никогда. Более десяти лет Улзытуев стихов не писал — занимался духовными практиками, изучением бурятских народных эпосов, тибетской медициной, да мало ли чем еще — главное, что на родной бурятской земле, во всемирно известном Иволгинском дацане, рядом с бессмертным ламой Итигеловым.
В когорту знаменитостей и ниспровергателей литературных окаменелостей Амарсана Улзытуев попал будучи студентом второго курса Литинститута, двадцати лет отроду. Его, единственного со всего курса, рекомендовал к публикации в «Литературной газете» руководитель его литературного семинара Евгений Долматовский. Явно получая удовольствие, похохатывая и бурно жестикулируя, Амарсана поведал «тристадвенадчикам», как он перепутал тогда редакции и попал в «Литературную Россию», где и появилась вскоре первая его столичная публикация.
Беседа, регламентируемая одним часом, продлилась в итоге более двух часов. Уже рискуя опоздать на самолет, Амарсана Улзытуев рассказывал и рассказывал о том, как познакомился и подружился с Иваном Ждановым, Алексеем Парщиковым, Александром Еременко. В связи с этим он привел один забавный анекдот — некий поэт-иронист, автор одностиший, однофамилец знаменитого русского хирурга и, соответственно, весьма пахучей мази, слезно просил Амарсану познакомить его с «Еремой» — и даже предлагал гонорар. Надо сказать, что уже тогда, в далекие восьмидесятые, друзьями Улзытуева стали классики российской поэзии Евгений Рейн, Юнна Мориц, Геннадий Айги. Кстати, в журнале «Байкал» благодаря бешеному напору, да что там — нахрапу Амарсаны были впервые в СССР опубликованы стихи Геннадия Айги. Его биограф и переводчик, известный славист Леон Робель, хотел перевести на французский стихи Улзытуева, написанные им на лиственничных дощечках, но юный перфекционист сказал, что на завершение текстов уйдут годы… и невесть сколько лиственниц.
Еще один забавный пассаж. Совсем недавно Улзытуева спросили, как он относится к новоявленной премии «Поэзия», присуждаемой за лучшее стихотворение года на русском языке. Амарсана ответил любопытствующему так:
— В 1885 году в США проводили поэтический конкурс на лучшее стихотворение, посвященное статуе Свободы. С весьма достойным стихом конкурс выиграла некая Эмма Лазарус. Все бы ничего, если не принимать в расчет, что в конкурсе участвовали Генри Лонгфелло и Уолт Уитмен.
А вот что говорил почетный гость о поэтических слэмах:
— Это не мой формат, хотя изначально считаю что поэзия — это словоговорение. Вот в «Китайском летчике» (известный московский литературный клуб) я занял в 2013 году пятое место.
(…Кстати, победитель новосибирского слэма Олег Полежаев занял в Красноярске почетное 6-8 место, и в Париж поедет Александр Дельфинов. Но это уже совсем другая история.)
Окончательно опаздывая на рейс, Амарсана Улзытуев по просьбе своего давнего знакомца профессора и поэта Игоря Силантьева прочитал… да нет — протрубил и прорычал — стихотворение из книги «Обоо с долгим «О»:
Гуттурал отдыхает, гаргульи крика, как воробышки, — кто куда!
Гут, этот рык ваш готический — кошака лишь урчанье!
Кишками поем, космосом, кумысом, бродящим мирами,
Стихами стихов кощеевых, лошадиными песнями песней…
Остается добавить, что 12 ноября Студия 312 ждет в гости Глеба Успенского — поэта, музыканта, некогда — лидера культовой томской рок-группы «Будни лепрозория».
Станислав МИХАЙЛОВ, специально для «Новой Сибири»
Фото Антона МЕТЕЛЬКОВА
