В репертуаре Новосибирского музыкального театра появится семейный мюзикл «Мэри Поппинс».
Самая элегантная няня Британии спустится с небес на землю, чтобы навести порядок на сцене Новосибирского музыкального театра. Леди Совершенство, единственная и неповторимая Мэри Поппинс станет героиней одно- именного мюзикла для семейного просмотра, и мир лондонского предместья заметно преобразится: игрушки оживут, овсянка перестанет быть скучной, мечты заиграют новыми красками, и начнутся самые настоящие чудеса. В основе спектакля — музыка Максима Дунаевского и знаменитый сюжет Памелы Трэверс, перекроенный на новый лад. Режиссером и хореографом-постановщиком выступит Гали Абайдулов, чьи спектакли с успехом идут на сцене экс-музкомедии — от приключенческой «Одиссеи капитана Блада» до мистического мюзикла «Вий».
— Гали Мягазович, всегда интересно искать точки соприкосновения. В вашей карьере уже была музыкальная сказка «Мэри Поппинс, до свидания!»: вы исполнили роль кота сира Людовика в киноленте 1983 года.
— Было такое дело: в моей жизни возник кот. Возник и возник. Но это совсем другая история.
— Тем не менее вам как режиссеру спектакля «Мэри Поппинс» сейчас невольно приходится вступать на территорию, занятую экранизацией книги Памелы Трэверс. Экранизацию, которую уже несколько поколений российских телезрителей считают эталонной.
— Ну да, телевизионный фильм для детей и взрослых с Наташей Андрейченко в главной роли сопряжен с четким и определенным адресатом. Он мало похож на книгу, но что в нем сделано совершенно блистательно, так это музыка. Дунаевский блестяще справился со своей задачей, потому и кино стало популярно, и музыка сама по себе продолжает жить и оставаться у всех на слуху. В нашем спектакле также будет звучать музыка Дунаевского, но сама история по сути и построению будет иной, потому что мне как режиссеру и балетмейстеру совершенно неинтересно повторять работу Леонида Квинихидзе.
— Неинтересно, или вы не согласны с киношной трактовкой книги Памелы Трэверс?
— Не согласен, потому что мне неинтересно, — скажу так. Я совсем иначе отношусь и к этому произведению, и к фигуре Мэри Поппинс. Мне, используя тему известной сказки, хотелось поделиться со зрителем совершенно другими мыслями. Хотелось немного поволшебствовать или поволшебничать (жаль, нет в русском языке такого глагола) — посмотреть на мир взрослых глазами детей. Так и родилась самая главная идея этого спектакля: мы все играем в одной большой песочнице, где и взрослые — дети, и дети — дети. И непонятно, кто из нас все-таки взрослее? Взрослые у нас все время занимаются какими-то нелепыми проектами. Мама таскает за собой на веревочке гигантский самолет, холит его, лелеет. Живет не своими сыном и дочкой, а какими-то дурацкими затеями вроде отправки африканским детям партии лыж. Папа носится со своим секретным макетом, который он никогда и никому не показывает. У почтальона шикарный велосипед, на котором он рассекает по городу. Адмирал Бум играет со своей подводной лодкой. Мисс Кларк похожа на большую Барби, у которой есть белый пудель. У всех взрослых в нашем спектакле свои игрушки.
— Какую же роль играет Мэри Поппинс в этом мире взрослых детей?
— Она — главная добрая волшебница. Она сама решает, где появиться и кому помочь. Она всех направляет на истинный путь. Она говорит родителям: друзья мои, не занимайтесь ерундой, которой вы занимаетесь, а любите своих собственных детей. Это гораздо важнее! Она объединяет людей этого лондонского предместья. Она трансформирует их энергию. Вот, к примеру, мистер Гуд. Когда-то он играл на рояле и писал неплохие песни, но ему обрезали крылья — сказали, что он делает это плохо. Такое часто случается в детстве. И он направил свою творческую энергию в другое русло — стал химиком. А Мэри Поппинс напоминает ему о прошлом. Говорит: сочиняйте песни — они всем безумно нравятся. И он вновь садится за рояль. И влюбляется в нее с первого взгляда, как нормальный человек — в молодую красивую девушку.
— Ваша интерпретация, прямо скажем, несколько расходится по сюжету и с фильмом-мюзиклом, и с повестью.
— Потому что мы работаем не с прозаическим текстом Трэверс, а с пьесой, написанной Вячеславом Вербиным. Он сделал адаптированный вариант сказки для драматического театра, на основе которого мне нужно сделать мобильный музыкальный спектакль. В нашей сказке многие образы трактуются по-новому. Тот же бронзовый мальчик.
— Ожившая статуя?
