30 лет назад новосибирский детский художественный центр «Мир музыки» впервые выехал на европейские гастроли. Наш корреспондент встретился с отцом-основателем и бессменным худруком коллектива Владимиром Калужским, который хорошо помнит подробности как гастрольных путешествий, так и детали появления детского театра в Новосибирске.
— Рассказ про «Мир музыки» я хотел бы начать вот с такого вопроса. Перед каждым спектаклем вы за кулисами произносили дивное напутствие, кто его автор?
— Это я придумал. После третьего звонка мы беремся за руки, взрослые и дети, и я говорю: «Мы самые талантливые!» Все повторяют. Далее звучит: «Мы самые обаятельные!», все повторяют и это — с самым серьезным видом. Третья фраза: «Мы самые неподготовленные!» Ее дети не могут произнести без улыбки. Завершаю напутствие словами: «А теперь — в холодную воду!»
— Когда вы затевали историю с детским театром «Мир музыки», можно ли было предположить, что эта история — на десятилетия?
— Честно говоря, я вел себя, конечно, легкомысленно — потому что я даже не подозревал, что так надолго в этом деле завязну. А погубила меня любовь к театру. Которую реализую всю свою жизнь, начиная с читок пьес Гоголя и Островского на школьных уроках литературы. Я в свое время даже пытался поступать на оперную режиссуру! Когда стал преподавать в Новосибирской консерватории, организовывал огромное количество театральных вечеров, которые именуются в народе капустниками. Выступал каждый раз в нескольких ролях: автора, режиссера, исполнителя номеров. В дальнейшем я в основном работал с театрами как рецензент и критик. Однажды я переступил и эту грань и написал либретто для балета Григория Гоберника «Репете», он потом шел на сцене оперного театра. Еще через пару лет я, условно говоря, выиграл тендер на сценарий советско-американского проекта, который Эдуард Шорник делал с ТЮЗом. Это была пьеса «Колыбельная для завтра», Lullaby for tomorrow. Ее перевели на английский язык. Поставили спектакль с участием новосибирских и американских детей, с которым потом ездили по Америке в 1989 году.
Для Шорника, у которого был англоязычный балетный театр, я потом написал еще один спектакль, «Крепкие сердца Сибири», он шел сначала в «Красном факеле», потом были показы в Финляндии. А я подумал и решил сделать проект для детей, которые будут задействованы в операх.
Проект «Мир музыки» как универсальный детский художественный центр был подготовлен мною для участия во Всесоюзном конкурсе на лучший проект в области детского образования. Его проводила новосибирская мэрия. Мы завоевали 4-премию, стали лауреатами конкурса, а затем и стипендиатами специального городского фонда.
Это было замечательное время, Юра — конец 80-х, начало 90-х годов, когда можно было все. Так возник детский центр «Мир музыки», многоступенчатый проект, на вершине которого был театр. Конечно же, никто не предполагал, что интерес со стороны родителей будет таким огромным — в первый же год работы записываться в школу пришло 800 детей, в детскую труппу родители приводили по два-три ребенка!
«Мир музыки» открывал свои двери детям в возрасте от 4 до 16 лет. Первый этап представляла школа раннего художественного воспитания. Получасовые уроки проходили по воскресеньям — музыка, английский, рисование, ритмика. Иногда рисование чередовалось с занятиями по мифологии или этикету. Домашних заданий и оценок не было. Два раза в год проходили творческие отчеты учащихся — в виде концертов.
А с педагогами нам просто повезло: рухнула идея создания новосибирской хоровой капеллы, поэтому ее преподаватели перешли к нам. Сергей Александровский, мастер курса музыкальной комедии в театральном училище, осуществлял у нас режиссерскую работу. Это был единственный тогда режиссер в городе, имеющий специальное музыкальное режиссерское образование. Ольга Замятина стала завучем и педагогом по сольфеджио, а Людмила Максимовна Школьная — хормейстером. Татьяна Тихонова, балерина из оперного театра, ставила танцевальные номера. Я был поначалу в качестве безобидной функции художественного руководителя, а потом это стало угрожающим (улыбается).
