Новосибирский музыкальный театр представил последнюю премьеру сезона — мюзикл «Римские каникулы» по мотивам одноименной голливудской мелодрамы.
Новосибирский музыкальный театр взял известную историю настоящей принцессы, впервые попробовавшей на улицах Вечного города счастье на вкус, упаковал в стильный монохром, приправил итальянскими страстями и украсил серенадой такой светлой грусти, которая одна способна повернуть монарший долг вспять и преобразить финал.
Идея привить оскароносную киноленту на новосибирскую сцену принадлежит Леониду Кипнису, директору и художественному руководителю музыкального театра. На местных подмостках сюжет «Римских каникул» интерпретируется впервые. В отличие от Америки, где театральные импресарио давно положили глаз на легендарную киноленту и периодически ангажируют артистов для участия в новом мюзикле.
В столице Сибири воплощением театральных «Римских каникул», то есть написанием оригинального мюзикла с нуля по мотивам кинофильма и расчетом на труппу Новосибирского музыкального театра, занялись композитор Андрей Кротов и либреттист Нонна Кротова — тандем, проверенный мюзиклами «А зори здесь тихие» и «Вий». Постановочная часть легла на плечи команды, сочинившей сезоном ранее дважды отмеченный «Золотой маской» спектакль «Безымянная звезда»: режиссер Филипп Разенков, дирижер Александр Новиков, хореограф Татьяна Безменова, художник Елена Турчанинова и художник по свету Ирина Вторникова.
Как и в случае «Безымянной звезды», создатели «Римских каникул» изначально оказались в условиях вынужденной конкуренции с фильмом — нежно любимым поклонниками и от того эталонным. Как трудно было представить иного учителя астрономии на месте Игоря Костолевского, так страшно допустить в воображение другую влюбленную пару — не в исполнении Грегори Пека и Одри Хепберн. То, что не суждено забыть, невозможно ни повторить, ни переплюнуть, тем более если речь идет о шедевре, чьи кадры стали вечной визитной карточкой туристического Рима и одной из самых нежных историй неслучившегося мезальянса в истории мирового кинематографа.
Впрочем, ни авторы мюзикла, ни режиссер-постановщик соревнований с Голливудом не устраивают. Одни изменения очевидно продиктованы спецификой сценического искусства, но другие связаны с постановочным решением и обусловлены самим материалом. Когда в первом акте на сцене звучит серенада «Ах, какие у вас глаза», исполненная принцессе простым парикмахером (Вадим Кириченко), которому в этой истории светит лишь роль доброго помощника двух влюбленных, сомневаться в том, что эта мелодия повторится в финале, не приходится. Как и в том, что конец не будет столь печален и категоричен, как в киноленте.
Спектакль, как и оскароносный фильм, решен в черно-белых тонах. Для режиссера Уильяма Уайлера это была вынужденная необходимость, связанная со съемками на натуре. Для режиссера Филиппа Разенкова это, во-первых, оммаж фильму; во-вторых, отличный ход, позволяющий в один прекрасный момент раскрасить скучную и беспросветную от церемониала и регламента жизнь принцессы всеми цветами радуги. Черно-белым пейзажам застывшего в камне города-мифа режиссер противопоставляет миф туристических ожиданий: шумные и веселые торговцы, ломящиеся от снеди лотки, самое вкусное в мире мороженое и самые вдохновенно флиртующие дамы и кавалеры. Театральные «Римские каникулы» и есть красивая легенда для туристов, что рассказывает эксцентричная дама-экскурсовод (Евгения Огнева), размахивая кудрями и зонтиком в ненапрасных попытках привлечь любопытствующих отдыхающих, — сказка о юной принцессе Анне (Анна Ставская), сбежавшей во время официального визита в Рим из посольства в надежде впервые увидеть живые лица и настоящую жизнь, встретившей на подступах к Колизею свою первую любовь — репортера американской газеты Джо Брэдли (Александр Крюков) и ставшей мудрой и взрослой буквально за день.
Затея с ожившей легендой, помноженная на игру с большим кино, в хорошем смысле развязывает постановщикам руки. «Римские каникулы» превращаются в многослойную музыкальную фантасмагорию, в центре которой оказывается Рим с его громкоголосыми обитателями. Правда, никакой имитации исторических развалин на сцене лицезреть не придется. От достопримечательностей остается лишь лестница, впитавшая в себя все лестницы Вечного города, от самой широкой Испанской до узкой ниточки, ведущей к Via Margutta,51, где проживает главный герой. Основную визуальную нагрузку берут на себя верхний свет, такой знакомый по прибытию поезда в «Безымянной звезде», и видеоарт, обретающий динамику вслед за изменением тональности то ли бывшей, то ли никогда не случавшейся истории. Главными в этой передряге долга и любви окажутся образы, созданные солистами Новосибирского музыкального театра. Прожженный газетчик Mr Хенесси (Александр Выскрибенцев), бодро курсирующий между длинноногими секретаршами и жареными фактами, смачно управляющая выводком отчего-то русоволосых детей Большая мама (Елизавета Дорофеева), маленькая вертлявая мороженщица (Евгения Огнева), пара типичных итальянских влюбленных с доминирующей красоткой и робким ухажером (Яна Кованько и Никита Воробьев), щедро работающий на мужском обаянии репортер и его очаровательная принцесса. Дебютантке Одри Хепберн в 50-х годах роль принцессы Анны принесла мировую славу, блистательную фильмографию и «Оскар». Для Анны Ставской, взявшей на себя ответственность воплотить образ венценосной особы на сцене, «Римские каникулы» — логичное продолжение уже сложившейся карьеры. Разумеется, ее Анна — другая. Она чуть проще устроена, чуть слабее привязана к земле, чуть менее рафинирована, скорее наивна, чем непосредственна, не столь аристократично холодна. И все же имеет то, что приметил когда-то режиссер Уайлер в будущей кинодиве, — «очарование, невинность и талант». Вполне достаточно, чтобы держать на себе внимание и сюжет, остроумно запечатлевающий дух открытого города. Открытого не в терминологии международного права, а по сути — любви, людям, приключениям и мечте.
Марина ВЕРЖБИЦКАЯ, «Новая Сибирь
Фото Дмитрия ХУДЯКОВА
