В Новосибирском краеведческом музее продолжает работу один из самых ярких гендерно-ориентированных выставочных проектов нынешнего лета. В экспозиции «Красная сибирячка», посвященной образу женщины в СССР в 20-70-х годах прошлого столетия, представлено более 200 предметов, благодаря которым посетители легко могут проследить за тем, как вместе со сменой вех менялась нелегкая жизнь и приоритеты жительниц региона в большой советской стране.
«Ни одно государство и ни одно демократическое законодательство не сделало для женщины и половины того, что сделала Советская власть в первые же месяцы своего существования», ‒ утверждал вождь мирового пролетариата и предельно лаконичная экспозиция «Красная сибирячка» с этой максимой, кажется, не позволяет спорить. Жизнь строительницы новой жизни начиналась не с борщей и пеленок, но с ударной трудовой, политической и общественной деятельности, защиты Родины и завоеваний Октября. Это вчера дамы вечерами восседали за ломберными столами и, окружая себя ореолом уюта семейной жизни, наслаждались «поэзией невинных развлечений», а сегодня ‒ яро творили историю, приобщались к делу мировой революции и задавали движению сопротивления тон. Шли против отцов и мужей, превращали дом в подпольную большевистскую квартиру, хранили запрещенную литературу и оружие, агитировали, вербовали, пускались на авантюры, спасали от расправы опальных соратников, организовывали политические демонстрации и восстания, рисковали собственной жизнью и погибали от рук карателей.
Точкой отсчета для экспозиции «Красная сибирячка» служит уголок Евдокии Борисовны Ковальчук — легендарной новониколаевской подпольщицы и революционерки, чье имя увековечено в названии крупнейшей улицы города, но для сегодняшних юных сибирячек не означает примерно ничего. Топонимический фантом. Человек и пароход. Между тем у «товарища Дуси» как главной женщины сибирского подполья крайне любопытная линия жизни, абрис которой и намечает выставка буквально в нескольких экспонатах: пара постановочных семейных фото, маслом портрет, шкатулка, помутневшее зеркало, ходики, сундук и комод. Кое-что личное, подлинное, остальное подобрано сообразно месту и времени. При этом никаких излишеств. История матери четырех детей, которая променяла мирную семейную гавань на кипучую революционную работу, теплится и ускользает, как и подробности ее жизни и смерти, из которых исследователям известны буквально крохи.
Самый экзотический «лот» экспозиции ‒ напрочь забытый сегодня журнал «Красная сибирячка», представленный на выставке как в бумажном, так и оцифрованном виде. Поверьте, полистать этого динозавра глянца на большом экране и проследить за эволюцией содержательной и композиционной модели ‒ отдельное удовольствие. Одно из первых гендерно-ориентированных изданий региона выходило в Новониколаевске, а затем и в Новосибирске с 1922 по 1939 год тиражом от 2 тысяч на старте до 13 тысяч экземпляров на пике популярности, представляло собой воплощение печати нового типа и высокомерно критиковалось коллегами из более успешных «Сибирских огней» за «неопределенность физиономии», а также плохую верстку и печать. Впрочем, с этими недостатками редколлегия отчаянно боролась и, если бы в предвоенной стране не началась напряженка с бумажным фондом, то журнал имел все шансы стать достойным региональным конкурентом «Крестьянке» и «Работнице».
За семнадцать лет существования издания целевая аудитория «Красной сибирячки» успела поменяться не раз, но начинал свой творческий путь журнал как печатный орган отдела работниц и крестьянок Сиббюро ЦК РКП. Читательницам предлагалось в самых разнообразных литературно-публицистических формах вкушать идею свободы женщины и полного освобождения ее от домашних обязанностей. Не стесняясь в выражениях, прогрессивные авторы стремились избавить сибирячек от «тяжелых гирь» старорежимного домашнего уклада и лихо учили респонденток жить по-новому ‒ следить за нововведениями в сельском хозяйстве, принимать активное участие в производственных процессах, вести общественную жизнь, бороться с врагом-кулаком и прочими недостойными элементами. А дополняли их старания многочисленные заметки «селькорок» и «рабкорок» ‒ именно такие феминативы были закреплены сто лет назад за женщинами-корреспондентами на местах, излагавшими события, мягко говоря, лишенным изящества языком, однако находящим горячий отклик в сердцах своих визави.
