Концепция «системы русской власти» и теория о невозможности полноценного капитализма в России социального философа и публициста Андрея Фурсова с давних пор интересует многих россиян.
(ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЧИТАЙТЕ В №37)
АНДРЕЙ Фурсов — известный советский и российский ученый-историк и социальный философ, автор множество монографий и публикаций. В сети можно найти десятки его лекций и выступлений на телевидении. Он лауреат многочисленных премий, 15 лет назад в рейтинге проекта «Интеллектуальная Россия» вошел в сотню «лидирующих российских интеллектуалов». В соавторстве с историком Юрием Пивоваровым подготовил ряд работ, в которых разрабатывается концепция «системы русской власти», которая уже много лет вызывает неоднозначную реакцию как западных, так и российских экономистов, историков и философов.
— Андрей Ильич, в «Колоколах Истории» вы часто употребляли термин «пуантилизм». Раскройте, пожалуйста, смысл этого слова, ведь, насколько я смог понять, оно не имеет отношения к живописи и служит описанием каких-то социальных процессов?
— Термин «пуантилизм» в том смысле, в котором я его употребляю, конечно же, не имеет отношения к живописи. Это слово происходит от французского le point — точка. В данном случае речь идет о том, что современный мир утрачивает целостность и превращается в совокупность точек роста и процветания, с одной стороны, и зон упадка и деградации — с другой, как во времена краха Римской империи. Нынешний мир — это вовсе не единое глобальное полотно, а некий «рисунок» точек роста — локусов глобальности. Точки не сливаются друг с другом, при этом плотно связаны друг с другом. А рядом с ними, в нескольких сотнях километров, может существовать футуроархаический мир. Яркий пример тому: Дубай, а недалеко от него разрушенный Ирак.
— Схожий взгляд на современность есть у японского писателя-экономиста Омаэ Кенити, он представлен в книге «Конец национального государства. Подъем региональных экономик».
— Действительно, «точечный мир» анклавов был изображен на суперобложке этой книги Омаэ. Однако напрямую этим термином он не пользуется. К тому же я употребил его еще в 2001 году, когда в ходе операции различных спецслужб Запада были взорваны башни-близнецы в Нью-Йорке. Вполне уместно употребить еще выражение «пуантилистская война», т. е. война, которая может идти рядом с вами, а где-то всего в нескольких сотнях километров люди отдыхают на пляже. В Ливии в начале XXI века полным ходом шли боевые действия. «Саркозийная» Франция зачищала Каддафи, чтобы не отдавать долги и скрыть все грязные секреты, а на противоположном берегу Средиземного моря на Сицилии или на Сардинии люди спокойно загорали на пляже.
— Что, по-вашему, самое значимое в «Колоколах Истории» — крушение СССР и начало конца капитализма во всем мире?
— Если в «Кратократии» главное — анализ базовых системных противоречий советского общества, очищенной от классово-собственнических привесков автосубъектной власти, упакованной в форму системного антикапитализма (и наоборот), то в «Колоколах Истории» главное — объяснение базового противоречия капитализма, а именно противоречия между субстанцией и функцией. Капитализм — самая загадочная система в истории человечества, он может существовать и со знаком «плюс», и со знаком «минус» как системный антикапитализм. Происходит это, потому что капитал(изм) как феномен характеризуется, в отличие от докапиталистических обществ, максимально острым противоречием между субстанцией (производство, собственность) и функцией (отношения управления) — столь острым, что вне ядра капсистемы функция может отрываться от субстанции, подавлять и даже уничтожать ее, творя свой «негативный» мир антикапитализма. Лучшим содержательным субстратом для такого «негатива» является автосубъектная власть, которая с помощью антикапитализма очищает себя и существует в таком очищенном виде. Другое дело, что чистые формы долго не существуют и либо разрушаются, либо инволюционируют, либо деградируют и архаизируются («вспять-развитие»), как это и произошло у нас после 1991 года.
