Новосибирский театр кукол запустил второй экспериментальный проект в недрах театрального буфета: в пандан прошлогоднему читаклю «Былое и дамы» по юмористическим рассказам Тэффи, не без изящества исполненному прекрасной половиной артистического состава, появился мужской ответ — читакль «Нарочно не придумаешь» по произведениям Михаила Зощенко, в котором колоритные и отчаянные граждане Совдепии лихо излагают свой жизненный манифест прямо в присутствии автора.
Кажется, впервые в Новосибирском театре кукол появился свой Зощенко. Хрупкий марионеточный Михаил Михайлович (открытым приемом работает Павел Высоких). Он восседает на крышке фортепиано, меланхолично затягивается папироской, рассказывает таперу (Игорь Цыганков) «несмешные» анекдоты, распевает романсы и фокстроты, притоптывая в такт своей миниатюрной ножкой. Сначала тихо, осторожно, потом все больше и больше увлекаясь процессом и увлекая за собой героев и публику. Любимец улицы во всей красе. Еще не раздавленный литературно-политическими обстоятельствами, но уже (вернее, как всегда) чрезвычайно печальный.
Несколько лет спустя «отец народов» прилюдно и публично назовет писателя хулиганом, балаганным писакой, а смех его — рвотным порошком. Сухонький изжелта-бледный Зощенко совершит аутодафе, впадет в жесточайшую депрессию и буквально отравит свой мозг никотином, куря одну папиросу за другой (в театре кукол предусмотрительно предупреждают: курение опасно для здоровья), но это случится потом — в другой стране и другой жизни. Пока же, восседая на импровизированных подмостках театрального буфета, «самый грустный человек ХХ века» проживает свою самую счастливую жизнь. Ту, где его произведения издаются миллионными тиражами, авторские истории пересказываются в трамваях как анекдоты, барышни шлют тонны надушенных писем, а дамы осаждают знаменитость в публичных местах. Чтобы элегантно отделаться от навязчивых поклонниц, сатирик выдумывает байку о том, что только похож на Зощенко, между тем его настоящая фамилия Бондаревич. Дамы фраппированы и даже не подозревают, что десятки брачных аферистов по всей стране в это же время выдают себя за Зощенко, исполняя чьи-то матримониальные мечты.
К счастью, со зрителями читакля, жанра, благодаря наращению через форму смыслов условно балансирующего между «уже не просто читка, но еще и не спектакль», Михаил Михайлович может оставаться самим собой. Придуманная писателем маска простодушного рассказчика элегантно перейдет к другим героям представления — всем этим не изуродованным воспитанием и интеллектом гражданам молодой советской республики, которым, по меткому замечанию Надежды Мандельштам, Зощенко пытался помочь стать людьми, в то время как они принимали все за юмористику и ржали, как лошади.
Да и как, простите, не ржать, если все эти преисполненные чувством собственного достоинства и классового превосходства раннесоветские массы — новые мещане, буржуа и обыватели с «пережитками идеализма» творят несусветную дичь, мыслят невероятно пошло, говорят до безобразия безграмотно, но делают это с подачи Зощенко так зажигательно и даже вдохновенно, что начинаешь жалеть, сочувствовать, сопереживать и, прости господи, обожать, хотя в пору хвататься за голову и кричать «караул».
Эффект сопричастности, свойственный литературному первоисточнику, ловко становится смыслообразующим фактором читакля. И вполне понятно, отчего новыми героями нового же мира в «Нарочно не придумаешь» выступают не куклы, за прекрасным исключением пышнотелой и волоокой певицы Муси Веригиной (душа и голос маппета — Полина Дмитриева), служащей украшением и звездой этого театрального пиршества, а артисты-кукловоды. Крепкая мужская команда. Почти что д’Артаньян и три мушкетера: грубый и неотесанный любитель самогона покрепче и дам попроще (Андрей Меновщиков), нахрапистый и дерзкий завоеватель жизни (Станислав Поздняков) и пара пролетарских интеллигентов разной степени пришибленности (Максим Бобоедов и Андрей Русс). В этом гендерном однообразии не только бурлят гордость и апломб, но и заложена красивая арка к предыдущему читаклю по Тэффи, где женские рассказы закономерно представляли дамы. Не менее остроумно и обаятельно, местами даже трогательно и нежно, но с иной проблематикой и характерами.
Читакли, режиссером-постановщиком которых является Анастасия Неупокоева, нарочито зеркалят друг друга, составляя контраст и одновременно созвучие. Оба, наполовину выбравшись из «черного кабинета», нашли себе пристанище в театральном буфете — и это не вынужденная мера, а абсолютное соответствие. Оба выросли из текстов короля и королевы русской сатиры, сколь разных, столь и схожих в своем даре и стремлении художественно зафиксировать диковинную эпоху и время. Оба построены по принципу ревю. Оба обыгрывают обиходные предметы и обходятся стилистически схожим набором декораций в духе не выходящего из моды ретро: антикварное высокое фортепиано с канделябрами, винтажный стол с круглой столешницей, почти венские стулья, ширма. В обоих читаклях работают всего две куклы (автор и певица) и группа артистов в «живом плане». Музыка рождается здесь и сейчас и вместе с высекающим мелодию из клавиш тапером становится самостоятельным действующим лицом, полноправным участником представления.
Царит атмосфера легкой непринужденности. Никаких невероятных превращений, спецэффектов, трюков и технологий. Большинству артистов не нужно задумываться о технической стороне, работе с предметом или манипуляциях с куклой. Можно пойти дорогой нарративного театра и позволить себе бесхитростную репризность.
«Четвертая стена» рушится, между столиками витают свободный дух и энергия экспромта, и оппозиция «артист — зритель» теряет четкие очертания. В этом скромном и обаятельном кабаре, где люди спокойно соседствуют с куклами, можно все то же самое, что на сцене, и даже немного больше. Кажется, все мы здесь собрались, чтобы просто поговорить, пообщаться, обменяться мнениями, подурачиться, поэкспериментировать. Можно создавать смешные скетчи, импровизировать, наслаждаться жизнью. Одним словом, расслабиться и просто получать удовольствие.
Принято считать, что юмор — продукт скоропортящийся. Ежели вам, граждане, скажут, что Зощенко нонче не в чести, плюньте им в глаза. Гнусная ложь! С тех пор, как Михаил Михайлович написал свои лучшие сатирические новеллы, прошел целый век. Изменилась риторика, быт, одежда, может быть, даже нравы, но люди не изменились. Идя на вранье и обман, расталкивая друг друга локтями на пути к эволюции, они по-прежнему смешны, нелепы, комичны — и не желают замечать ни того, ни другого, ни третьего. Так что свою актуальность кукольный читакль не потеряет до последнего зрителя. Остается надеяться, что «Нарочно не придумаешь», как и «Былое и дамы», встанет прочно в буфетный репертуар. Не сменит творческий курс, не утратит чувство юмора, шарм, остроту ума и любовь к хорошей литературе. Но усложнит художественные задачи и продолжит свое развитие — потенциал огромный.
Юлия ЩЕТКОВА, «Новая Сибирь»
Фото Виктора ДМИТРИЕВА
