Премьеру оперы «Укрощение строптивой» Виссариона Шебалина 23 и 25 октября представит на Малой сцене НОВАТа режиссер-постановщиком Ирина Гаудасинская, выпускница вокально-режиссерского факультета Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Римского-Корсакова. В этом году она стала лауреатом конкурса молодых оперных режиссеров «Нано-опера» и получила право постановки спектакля на сцене НОВАТа. Ирина — представительница известной петербургской театральной династии, внучка выдающейся певицы меццо-сопрано Ирины Богачевой и оперного режиссера Станислава Гаудасинского, ее мама — Елена Гаудасинская — была известной пианисткой. Ирина продолжает фамильные традиции, она не только оперный режиссер, но и президент благотворительного Фонда Ирины Богачевой. Фонд является организатором таких проектов, как конкурс «Санкт-Петербург», конкурс-фестиваль «Три века классического романса». Весной этого года как президент Фонда в сотрудничестве с руководством НОВАТа она организовала концерт лауреатов и дипломантов X Международного конкурса оперных певцов «Санкт-Петербург» на Малой сцене НОВАТа.
На несколько вопросов, связанных с предстоящей премьерой, режиссер отвечает «Новой Сибири».
— Вы выбрали для режиссерского дебюта в нашем театре оперу Виссариона Шебалина «Укрощение строптивой». В советское время эту оперу ставили на многих сценах, а сейчас это название мало знакомо широкому кругу зрителей. Для того чтобы решиться на постановку такой редко исполняемой оперы нужна смелость. Вы не боялись браться за этот материал?
— Нет, нисколько не боялась. Мне говорили, что публика в Новосибирске открытая и подготовленная, и я сама в этом смогла убедиться, когда был концерт лауреатов конкурса «Санкт-Петербург» в НОВАТе. Меня удивило, что ко мне не раз подходили зрители, расспрашивали, не планируем ли мы что-то ставить и на название «Укрощение строптивой» реагировали словами: «А мы знаем». Так что зрители здесь знающие, настоящие интеллектуалы и ценители оперного искусства. Кроме того, я знаю, что у сибиряков особое самосознание и поэтому Шебалин, композитор, родившийся в Сибири, в Омске, должен быть близок новосибирскому зрителю. Отчасти поэтому мы остановили выбор на его опере «Укрощении строптивой».
— Повлияло ни на этот выбор то обстоятельство, что ваш дедушка, известный оперный режиссер, ставил много произведений советских композиторов, творивших в одно время с Шебалиным?
— Вы знаете, в свое время я задавала подобный вопрос Борису Михайловичу Пиотровскому, сыну академика, директора Эрмитажа Михаила Пиотровского: «Как вы думаете, повлияло ли на вас, что вы из такой семьи?». Он ответил: «Я не могу сказать, повлияло или нет, родился-то я в этой семье». Могу только согласиться с ним.
— В опере режиссер должен связать все нити воедино: оркестр, хор и солистов, драматургию, вокал и пластику, так чтобы получилось цельное и законченное полотно. Как вы, режиссер-постановщик Ирина Гаудасинская, это делаете? Какие режиссерские традиции вам близки?
— Делается все очень просто: берешь и работаешь. Безусловно, я — адепт классической школы. Я училась у своего деда, и считаю, что в первую очередь, в театре людям должно быть интересно. Зритель не должен сидеть в недоумении и чувствовать себя неловко, оттого, что не понимает все, что происходит на сцене, когда режиссер и художник нагородили на сцене метафор и смыслов, никак не соотносящихся с музыкальной драматургией, чтобы добиться оригинальности, актуальности и тому подобного. Для меня важнее БЫТЬ, а не казаться, а когда ты ЕСТЬ, мне кажется, люди тебя обязательно поймут.
— Расскажите о сценографии вашего спектакля.
— Над сценографией спектакля работает хорошо известный вам Тимур Гуляев, работающий в НОВАТе, потрясающий художник, хорошо знающий эту сцену.
— Сложно работать с Малой сценой?
— У постановок в концертном зале есть несколько технических сложностей, даже скорее особенностей. Здесь постановщик лишён стандартных способов «маскировки» театральных условностей — кулис и занавеса, близость к зрителю также играет большую роль. Мы работаем в прямом контакте со зрителем, поэтому не можем позволить себе слишком широкие и театральные жесты, чтобы это не выглядело наигранно. Не могу сказать, что меня это пугает, скорее, это особенности построения мизансцен, которые нужно учитывать и с которыми приходится считаться.