— Вы упоминали в своей работе, что выходов из капитализма, как и входов в него, может быть несколько. Чего нам ждать в недалеком будущем?
— Западная верхушка начала демонтировать капитализм еще до разрушения Советского Союза. Разрушение лишь ускорило этот процесс, устранив ряд препятствий на этом пути. Сегодня даже организатор Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб говорит о том, что капитализм не соответствует современному миру. Еще в 1971 году США «отвязали» доллар от золота. Обмен долларов на золото в 1965 году президентом Франции де Голлем показал «хозяевам мировой игры», что дальнейшее обеспечение американской валюты этим драгметаллом нерентабельно. А к настоящему времени деньги практически уже утратили все свои пять основных функций. Деньги в мире будущего потеряют свою нынешнюю значимость.
Общая матрица того, что планируют представители надгосударственных структур согласования и управления, в целом ясна. Качественное образование и доступ к научным знаниям будут всего у двух процентов населения Земли. Понятно, почему во всем мире система образования планомерно разрушается. Доступ к знаниям будет только для избранных. Также нам готовят ужесточение контроля над природными ресурсами, информацией и поведением людей. В Китае уже несколько лет действует система рейтингов, на основе которой определяется социальный статус граждан. От того, насколько человек лоялен по отношению к государству, зависит: сможет ли он летать на самолетах, в какой школе будут учиться его дети и т. д.
Другой вариант — значительное упрощение социальной структуры общества во многих странах Африки, в том же Сомали, Конго и прочих. Там новейшие технические достижения соседствуют с архаическим укладом жизни и, более того, укрепляют его.
Не исключено, что мы станем свидетелями того, как в скором времени в нашу жизнь войдет искусственный интеллект. Предрекают, что именно он будет управлять всеми процессами в обществе. Его будут обслуживать неожрецы новой формации. И вот тогда им в противовес могут появиться неолуддиты, которые попытаются сломать искусственный интеллект, вывести его из строя, и мир погрузится в настоящие «темные века» по аналогии со временем VI–IX вв. н. э. Честно говоря, я не знаю, что предпочтительнее — электронный концлагерь или «темновековье». Как сказал бы Сталин, оба хуже.
Или вот еще один вариант будущего: острова цивилизации — городские анклавы для тех, кто, как говорили в позапрошлом веке, «почище-с». В анклавах — не более 20 млн жителей, вокруг них — буферная зона. За ней — большое «сомали». В России тоже возможно нечто подобное, однако многое будет зависеть от накала социальной борьбы. К тому же не стоит забывать, что финансово-экономический кризис 2008 года никуда не ушел. На самом деле, его просто залили «деньгами» и держат в их искусственном коконе. Но кокон вот-вот прорвется с весьма неблагоприятными последствиями и для Запада, и для всего остального мира. Россия всегда выходила из своих внутренних кризисов на волне кризисов общемировых, используя их как серфингист — волну. В этом наш шанс, но в этом и большая наша беда. Мы — «слабое звено» нынешней уходящей капиталистической системы без достаточного уровня «социального жирка», который помогает пережить кризисы. В то же время у русских и большей части других коренных народов России — высокий порог социальной боли. Мы можем напрячься, затянуть потуже пояса и жить и бороться в таких обстоятельствах, в которых другие народы и социумы не сдюжат.
Грядущий «кризис-матрешка», как я уже неоднократно писал, совместит в себе черты всех прошлых широкомасштабных кризисов: позднего феодализма (кризис трансформации элит), поздней античности (кризис правящего слоя и «переселение народов») и верхнего палеолита (биоресурсы, экология) и, скорее всего, втолкнет мир даже не в новые средние, а в новые «темные века». Ну что же, один из героев фильма «Чапаев» говорил про атаку каппелевцев: «Психическая? Ну, хрен с ней, давай психическую!» Перефразируя, скажу: «Новое темновековье? Ну, хрен с ним, давай темновековье». Прорвемся.
Роман СИДОРОВ, специально для «Новой Сибири»
