Солистку Большого театра Екатерину Воронцову новосибирцы слышали единственный раз — в 2018 году, когда она приезжала для участия в «Белом фестивале». Тогда планировалось продолжение сотрудничества, но вскоре Воронцова уже пела в оперной труппе Большого театра. Вхождение в репертуар у Екатерины было стремительным, уже к 2019 году она пела ведущие партии меццо-сопрано в двух операх Моцарта — «Так поступают все женщины» и «Свадьба Фигаро». Ее обаяние, глубокий, сочный голос вместе с безупречным артистизмом очень быстро сформировали группу поклонников ее таланта. Под занавес 2023 года Екатерину пригласил НОВАТ исполнить ее коронную партию — Керубино в опере Моцарта «Свадьба Фигаро», а уже в феврале 2024 года артистка споет на Большой сцене Полину в опере Чайковского «Пиковая дама» — партию, которую она исполняла еще будучи студенткой Казанской консерватории.
Сразу после прилета в Новосибирск певица ответила на несколько вопросов, связанных с ее работой в Большом театре и предстоящими выступлениями в Новосибирске.
— Екатерина, вы ведь стали солисткой Большого театра сразу после участия в новосибирском «Белом фестивале»?
— В 2018 году, когда я приезжала на «Белый фестиваль», весной меня пригласили на прослушивание в Большой театр. И осенью этого же года я пела там партию Дорабеллы в «Так поступают все женщины» Моцарта. После этой постановки меня пригласили в штат Большого театра. Сразу же после оперы «Так поступают все женщины» была «Свадьба Фигаро».
— Партия Керубино, которую вы будете исполнять в Новосибирске, — что она для вас?
— Я думаю, что эта партия, как лакмусовая бумажка для исполнительниц, потому что она сложна не только в вокальном плане, но и в игровом. Здесь важно найти именно образ юноши. Не девушки в костюме юноши, а именно образ молодого человека, который несет на себе в большую комическую нагрузку в этой опере. Все основные перипетии вокруг этого персонажа. Я вот думала об этом: если бы не было Керубино, не было бы «Свадьбы Фигаро» в целом. Потому что он очень важный персонаж по отношению, наверное, ко всем героям этой оперы. Он со всеми успевает повзаимодействовать и повлиять на их жизнь.
— Вы же знаете, что вы будете петь в камерном зале? Зал небольшой.
— Да, конечно. Я это представляю. Это и прекрасно, потому что именно в камерности зала и есть его прелесть. Даже то, что оркестр не традиционно в яме, а на балконе, для меня было сюрпризом. Для меня это очень интересный опыт. А о грандиозных масштабах Большой сцены вашего театра я была наслышана еще в консерватории.
— Малый зал идеально подходит для постановок Моцарта. Там артист очень близко к зрителю, там очень хорошо видна мимика, нюансы. На Малой сцене важны детали. Вы готовы к этому?
— Я с нетерпением этого жду, потому что, конечно, как вы сказали, на этой сцене можно себе позволить большую детализацию. Как раз близость к публике делает свое дело. Я думаю, что зрителю будет очень интересно не только слушать, но и наблюдать за тем, что происходит на сцене. Я думаю, что это и способствует самодисциплине певцов.
— Скажите, как складывается ваша работа в Большом театре?
— За столько лет очень много всего произошло в моей жизни. В том числе такое знаковое событие, как «Золотая маска» за проект Генделя «Ариодант», дирижером выступил Джанлука Капуано, режиссер — Дэвид Олден. Это был потрясающий проект, в котором я по-другому раскрылась как певица, как профессионал. И вышла, так скажем, на новый уровень оперной сложности и профессионализма.
— То есть вам Моцарт уже меньше нравится?
— Нет, абсолютно нет. Здесь даже сравнивать не приходится. Просто «Ариодант» — своеобразная планка, это одна из сложнейших партий для меццо-сопрано. И вообще исполнить ее за свою карьеру и плюс к тому в достаточно молодом возрасте — это серьезное достижение. Но это абсолютно не умаляет значение других композиторов, которых я с удовольствием исполняю. Это и Моцарт, и Россини, в прошлом сезоне в мой репертуар добавился такой композитор, как Берлиоз. Мы поставили замечательную, хотя не столь часто исполняемую оперу Берлиоза «Беатриче и Бенедикт». В России это вообще было первое исполнение.