— Мне очень не хотелось делать статую, которая потом оживет. В кино этот трюк легко проделать, а на сцене велика вероятность попасть впросак. Здесь нужен не кинематографический натурализм, а художественное решение, которое поможет избежать смешного на уровне нелепости. У нас бронзовый мальчик не волшебник. Он только учится. Он — помощник Мэри Поппинс. И я даю ему волшебную палочку, которая в его руках превращается то в розу, то в дирижерскую палочку, что раздвигает пространство. Этого не было в фильмах и книгах, но я уверен, что зрителю интересен не повтор увиденного, а другой взгляд — мое личное отношение к материалу. Может быть, наши сюжетные повороты и необычные решения не только вызовут любопытство, но и развеселят зрителя. Или заставят его немного погрустить. Я и стремлюсь к тому, чтобы было и весело, и грустно, и очень переживательно.
— В каком стиле выполнено художественное оформление спектакля?
— Над спектаклем я работаю с петербуржской художницей Еленой Вершининой. Мне нужна была воздушная история, чтобы раскрыть сюжет через воздух и ветер — ветер перемен. Ветер проходит у нас через весь спектакль, то рождаясь из уст Мэри, то принося ее к дому Бэнксов. Ветер — связующее звено истории, которая, как мне кажется, вполне соответствует оригинальной истории.
— Визуальное решение спектакля маркирует время действия?
— Мы делаем элегантнейшую историю с костюмами в духе 1950-60-х годов. Это очень точно соответствует музыке Дунаевского. Кроме того, мы с художником создаем на сцене мир взрослых глазами детей, оставляя большое пространство для воображения, как на картинах Рене Магритта. Нами движет тривиальная, лежащая на поверхности мысль: не мы воспитываем детей, а дети воспитывают нас. И если у нас есть глаза и уши, мы очень быстро воспитаемся и будем жить в мире дружбы и согласия, а не прозябать в противоречиях и делать все через не могу. Воспитание нужно начинать не с других — с себя. Самое трудное — понять чаяния и надежды человека, которого ты любишь. Переступить через себя, помочь, подхватить. Так происходит в жизни. И наша задача — постараться перенести это на сцену. Надеюсь, зрители поймут, во что мы играем.
— На какую зрительскую аудиторию ориентирован ваш спектакль?
— Конечно, на семейную. Дети увидят сказку про добрую и злую воспитательницу. А взрослые, помимо увиденного и услышанного, получат в подарок ассоциации, связанные с их жизнью. В этом спектакле есть мысли, которые стоит обдумать. Любите детей. И, не будем кривить душой, прежде всего своих. Любовь к миру и ко всем детям планеты — это прекрасно, но нельзя отказываться от своих детей ради чужих.
— Вы давно и плотно сотрудничаете с Новосибирским музыкальным театром, хорошо знаете его труппу, однако в спектакле «Мэри Поппинс» задействовано много молодых солистов, недавних выпускников. Какие впечатления от работы с театральной молодежью?
— Директор театра, Леонид Михайлович Кипнис, все время мне подбрасывает молодежь. Тем более что в этом спектакле я отказался от реальных детей, и для воплощения некоторых образов мне нужны именно молодые артисты. Актерский состав у нас просто замечательный. Очень азартные, старательные и обучаемые девочки — Евгения Огнева, Анна Ставская, Валентина Воронина. Они хорошо понимают, что терпение и труд все перетрут. Чтобы что-то сделать, нужно пахать так, чтобы семь потов сошло, чтобы лицо было красное, как свекла, чтобы дыхание сбивалось. В этом театре девчонки так и работают. А энтузиазм всегда вызывает ответную реакцию. Невозможно бросить ребенка, который старается. А артисты для меня все, как дети. Кто-то запоминает и улавливает быстрее, кто-то — медленнее. Я жестко выстраиваю мизансцены и обязательно объясняю актерам, зачем и почему. Без объяснений — это будет безжизненная формальная география. Нужно не просто выйти в своем номере на три минуты и спеть, а прожить и сыграть. И в некоторых сценах девчонки играют так, что у меня огромные мурашки по коже бегают. Они демонстрируют не только понимание, но и тончайшее переживание. За это мы и боремся.
— Вы понимаете, что фактически выступаете для своих артистов в роли Мэри Поппинс?
— Естественно. Так и получается. А где еще материал черпать? Мы играем в сказку — безусловную условность и условную безусловность. И артисты с энтузиазмом и неподражаемым драйвом исполняют то, что я им придумываю. Я всегда стараюсь делать так, чтобы артистам нравилось, что они делают. Если же артистам не нравится, то все режиссерские ужимки бесполезны.
Юлия ЩЕТКОВА, «Новая Сибирь»
Фото Дарьи ЖБАНОВОЙ
