Новосибирский художественный музей продолжает знакомить новосибирцев
с современным российским изобразительным искусством.
ХУДОЖЕСТВЕННОМУ музею удается каждый раз выбирать из огромной палитры личностей, стилей и направлений что-то новое и по-настоящему удивительное. И, кажется, на этот раз все получилось, выражаясь фигурально, «на все сто»: на прошлой неделе в выставочных залах музея открылись сразу две выставки — «В поисках райского сада» Люси Вороновой и «Путь к авангарду» Бориса Смотрова. Обе выставки любезно и, что особенно приятно, безвозмездно предоставил известный московский коллекционер Александр Воронин, который сам быть на открытии, к сожалению, не смог.
Живопись Люси Вороновой можно смело и без преувеличений отнести к вершинам примитивизма наряду с таможенником Анри Руссо и нищим бродягой Нико Пиросмани. Ее неповторимая и неподражаемая манера родилась из смеси наскальной живописи и народной росписи, персидской миниатюры и японской гравюры, на ее холстах растут, едва колышась, диковинные растения, поют невиданные птицы, проплывают облака, журчат ручьи. Это своего рода райский сад, в который художник поселяет своих героев, и что особенно важно — «здесь никто не плачет». Проходя по улицам Новосибирска, я часто вспоминаю слова Иосифа Бродского о том, что корень неустроенности нашей жизни в колоссальном неуважении людей друг к другу. В нашем агрессивном, нетерпимом, грубоватом и часто безумном городе эта идея особенно четко прослеживается. А в философии Люси Вороновой немыслимы такие настроения, для нее каждый без исключения человек — Вселенная, каждого человека она окружает бесконечной любовью, бесконечным вниманием.
— Мой первый жест — человек, его состояние, смысл, — говорит Люся, — в каждом я ищу Человека.
Второй художник, Борис Смотров, тоже находится в постоянных поисках, поисках своего уникального стиля, невероятно яркого и красочного. При желании в его работах можно распознать влияние русской иконописи и Казимира Малевича, Бориса Кустодиева и Алексея Венецианова, мастер смело оперирует символами и образами отечественной культуры, но это не холодное ироническое постмодернистское цитирование, нет, для него это прежде всего соединение в душе мира видимого, реального и мира условного, неосязаемого, заложенного природой на генетическом уровне. Борис Смотров исследует народную карнавальную культуру, но его карнавал совсем не в бахтинском смысле, с бросанием кала и обливанием мочой, это здоровый и радостный праздник.
— Солнце и Свет, Жизнь и Цвет — суть моего бытия и творчества, — говорит художник, изображающий не картинки из российской жизни, но сам дух России: — А дух России — это оптимизм, вот это я и пишу.
Может возникнуть вопрос — почему два достаточно разных художника оказались рядом, на одном этаже, в соседних залах? Можно предположить, что они оба противостоят окружающему нас со всех сторон хаосу. Но это слишком простой и не самый точный ответ: любой большой (и не очень большой) художник своим творчеством противостоит хаосу. Дело все в том, что и Люся Воронова, и Борис Смотров строят свои модели идеального мира, своего Рая на земле. И это сейчас, когда очень многие смакуют и живописуют Ад на земле, так необычно, что звучит смелым вызовом Вселенскому Злу. На этих выставках есть что почерпнуть, есть чем зарядиться. В одном случае это добро и забота, внимание и любовь, во втором — это несокрушимый оптимизм, которого нам всем сейчас катастрофически не хватает. И, конечно, красота, которая, как мы помним и надеемся, должна все-таки спасти мир.
Сергей ТИХАНОВ, специально для «Новой Сибири»