— Сколько у вас сейчас партий в Большом театре?
— Вы знаете, я даже не считала. Партий десять главных, наверное, наберется.
— Вы уже перебрались в Москву?
— Да, конечно, в тот же год, когда меня пригласили в труппу.
— Казань, из которой вы уехали, тоже хороший город.
— Да, конечно, это незабываемо — мой первый театральный опыт. Все-таки почти три года я отдала казанскому театру.
— Понятно, что пока серьезного общения с новым генеральным директором Большого Валерием Абисаловичем Гергиевым быть не могло, но все-таки какие сейчас ощущения у труппы в связи с этим назначением?
— Пока сложно о чем-либо говорить, только волнение чувствуется. Это очень быстро произошло. По крайней мере, для нас, артистов. Но ожидания у оперной труппы позитивные, поскольку театр возглавил музыкант такого уровня.
— Скажите, вы где-то кроме Большого театра имеете статус приглашенной солистки?
— У меня много ангажементов по России и по миру. Недавно была очень интересная коллаборация с Театром королевы Софии в Валенсии. Это было несколько лет назад. С потрясающим дирижером Андреа Марконом. Я в восторге от совместной работы с такими профессионалами, потому что все равно растешь вместе с серьезными проектами, которые тебе попадаются в карьере.
— После «Свадьбы Фигаро» в феврале вам предстоит выступление в «Пиковой даме» на Большой сцене НОВАТа. Это постановка Вячеслава Стародубцева, она очень необычна.
— Я частично знакомилась. Я поняла, что там есть ряд реальных персонажей и фантастических, которые влияют, так скажем, на жизнь главных героев. Вообще, русская опера не сравнится ни с какими другими оперными школами по подлинности драматизма. И партия Полины в «Пиковой даме» была для меня одной из первых партий на оперной сцене. Я репетировала ее еще когда была студенткой в казанском оперном театре. И еще тогда я прочувствовала весь мистицизм этой оперы. Для меня это знаковая партия. За годы своей карьеры я возвращаюсь к ней снова и снова.
И казанский театр продолжает меня приглашать в эту постановку. Ее ставил Марко Боэми. Кстати, меня удивило то, что иностранец может так деликатно, бережно относиться к русской музыке. Он с такой душой подходил к репетициям, к партитуре, что абсолютно не к чему было придраться в плане музыкальности. Никаких быстрых итальянских темпов, все было в рамках Петра Ильича Чайковского. Все было соблюдено.
— Вы не боитесь нашей Большой сцены?
— Вы знаете, я привыкла к вызовам.
— А что до февральской «Пиковой дамы» в НОВАТе вы исполните на сцене Большого театра?
— После «Свадьбы Фигаро» в Новосибирске у меня будет «Свадьба Фигаро» в Москве. И предстоит ввод в партию Аглаи в опере Вайнберга «Идиот». Жду с нетерпением этого. Будут новогодние спектакли «Сказка о царе Сатлане», «История Кая и Герды».
— Какие у вас впечатления остались о Новосибирске?
— Очень теплые впечатления. Все эти годы, не поверите, я думала: даст Бог, я обязательно вернусь в Новосибирск. Потому что в первую очередь меня порадовала дисциплинированность и образованность новосибирской публики. Здесь зрители настолько подготовленные: знают музыкальный материал, очень внимательно и тепло принимают.
Александр САВИН, специально для «Новой Сибири»
На фото: В партии Керубино, «Свадьба Фигаро» (Большой театр); в партии Дорабеллы, «Так поступают все женщины» (Большой театр); в партии Федора, «Борис Годунов» (Большой театр)
Фото: Дамир Юсупов/ bolshoi.ru и из личного архива Екатерины Воронцовой
Ранее в «Новой Сибири»:
Сергей Манукян: К слову «свобода» я отношусь, скажем так, своеобразно
