В Новосибирске завершилась программа «Сезон движения», приоткрывшая двери в будущее Международного театрального фестиваля «ХАОС». Сам форум пройдет в следующем октябре на базе театра «Старый дом», а нынешней осенью неутомимые искатели театральных смыслов рассказывали Новосибирску о театре движения в разнообразных его проявлениях, учили делиться эмоциями от невербализованного контента и показывали спектакли, не вписанные в контекст массовой культуры, но нашедшие в Сибири своего зрителя.
«Сезон движения» — это не только «инициатива бесконечной дискуссии», но и выгодное предложение новосибирскому театральному сообществу без экологических рисков выйти за пределы жанровых предпочтений и обратить внимание на тело как субъект и объект неконвенциональной сценической культуры. Отрешиться от строгих правил и линий классического балета, который давно вошел в зону зрительских интересов и утвержден как едва ли не единственный игрок высшей театральной лиги. Забыть о жестких сюжетных конструкциях и тяжелых фабульных веригах драматического театра. Выбросить на время из головы слова и концепты как единственные «способы» описания мира. Перестать воспринимать эксперимент как вызов, позволив ему стать мультиплексором творческого исследования и самонаблюдения. Отказаться от ожиданий, стандартов, претензий и желания контролировать увиденное. Стереть границы смыслового поля. Позволить себе принять новое и неизведанное, может быть, впервые не моделируя сценическую реальность по своим чертежам, но погружаясь в пространство полемичное и драматичное и без привычных средств воздействия.
На встречу с новым зрительским опытом, а для большей части аудитории, как показали обсуждения каждого спектакля и перформанса, это был действительно необычный «вовлекательный» эксперимент, команда «Сезона движения» отвела три месяца и девять проектов, созданных танцевальными компаниями и творческими объединениями из Новосибирска, Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Казани. Режиссер-хореограф Александра Рудик в моноспектакле «Видимое» исследовала право человеческого тела на выбор, эмоции и самопознание. Танцовщик Иван Сачков в перформансе VIRTUAL взвешивал внешние роли, навязанные стереотипы и подлинное внутреннее состояние. Вместе с хореографом Андреем Короленко и танцовщицей Анастасией Кайгородцевой они испытывали созидательную и разрушительную силу предельного напряжения в рамках проекта «Хрупкое».
Другой независимый проект — «Не ной» (Максим Бородин, Иван Семикин, Алексей Антропов, Сергей Збарский) — выстраивал паритетные взаимоотношения между внутренним ребенком и суровым маскулинным миром, необходимой инициацией и неизбежно наступающим со всех сторон хаосом. Танцевальная компания NADOЖDATЬ (Максим Максимов, Илья Бабич, Егор Сушков, Ксения Жукова) в перформансе «А завтра…» попыталась проработать опыт переживания личностью экстремальных и кризисных ситуаций. Хореограф Татьяна Чижикова в танцевальном соло «Ударница» превратила в художественное высказывание и собственную силу ситуацию невыносимости, недовольства и внутренней агрессии.
Танц-дуэт «По.В.С.Танцы» (Албертс Альбертс и Александра Конникова) в своей работе «Я ВОРОНА» пережил опыт телесного перевоплощения, переселения душ и путешествия между мирами. Нурбек Батулла и творческое объединение «Алиф» в перформансе «Путешествие» буквально переплавили слово в телесную импровизацию, совершив головокружительный прыжок из сегодняшнего дня в мир предков. А танцевальное сообщество Glyptic (Любава Белько и Дарья Ляхова), кажется, научилось принимать свой прошлый опыт и находить в пройденном пути выход на новый жизненный виток.
Каждое из этих художественных высказываний за пределами фестивальной программы существовало самостоятельно, балансировало в индивидуальном «поле между» театром и другими видами искусства, предполагало разную степень зрительской сопричастности и соучастия и всякий раз рассказывало уникальную историю на языке тела. Однако в ритме «ХАОСа» все сложилось в единое цельное полотно, которое если и не встряхнуло от сна, то «разбудило чувства и сердце». Звучит пафосно, но на самом деле именно так и произошло, когда, казалось бы, чуждое новосибирскому прокату действо вдруг вобрало в свою орбиту большую аудиторию и стало желанным контентом и поводом к серьезному, откровенному и личному, разговору. Зрители из наблюдателей превратились в созидателей и поделились с артистами магией тонких настроек. Между прочим, взаимно. О практике взаимодействия с движенческими коллективами, зрительских реакциях и возрождении идеи свободного танца «Новой Сибири» рассказывает программный директор Международного фестиваля актуального театра Анастасия Москалева.
— Чего хотела добиться команда «ХАОСа», вторгаясь в область современного танца движения, и что вы получили в результате проката предпрограммы?
