Путешествие оркестра в поисках Англии

0
2284

Художественный руководитель новосибирской филармонии Владимир Калужский в своих путевых заметках рассказывает о гастролях Новосибирского академического симфонического оркестра по Великобритании.

День победы, падение Шеффилда, взятие Лидса и искушение Северным морем

Это только очень наивные люди думают, что всякие там гастроли, поездки по заграницам — сплошное удовольствие. На самом деле подобные поездки — испытание временем, здоровьем, нервами...

Наше путешествие началось ранним утром мирного 9 мая. Город еще не собирался просыпаться, а музыканты академического симфонического оркестра нашей филармонии уже стояли в очереди на посадку в самолет, на котором им предстояло начать свое длительное путешествие из пункта «А» в пункт «Б». Пункт «А», разумеется, это наш Новосибирск (столица федерального округа, культурная столица Сибири, город трех академий, двух спортивных клубов с одинаковыми названиями и схожей судьбой, город Монстрации).  Ну а пункт «Б» — это Британия (страна Бриттена, Битлз и группы Квин, Бэкхема, а также неосуществленного (пока!) Брекзита, Биг-Бена и мистера Бина). Причем, маршрут классический: от Лондона до Эдинбурга — и назад — через множество городов, чьи названия звучат сладкой музыкой для фанатов английской премьер-лиги и Чемпионшипа: Шеффилд и Лидс, Уотфорд и Ньюкасл, Миддлсбро, Бирмингем и Халл. Добавьте сюда еще Кембридж, Норидж, Гилдфорд и Бредфорд. Вот к этому последнему подпункту в грандиозном пункте «Б» нам и надо было стремиться.

Итак, представьте: запланированный на 05.50 вылет самолетом «Аэрофлота» в Москву (задерживается на 50 минут), сам перелет — четыре часа, переход через государственную границу в аэропорту Шереметьево и пребывание за ее пределами в ожидании рейса на Лондон (часа три), затем снова полет (еще часа четыре), ожидание автобусов и бросок в Бредфорд (204 мили, время в пути около четырех часов). Это настоящее испытание временем, здоровьем и нервами

*          *          *

…Четырехрядная дорога шла по самой глубинке Британщины, мы миновали легендарный Шервудский лес, в кустах которого мерещились коллеги Робина Гуда, и сервисную остановку с сендвичами и кофе. И вот — не через четыре, а через пять часов — желанная цель достигнута. Это был настоящий День Победы! Победы над расстояниями, временем, обстоятельствами и усталостью!

День первого концерта необычен. Во время завтрака кое кто недоумевает из-за отсутствия хрестоматийной овсянки, но, в целом, все довольны. После завтрака — свободное время. Оркестрантам, как и профессору Пляйшнеру в известном сериале, кружит голову ощущение свободы и новизны. Жители одного из самых невыразительных в архитектурном плане городов, они жадно приникают к особенностям градостроения поселений, имеющих многовековую традицию. Отсюда, многочисленные фото на фоне памятников, скульптур, ратуш, соборов. Это стремление унести в свою реальную жизнь красоту и совершенство того, что принято обозначать как европейская культура. Но впереди самое главное — первый концерт.

Два автобуса фирмы «Эшли Трэвел» перевозят нас в Шеффилд, один из топовых городов Великобритании: здесь в концертном зале Sheffild City Hall проходит наша премьера. Репертуар зарубежных гастролей, как правило, состоит из сочинений отечественных авторов. Вот и в этот вечер давали Праздничную увертюру Шостаковича, Второй скрипичный концерт Прокофьева, Испанское каприччио Римского-Корсаков и Симфонические танцы Рахманинова. За дирижерским пультом — маэстро Томас Зандерлинг.

Огромный зал, построенный в 1932 году, вмещает 2000 слушателей. Он был полон, причем подавляющая часть публики — люди очень преклонного возраста. Конечно, вряд ли это были ветераны сражений при Гастингсе или Азенкуре, но на Вторую Мировую явно тянули. Слушали и принимали нас, к слову, превосходно.

Мне кажется, что британская публика симфонических концертов лишена той доли снобизма, которая присуща их континентальным коллегам. Это «чисто английская» традиция давать приют «чужой» музыке. Вспомним Генделя, Бонончини,  Порпора, Иоганна Кристиана Баха, Моцарта, Гайдна,  Шопена, Мендельсона и так далее...
Наверное, именно поэтому с таким восторгом была встречена Увертюра Шостаковича, блестяще сыгранная оркестром. Воспитанная на торжественных и церемониальных маршах Элгара, английская публика услышала в Увертюре знакомую торжественность, пафос, энергию. Второй скрипичный концерт Прокофьева представил молодой скрипач Александр Ситковецкий, исполнитель с богатым творческим ресурсом, что особенно выявилось в исполнении на «бис» части из сольной сонаты Баха. Испанское каприччио, этот отечественный «путеводитель по оркестру», демонстрировал прекрасные сольные возможности музыкантов. И, наконец, музыка Рахманинова — особенно вторая часть (русский ответ на Грустный вальс Сибелиуса) завершала наш первый вечер в Британии. Но поставил точку в программе Апофеоз из Щелкунчика, на «ура» принятый публикой.

Часы, украшающие ярусы зала, показывали 21 час 20 минут, — это означало, что в Новосибирске сейчас 03 часа 20 минут следующего дня.

*          *          *

После «захвата» или «падения» Шеффилда нам предстояло выступление в еще одном «топовом» культурном центре — Лидсе. Ветераны оркестра вспомнили, что коллектив уже дважды побывал здесь — в 1988 и 1995 годах.

