Режиссер Роман Феодори устроит в «Глобусе» «Торжество любви», отправив артистов в далекое будущее.
ОДНУ из самых изысканных, остроумных и совершенных комедий эпохи французского Просвещения — «Торжество любви» Пьера Мариво — поставят на большой сцене театра «Глобус». Вкусить высокую драматургию новосибирской публике предложит главреж Красноярского ТЮЗа, номинант и обладатель спецприза жюри национальной театральной премии «Золотая маска» Роман Феодори. Постановщик молод, неординарен и искренне убежден, что любовь — это то оружие, которым нельзя пользоваться: оставляя человека в живых, оно навсегда делает его психологическим инвалидом.
До премьерных показов «Торжества любви» осталась пара недель. Изящная пьеса Мариво разобрана по косточкам, разложена по полочкам и, хочется надеяться, не без блеска переведена на язык современной сцены. Творческая группа сейчас вовсю придумывает «разные сумасшедшие ходы», призванные спаять воедино изящный интеллектуальный текст Мариво и театр «яркой формы, неожиданных парадоксальных решений, смелых высказываний и филигранного существования», которым известен выпускник Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства, создатель более тридцати спектаклей в театрах России и зарубежья и просто «самобытный художник со своим мировоззрением и энергозатратными, эмоционально напряженными постановками» — Роман Феодори.
Репетиции в самом разгаре. Неофициальный лозунг Мариво — «Разумно то, что естественно и правдиво» — витает под колосниками. Московский художник Даниил Ахмедов выстраивает доходящее до точной метафоры сценическое пространство спектакля. Столичный хореограф Наталья Шурганова завершает пластический рисунок постановки. Некая музыкальная группа из Новосибирска оттачивает зонги, специально написанные композитором Ольгой Шайдуллиной по брехтовскому принципу для вроде бы небрехтовского материала. А по рунету гуляет столь беспощадно экзистенциальный тизер, что знатоки мариводажа могут с точностью до минуты предсказать наступление новой эры, не ручаясь, разумеется, за будущее этой смены вех.
Одним словом, заглянуть за кулисы «Глобуса» хочется всем. И театральный отдел маркетинга это прекрасно понимает. Потому подхватывает модную нынче тенденцию художественной фиксации всех этапов рождения спектакля и открывает в фойе новосибирского молодежного монохромную выставку, посвященную грядущей премьере «Торжества любви». Автор черно-белых работ — новосибирский фотохудожник Александр Брежнев, взявший на себя роль хроникера и тайного соглядатая. Свидетеля и ловца тех самых мгновений, которые всегда случаются за кулисами театра, но крайне редко попадают на глаза простым зрителям — читки, создание декораций, пошив костюмов, репетиции, обсуждения. Получается «тончайшая смесь метафизики и тривиальности», которую дополняют реальные артефакты к будущему спектаклю и многократно растиражированные изображения знаменитых скульптур. Обнаженные тела Аполлона и Венеры многообещающе прикрыты черным квадратом с надписью censored и, по всей видимости, наглядно убеждают аудиторию в том, что в пьесах Мариво принято «ощущать биение живого человеческого сердца».
Изящная французская комедия «Торжество любви» была написана в эпоху Просвещения — период небывалого прогресса и нашумевший век падения нравов. Мариво внедрил в драматургический свет новый слог, создал мудреный сюжет и перенес его в древнюю Спарту, где царствовали коварные правители, плелись хитрые интриги и совершались тайные преступления. Создатели новосибирского спектакля в дебри античного прошлого решили не углубляться. Сделали финт концепцией и совершили скачок во времени, отправив героев истории в далекое будущее. Сценическое действо по-прежнему происходит на планете Земля. Однако жителей на ней осталось совсем, совсем немного. Продолжится ли род человеческий, зависит от того, в чью пользу завершится борьба разума над чувственной природой. Юная царица Леонида проникает в дом философа Гермократа, где воспитывается истинный наследник ее царского престола Агис. Брак влюбленной царицы с Агисом помог бы решить проблему незаконного царствования, но беда в том, что юноша воспитан в строгости и совсем не знает, что такое любовь.
«На протяжении всей пьесы персонажи Мариво постоянно рефлексируют на тему того, какие эмоциональные и чувственные процессы в них происходят, — рассказывает режиссер спектакля Роман Феодори. — Их непрерывно волнует, какая любовь в них сейчас живет, что она с ними делает, откуда она берется и так далее. А любая рефлексия — это не очень действенная история. Хотя по первому плану там, конечно, проглядывает комедия положений, и от этого никуда не деться — так эти пьесы построены. Но у Мариво есть очень тонкая тема, которая рождается во всех его произведениях между строк, между слов, между поступков: «Человеческое существо нельзя проверять любовью». Любовь — это оружие, которым нельзя пользоваться. Оно хуже химического, газового и ядерного вместе взятых. Пускать его в ход — запрещенный прием, поскольку, оставляя человека в живых, оно навсегда отбирает у него часть души, делает его психологическим инвалидом».
Проводя сценические опыты по применению самого опасного биологического оружия, постановщик рекомендует обратить внимание на амбивалентность названия: «Торжество любви» — еще то название! Торжество любви над чем? Над милосердием, над добротой, над чуткостью? Язык повествования, образы, символы, обороты — все говорит о блестящем уме автора и его иронии. Не о сарказме, не о залихватском юморе, а о грустной иронии. Мы, работая над спектаклем, пробуем соответствующий тон. Я не знаю, получится ли грустная ирония и ирония вообще. Не знаю, будет смешно или грустно. Мы нашли пульс, какое-то биение, и вот сейчас нужно, чтобы мысль, которая, как нам кажется, у Мариво написана, была преподнесена внятно, чисто, почти тактильно, чтобы ее можно было пощупать».
Для максимально достоверной пульсации драматургических вен сквозь века творческая команда господина Феодори уходит в доцензурную эпоху и кардинально переосмысляет французскую историю: «Написана-то она была триста лет назад, многое изменилось, и очень интересно было бы посмотреть на нее с учетом того опыта, который мы получили после смерти Мариво и выхода его пьес. Очень интересно, что по этому поводу стали думать люди, что они стали делать, что с ними вообще происходило и происходит сейчас. И мы пробуем выявить основную тему спектакля. Для нас она заключается в том, что нет ничего предосудительного, стыдного и страшного в человеческой чувственности. Постыдно убийство, изнасилование, воровство, война. Вот об этом мы должны говорить, стыдясь, и нам должно быть неудобно и страшно. А говорить о человеческом теле, о чувстве, о токе, который проходит между двумя людьми, — нормально. И прекрасные драматурги предшествующих времен за это ратовали и были правы». Убедиться в этом можно будет 6 и 7 марта на большой сцене театра «Глобус».
Марина ВЕРЖБИЦКАЯ, «Новая Сибирь»
Фото Александра БРЕЖНЕВА