— Во-первых, мы хотели посмотреть, готов ли новосибирский зритель, зритель «ХАОСа» и «Старого дома» воспринимать физический театр не как разовый показ, а как полноценное длительное погружение. Может ли наша публика заинтересоваться различными жанрами такого типа театра и почувствовать кайф от обсуждения хореографических сюжетов. Оказалось, готов. Были люди, которые смогли посмотреть почти все спектакли и остаться на все обсуждения. Были люди, которые впервые оказались на нашем фестивале или вообще впервые увидели театр современного танца, — они тоже включались в обсуждение и говорили очень честно: «Это мне нравится», «Это не мое» или «Хочу еще, где посмотреть».
— А во-вторых?
— Во-вторых, мы хотели показать театр, который совсем лишен привычного сюжетного построения. Он не рассказывает четкой истории, не дает игры с литературным материалом, не артикулирует какие-то смыслы, концепты, ценности, убеждения ртом, а дает эфемерное, чистое ощущение только диалога между артистами и зрителями. И на самом деле, этот театр дает то, ради чего зрители всегда приходят в театр даже на драматический спектакль, ради чего они приходят в музеи, кино, просто не осознают этого. Потому что мозг цепляется за привычную прагматику и думает, что все ради сюжета, героев, идей. Физический театр в этом смысле честный и рисковый: он выходит на сцену только как коммуникация или философско-телесный эксперимент актера над своим телом и восприятием зрителя.
— И все-таки почему был выбран формат предпрограммы за год до старта «ХАОСа», когда все это можно было проделать в рамках фестивального шоукейса?
— Нам просто захотелось ускорить старт фестиваля, не ждать 2023 года, а скорее создать для наших зрителей комфортный информационный пузырь, в котором мы просто поговорим об искусстве, обменяемся эмоциями и энергией, потому что танец способен зарядить и наполнить не только танцующего, но и наблюдающего.
— Что из задуманного удалось реализовать, а что оказалось нерелевантным?
— Судя по заполненным залам и бурным и интересным обсуждениям, получилось втянуть людей в нашу авантюру. Внимательный и тихий зал, способный молчать, чувствовать и дышать, пока танцуют актеры, и зритель, многословный и задающий вопросы актерам на обсуждениях, — это было безумно приятно ощущать. Мне кажется, что благодаря одному из наших кураторов — Андрею Короленко — получилось показать, насколько разносторонним может быть физический театр. Предваряя и обсуждая каждый показ, он в своих комментариях рассказывал о том, чем команды и постановки отличаются между собой, откуда берется та или иная традиция. И в этом смысле дальше хотелось бы эти комментарии превратить в какие-то наглядные и интересные просветительские материалы в наших сетях. Во время предпрограммы мы не чувствовали достаточной готовности для этого, пока не нащупали разнообразие дополнительных форматов, которые могли бы обрамлять спектакли. Удалось провести только один dance talk с потрясающей Ириной Сироткиной, которая рассказала о столетней истории свободного танца в России, о исторических событиях и фигурах, которые влияли на появление, угасание и возрождение идеи свободного танца.
— Случилось ли во время предпрограммы нечто такое, что в хорошем смысле удивило вас как программного директора?
— К сожалению, Нурбека Батуллу и его спектакль из-за отъезда я увидела только в виде отрывках и трансляции в наших сетях — безумно грустно. Но я была поражена тому, как даже в сториз видно, как реагировал зал, как круто Нурбек зажег всех сидящих своими сказочными нарративами и как круто люди формулировали свою удивление этому спектаклю и свой зрительский восторг. И вот такое искреннее удивление я видела и на обсуждениях других спектаклей. Люди на наших глазах открывали для себя совсем незнакомые для них грани театра и разрушали какие-то свои привычные стереотипные ожидания от похода в театр.
— Как вы расцениваете перспективы развития в Новосибирске театра движения вообще и театра движения как фестивального контента в частности?
— Сейчас сложно строить какие-либо перспективы… Но, судя по лекции антрополога и историка культуры Ирины Сироткиной, по тем историческим параллелям, которые невольно проводишь между «сейчас» и двадцатым веком, кажется, что свободный танец вновь получает мощный повод для развития.
— Что это за мощный толчок?
— Как показывает практика, после запретов и «неодобрений» со стороны официальной культуры эксперименты в области тела и движения уходят в андеграунд и выживают в не самых очевидных любительских институциях, а, накопив там энергию и новые смыслы, появляются снова перед большой аудиторией как глоток свежего воздуха и нечто, что двигает театр вперёд.
Марина ВЕРЖБИЦКАЯ, «Новая Сибирь»
Фото Виктора ДМИТРИЕВА