Оставалось только найти материал. Я решил, что это будут оригинальные произведения, мы не будем ставить сказки про Курочку Рябу и Теремок, музыку к которым написали советские композиторы. И мы в Новосибирске нашли композитора, которому суждено было потом на долгие годы стать нашим постоянным автором, пока он не переметнулся в более солидные театры. Это был Андрей Кротов, студент консерватории. Сперва мы с ним написали гимн нашего «Мира музыки», а потом и первую оперу, «Ковчег», это было в дни празднования столетия Новосибирска, в 1993 году.
Директором НГАТОиБ был тогда Валерий Аркадьевич Бродский. Благодаря его поддержке мы с детской оперой вошли в репертуар театра. Главный художник Игорь Гриневич оформил спектакль. «Ковчег» шел до конца 1994 года, после чего мы его сыграли в Питере, на международном фестивале детских музыкальных театров.
Отмечу важную особенность. Наши дети не умели толком ни петь, ни танцевать. Мы никогда не проводили строгого приема при наборе, брали всех желающих — с дефектами речи, закомплексованных. Наш театр выполнял очень важную социальную функцию: дети, как сейчас принято говорить, у нас социализировались, ничто так людей, особенно детей, не сплачивает, как участие в работе творческого коллектива. Кроме того, создание спектакля, с одной стороны, всех дисциплинирует, а с другой — приносит невероятное удовольствие, настоящий кайф. И для меня самая большая похвала, которую я имею в жизни — когда дети, ставшие уже взрослыми и получив уже собственных детей, приходят и говорят: спасибо вам за наше детство! От этих слов у меня всякий раз перехватывает горло…
Для усиления вокала мы приглашали воспитанников Марины Рудаковой из хора второй музыкальной школы. У нас были и взрослые актеры, солисты-вокалисты. Например, Дима Иващенко, сосед Кротова по общежитию консерватории, — баса, который сейчас поет в лучших театрах Европы и мира. Иногда я с ним встречаюсь на улицах Берлина. Несколько главных ролей чудесно исполнил Юрий Татаренко, который тогда заканчивал театральное училище, его рекомендовал Сергей Александровский.
Несколько наших выпускников пошли в театральное дело. Юлия Кунина — театровед, работает в Петербурге. Наталья Афанасьева — директор Театра наций. Миша Кривцов закончил НТУ, Таня Токарева — театральное училище в Ярославле, Таня Циренина — ГИТИС. А ведь у нас никогда не было задачи подготовить профессиональных актеров! Главным для ребят было участие в спектаклях, причем объем роли не имел никакого значения, все делали общее дело. И на сцене дети были свободны, а внутренняя свобода ребенка — это движение вперед. Внутренняя свобода человека — это то, чего нам так всегда не хватает…
Нельзя не отметить сотрудничество и с юными музыкантами из ССМШ, и с филармоническимиколлективами, вокальным ансамблем Павла Шаромова и группой Игоря Тюваева «Маркелловы голоса». Когда мы в первый раз поехали в Германию, повезли туда мюзикл «Необыкновенныеприключение корабля «Гамма»». В состав небольшого оркестра вошли ребята, которых дал нам директор ССМШ Александр Тихонович Марченко. С «Маркелловыми голосами» мы в разные годы сделали пять спектаклей. Для спектакля «Не спите в новогоднюю ночь» сценарий написала Елена Казанцева, Кротов сочинил музыку, Шаромов записал нам все плюсовки. Эту рождественскую сказку — почти по Диккенсу — мы свозили на гастроли в Ямало-Ненецкий округ, в Ноябрьск. Вообще, мы выступали много где: в Омске, Барнауле, Юрге, Линево, Чулыме, Бердске… Пишу об этом всем подробно в книге про «Мир музыки».
— Простите, вы не упомянули спектакль «Соловей».
— О, эта сказка Андерсена относится к таким сюжетам, которые мне безумно хотелось однажды пересказать в музыкальном театре! Как, впрочем, и «Слоненок», и «Кролик». Двухсотлетие со дня рождения Андерсона было в 2005 году. Но я работаю медленно, и наш спектакль случился только в 2013-м. В нем были сцены, которых у Андерсона нет. Я подарил Кротову четыре диска традиционной китайской музыки, которая его вдохновляла. В итоге получилась не опера, не оперетта, не мюзикл, а музыкальный спектакль с достаточно злободневным текстом…
По мере становления нашего театра обнаружилась интересная вещь. Опытные артисты взрослеют, труппа пополняется детьми младшего возраста. Родилась система двух театров, основного, гастрольного театра — и детского, для артистов до 10 лет, которые спустя несколько лет переходят в основную труппу. В итоге для всех насочиняли больше десяти спектаклей.