— Как вы думаете, современному зрителю будет интересна опера, созданная в далекие советские времена?
— Советские композиторы шли очень разными путями: кто-то уходил в своем творчестве в авангард, пытался создавать что-то новое, кто-то работал для кино, кто-то творил ближе к эстрадной музыке. «Укрощение строптивой», это, безусловно, произведение советской эпохи, но, на мой взгляд, Шебалин хорош тем, что он собрал лучшее и интерпретировал это по-своему. Поэтому когда слушаешь его музыку, то находишь какие-то очень удачные цитирования и узнаешь: «Вот здесь — Чайковский, тут фрагмент, напоминающий Прокофьева, а здесь — добротная советская эстрадная музыка». И это просто здорово, когда в одном произведении можешь услышать такой широкий спектр всевозможной русской музыки.
Вообще, эта опера очень хороша для первого знакомства с музыкальным театром, поскольку это всем знакомый шекспировский сюжет, музыка здесь прекрасная и разнообразная, к тому же это комедия со счастливым финалом, не очень продолжительная по времени. Здесь само музыкальное действие очень динамичное и выразительное, заняты разноплановые голоса, много юмора. Чем отличается эта опера от многих других прекрасных музыкальных сочинений — здесь действие заложено в самой музыке. Многие классические оперы написаны таким образом, что музыка прекрасна, образна, но в ней мало действия, и все, что делает режиссер, получается «нагромождением сверху», и не факт, что его идеи будут соотноситься с музыкой. А мы должны отталкиваться именно от музыкального материала. К тому же, есть стереотип — к сожалению, он не слишком далек от правды — что если приходишь в оперу, то тебя ждет четыре-шесть часов, в которые крупногабаритные люди на сцене будут мучить тебя своими страданиями, да еще и на иностранном языке, вокруг них почти ничего не будет происходить, а потом все умрут…
Мое искреннее желание — объяснить людям, что в классической музыке можно найти множество красок, интерпретаций, нюансов, которые будут интересны именно тебе, затронут тебя лично. Это зависит не от работы солистов, дирижера, художника или оркестра, а только от тебя лично — какие смыслы ты для себя откроешь в музыке. Да, классическая музыка, опера, способны открыть зрителю его самого. Конечно, может не нравиться какое-то конкретное произведение — это нормально, но отказываться от гигантского пласта, каким является оперное искусство — это неправильно. Мне очень хочется, чтобы люди шли в театр, и здесь не чувствовали свою неуместность, а ощущали, что театр приводит нас к чему-то лучшему, делает нас немного лучше, чем мы есть.
— Какой возрастной аудитории адресован ваш спектакль?
— Я бы не сказала, что на наш спектакль стоит приводить, к примеру, младших школьников, хотя в нем нет абсолютно ничего, что нельзя показывать детям этого возраста. Просто особенности детского восприятия таковы, что до определенного возраста концентрация внимания у него не сохраняется более полутора часов, а после того, как ребенок теряет концентрацию, он громко начинает заявлять об этом, и очень мало детей, способных сосредоточиться на чем-то большее время. В целом, мне кажется, никого здесь не стоит отсекать по возрастному критерию. Мне бы хотелось, чтобы пришла молодежь, но это могут быть и старшие школьники, и студенты, и люди, которые хотели бы увидеть новую интерпретацию классического произведения, и слушатели, которым интересна эта музыка, а кроме того Шебалин — омский композитор, а значит «Укрощение строптивой» — это часть истории и культуры Сибири.
***
Премьера. В. Шебалин «Укрощение строптивой», опера в 4-х действиях — 23 октября в 17:00, 25 октября в 19:00. Музыкальный руководитель и дирижер — Дмитрий Юровский, автор художественной концепции и режиссер-постановщик — Ирина Гаудасинская, художник-постановщик — Тимур Гуляев, художник по свету — Игорь Якушев, пластическое решение — Ольга Данилова-Павлова, ассистенты режиссера-постановщика — Игорь Бондаренко, Николай Нацыбулин.
Марина РОДИОНОВА, специально для «Новой Сибири»
Фото предоставлено пресс-службой НОВАТ
Ранее в «Новой Сибири»:
Новосибирский фильм «Люба» стал победителем фестиваля «Голос Евразии»
Новосибирский фильм «Люба» стал победителем фестиваля «Голос Евразии»