Зал произвел ошеломляющее впечатление. Построенный в эпоху великой королевы Виктории во второй половине 50-х XIX-го столетия, он поражает красотой и мощью своей конструкции, обилием колонн с коринфскими ордерами (признак новодела викторианской эпохи), назидательными изречениями на стенах, вроде Truth with Trust («Правда с Доверием»), Labor Omnia Vincit («Труд все побеждает»), Industry Overcome AllThings («Промышленность преодолевает все») и тому подобными заповедями. Украшением и достопримечательностью зала является грандиозный орган, построенный в это же время. Так случилось, что я сидел у подножия органа, практически за спиной у ударников, то есть вместе с моими английскими коллегами-слушателями — и находился в центре творения (ритмического), особенно это чувствовалось во время исполнения «Испанского каприччио». Игра на литаврах, тарелках, большом барабане вызывала у всех неподдельное восхищение. А с каким удовольствием мои соседи наблюдали за движениями барабанных палочек и всей «оргтехникой» наших ударников! И когда Каприччио закончилось, с каким восторгом все они заорали и зааплодировали! Причем, и старые, и молодые! Словом, это было почти как на рок-концерте...

В сольной части программы прозвучали Вариации на тему Паганини Рахманинова. Солистом выступил молодой пианист Сергей Редькин. В последнее десятилетие в отечественной фортепианной практике с легкой руки Дениса Мацуева закрепилось направление, которое рискну обозначить как «атлетическое»: предельные скорости, громкостная динамика и напор — характерные качества, составляющие ее. Сергей Редькин принадлежит уже ко второму поколению адептов этой манеры. Вариации Рахманинова вольно или невольно превратились в ристалище, где пристрастия молодого пианиста к стремительным темпам выглядели чрезмерно амбициозно. Создавалось впечатление, что одной из главных исполнительских задач его была задача финишировать раньше оркестра. Конечно, чувствовалось волнение, ведь это было его первое выступление перед британской публикой, но лично мне всегда казалось, что это сочинение несколько об ином. Хотя, как справедливо заметил один из музыкантов, вспоминалось историческое определение жанра концерта как состязания солиста и оркестра. Итогом нашего состязания стала «ничья», что потребовало от маэстро Зандерлинга немалых усилий.

Второе отдаление было посвящено музыке Чайковского. Симфония  №6, возможно, не самый удачный выбор для субботнего вечера, но оркестр и дирижер сумели создать необыкновенную звуковую и эмоциональную атмосферу, завораживающую этот великолепный зал, до отказа заполненный слушателями. Ну,а заключительное Адажио из Щелкунчика окончательно утвердило наш успех. Итак, Лидс тоже был покорен!

*          *          *

Середина мая... Скоро отпуск, а за спиной труднейший сезон. Чего только стоят перегрузки, которые оркестр испытал в период очередного Транссибирского фестиваля, где собственно фестивальные концерты чередовались с обязательствами по абонементным циклам. И вот это турне, где передвижение от одного зала к другому, как уже говорилось ранее, не только физические нагрузки, но и переключение с одной программы на другую...

Теперь нам предстоял марш-бросок из благодатных районов Йоркшира на север, в суровую, как принято говорить, Шотландию. Древняя столица Эдинбург ждала нас...  Долгая дорога, смена пейзажа — Адрианов вал, переход через символическую границу двух частей Великобритании... А дальше сентиментальные чувства нарастают: рапсовые поля, заросли вереска, лошадки, коровки и, особенно, овечки! И погода, солнечная погода. И когда, наконец, за правым бортом автобуса появились виды Северного моря, эмоции начали зашкаливать. Посыпались сожаления об отсутствии купальников, предложения об организации базы отдыха оркестра (кстати, давно пора — и можно даже не в Шотландии!), и просто пожелания водителю автобуса остановиться и организовать пикник (на берегу или обочине ).

Но реалии жизни неумолимы — концерт был дневным, лужайки Эдинбурга были заполнены отдыхающими. И хотя к началу репетиции мы опоздали, концерт начался вовремя. Из нашей гастрольно-репертуарной колоды на этот раз были извлечены еще две карты. Первая из них — «Картинки с выставки» Мусоргского в инструментовке Равеля, произведение не только расширяющее представление европейцев о русской музыке, но, подобно «Испанскому каприччио», дающее возможность показать сольные ресурсы оркестра. Вторая же, и вовсе была оригинальной: в программе опять значились «Вариации на тему Паганини» Рахманинова. Но на этот раз с другим солистом. Солирующую партию исполняла Валентина Лисица. Обе замены, выражаясь языком спортивных комментаторов, оправдали себя. В «Картинках» оркестр и его солисты были на высоте, достойно представив эту виртуозную и эффектную композицию. Но особый интерес вызвало исполнение «Вариаций» Рахманинова. Собственно, для публики это не имело никакого смысла, ей не с чем было сравнивать, — но для оркестрантов и Вашего покорного слуги это было крайне важно. Валентина Лисица продемонстрировала истинный смысл музыки Рахманинова, доказав, к слову, что женское исполнительство способно быть тоньше, благороднее, не порывая при этом с высоким уровнем виртуозности.

Зал, созданный в 1914 году, акустически совершенный, доказывал преимущество «овального» способа конструирования, перед, простите «трамвайным»… Концерт был дневным, воскресным и, быть может, поэтому на первом ярусе, где были наши места, имелись свободные кресла. Но доброжелательность английской (шотландской) публики была беспредельна.

(Продолжение следует)

 

Whatsapp

Оставить ответ

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.