Одним из очевидных достоинств «Красной сибирячки» было желание идти в ногу со временем. Менялась страна и ее нужды, корректировалась идеологическая концепция, а вместе с тем трансформировались рубрики, темы, иллюстративный материал. Всеми движениями своей бумажной души формат издания оперативно подстраивался под вновь возникающие типы героинь. На смену женщинам-общественным деятелям приходили женщины-труженицы, их позиции укрепляли женщины-руководители, следом буквально с оружием в руках шли женщины-защитницы, женщины-спортсменки, женщины-ликвидаторы безграмотности, активно включающиеся в образовательный процесс, и уж только потом матери, рукодельницы, хозяйки, модницы, артистки театра и кино. Правда, до восхождения людей искусства на свои страницы «Красная сибирячка» не дожила – канула в Лету на робких попытках дать советы по кулинарии и шитью, но зато это поступательное движение образа женщины в СССР от борьбы к прекрасному нашло отражение в выставочном проекте, структурно коррелированном с журналом.
Недолго задержавшись на революционерке Ковальчук, экспозиция переходит к артефактам, принадлежавшим героиням социалистических будней – женщинам, покорившим колхозы-совхозы и оседлавшим железного коня. Говорят, когда знаменитая Паша Ангелина бросила свой не менее знаменитый клич «Сто тысяч подруг — на трактор!», желающих откликнулось ровно в два раза больше. В Новосибирске одной из первых трактористок стала Екатерина Донова. Девушка с обложки «Красной сибирячки» начинала свою карьеру с распахивания земель единоличников для строительства «на голом месте» нового совхоза, впоследствии стала бригадиром тракторной бригады, ударницей труда и завершила рабочий путь по примеру более известных коллег почетным партийным работником. Кстати, жители села Марусино, в котором когда-то гремело имя главной трактористки Сибири, до сих пор удивляются, отчего в топониме их населенного пункта оказалась безвестная Маруся, а не Екатерина, имевшая на то куда больше шансов.
Вторая часть экспозиции «Красная сибирячка» построена на контрасте с первой и уходит на десятилетия вперед. По сути, это красивый заключительный аккорд, в котором образ несгибаемой сибирячки-труженицы, по одиннадцать часов в день в грязи, металле и солидоле заменявшей мужчин в сугубо маскулинных профессиях, заслоняет утонченная и элегантную натура. Адаптивная женская культура, вновь исповедуя философию женственности, отказывается подражать мужскому миру и транслирует новым поколениям принципиально иной посыл. Эта женщина выходит на сцену (в экспозиции представлены сценические костюмы народной артистки СССР, балерины Лидии Крупениной), творит магию телевиденья (одежда, рабочие инструменты и аксессуары диктора Новосибирской студии телевидения Елены Батуриной), следит за модой и ухаживает за собой. В распоряжении перерожденных сибирячек целая fashion-индустрия региона и страны.
Не претендуя на всеохватность, создатели выставочного проекта предлагают вниманию множество исключительно дамских предметов первой необходимости – миниатюрные сумочки, изящные поясные пряжки, пуховки и пудреницы, разнокалиберные флаконы духов, композиции которых столь же прямолинейны, как и наименования. Вяленый персик и мандарин поздравляли советских женщин «С новым годом». Ирис и нарцисс намекали на пушкинскую «Пиковую даму». Жасмин, гвоздика и лилия оборачивались «Огнями Москвы», а бергамот, мята, лимон и полынь отсылали пользователя к совершенной иной стихии – «Огням Октября». Духи, посвященные 800-летию столицы, аромат, выпущенный к Международному фестивалю молодежи и студентов, композиция, посвященная стыковке советской и американской космических станций, ‒ причудливая история советской парфюмерии в пузатых и толстостенных бутыльках граненного хрусталя.
Завершает прогулку по судьбе «Красной Сибирячки» оцифрованная коллекция эскизов и цветной сезонный альбом женской одежды Новосибирского дома моделей 1959 года, дизайном которой занималась Валентина Грицюк ‒ бессменная ведущая модных показов и главный искусствовед учреждения, отвечающего в Советской Сибири за стиль, моду и красоту и завоевавшего авторитет в мировом масштабе.
«Это очень красивая и своевременная выставка, рассказывающая о свойственном женщине стремлении к красоте, несмотря на условия, в которых она живет, — подчеркивает заместитель директора НГКМ Юлия Шуклина. — И Новосибирский дом моделей возникает в этой экспозиции не случайно. К сожалению, этой организации сегодня уже нет, но это был маленький остров настоящей красоты. Там работали фантастические художники и дизайнеры одежды. К счастью, в наших фондах хранится немало экспонатов, связанных с историей этого крупнейшего центра разработки одежды в Сибири, в том числе и альбомы моделей, которые планировались к производству. И это, конечно, особый вид искусства. Глядя на эти эскизы, понимаешь, что разговоры о том, что Советский союз был абсолютно не подвержен никаким веяниям и влияниям, ‒ абсолютная иллюзия. Все тренды, которые были в моде в Европе, практически синхронно, с небольшим отставанием в полгода появлялись в Сибири. И это было правильно по отношению к своему потребителю».
Марина ВЕРЖБИЦКАЯ, «Новая Сибирь»
Фото предоставлено пресс-службой Новосибирского государственного краеведческого музея.