«Соловей» — пожалуй, единственный спектакль, где можно стопроцентно обойтись без приглашенных взрослых. Кстати, Егор Верин, исполнитель партии Императора, сейчас учится в Школе студии МХАТ. Для «Соловья» был изготовлен специальный задник, сшили костюмы, за что спасибо огромное детской школе искусств №30 и ее директору Галине Михайловне Барановской. То есть спустя многие годы мы наконец отошли от эстетики бедного театра! (улыбается)
— Вернемся в 1995 год. Что вспоминается в связи с первыми зарубежными гастролями «Мира музыки»?
— Наша февральская поездка длилась 9 дней. Делегация из 16 исполнителей и 10 педагогов и руководителей добирались двумя авиарейсами, Новосибирск — Москва и Москва — Берлин. Германия началась, как зимняя сказка: в берлинском аэропорту мы сели в двухэтажный комфортабельный автобус и поехали на север страны. Дорога заняла около 7 часов. Приехали поздно вечером. Нас у гимназии встретили трехголосным «Рождественским каноном» родители учеников, всех разобрали по семьям. Первые дни у русских детей был шок: незнакомая языковая среда, новая еда, ранний подъем, большая разница во времени с Новосибирском и так далее. В первое же утро репетиция началась в 8-00. Но все вели себя дисциплинированно, никто не хныкал. Видите ли, у нас за плечами уже был выезд по железной дороге из Новосибирска в Санкт-Петербург, сложнее трудно представить (улыбается).
В нашей немецкой программе были концерт и два спектакля, «Гамма» Андрея Кротова на русском и «Волшебное помело ведьмы» Ренаты Олицег на немецком. Ноты этого мюзикла в Новосибирск привезла Людмила Лейпсон, музыковед, выпускница Новосибирской консерватории, переехавшая с семьей во Фленсбург. Наш приезд вызвал довольно большой интерес у местных жителей. Ведь в спектаклях принимали участие немецкие дети, учащиеся Вальдорфской гимназии города Фленсбурга, где мы и выступали. К примеру, в финале спектакля «Необыкновенные приключения корабля «Гамма»» хозяева площадки довольно дружно выбегали из зала на сцену.
— Юные новосибирские артисты специально выучили ансамбли и сольные партии на языке оригинала. А как у вас лично с немецким?
— Неплохо. Моя тетка была переводчицей, работала в НКВД, у нее дома были труды Бисмарка с готическим шрифтом. Так что немецкий я слышал дома с детства.
Перед началом наших спектаклей в Германии наша переводчица Елена Ситникова знакомила публику с либретто. Дима Иващенко вставлял в свои речитативы короткие немецкие фразы: их бин капитан… Думаю, зрителям было все понятно — ведь мимика и жесты артистов усиливают впечатление.
— Чем аукнулась та поездка?
— В мае 1996 года мы снова приехали во Фленсбург, только с двумя другими спектаклями, это были «Братец Кролик и Братец Лис» и «Ковчег». Но не угадали со временем: многие немцы в начале мая уезжают на праздники, публики было заметно меньше, чем в прошлый раз.
Весной 1998 года 30 человек из Фленсбурга прибыли с ответным визитом в Новосибирск, где приняли участие в международном детском фестивале.
Так же «Мир музыки» получил приглашение выступить в 1996 году в Голландии на 12-м Международном конгрессе музыкального образования, куда также должны были приехать детские хоры из стран Европы и Латинской Америки, а также из Японии и Филиппин. Но массового выезда не получилось, мы не нашли финансирования. К тому же предлагалось подготовить программу всего на полчаса — это, в общем-то, не наш формат. И еще. Представляете, я приехал в Амстердам, а там на каждом шагу реклама свободной любви. Я тогда еще подумал: как хорошо, что наши дети не увидели улицы красных фонарей…
Юрий ТАТАРЕНКО, специально для «Новой Сибири»
Фото из архива Владимира Калужского
Ранее в «Новой Сибири»:
Новосибирский детский театр: «Ковчег» продолжает 30-летнее плавание
