В дни карантина участники Транссибирского арт-фестиваля подарили новосибирским зрителям возможность увидеть и услышать концерты, не покидая зоны самоизоляции.
Объявленная пандемия внесла существенные коррективы в жизнь теперь уже и всего мира, заперев в информационном вакууме неизвестности практически всю филармоническую и театральную публику. Исключение — небольшие частные театры и некоторые вечерние артистические площадки кабаре-кафе и ресторанов. В это тревожное время люди, как никогда испытывая жажду эстетического долженствования и радости, отправляются на поиски духоподъемной силы в интернет-пространство. Публика оказывается на месте заложников и вынужденных изгнанников, смятение и негодование которых усугубляет переизбыток наслаивающихся пластов медийного поля, вопросов, на которые нет однозначного ответа, административных заявлений, воспринимающихся как инсинуации, и гипотез, ничего, в сущности, не объясняющих. В этом хаосе позиция музыкантов седьмого Транссибирского арт-фестиваля — пример, достойный подражания и уважения.
Часть публики, не заставшая фанфар торжественного открытия 21 марта, все-таки состоявшегося на сцене концертного зала имени Арнольда Каца, рисковала остаться и вовсе за рамками Транссибирского. Но, к счастью, этого не случилось. Выходом из непростой ситуации стали трансляции в режиме телевизионной сетки канала ОТС (для жителей Новосибирска и области), интернет-каналах YouTube Новосибирской филармонии и радио «Орфей».
25 марта, девять часов вечера
В назначенную среду всем вернувшимся с работы без пяти девять удалось оказаться у мониторов компьютеров и включить интернет-трансляцию программы арт-фестиваля с говорящим названием «Жизнь героев». Вместо билетов — клик по ссылке, вместо обсуждения в антракте — чат в онлайне; клавиши рояля продезинфицированы, кашлять в зале теперь некому.
Во всепоглощающем абсурдизме нашей нынешней жизни музыка явственно перевоплощается не просто в эстетически-рекреативную модель, а в целый набор уникальных идеалов, помогающих принять собственное положение человека в реальном мире. Выход Новосибирского академического симфонического оркестра (художественный руководитель и главный дирижер — Томас Зандерлинг) и поклон пустому залу солистов — Вадима Репина (скрипка), Александра Бузлова (виолончель) и Полины Осетинской (фортепиано) подразумевает, конечно, посыл тет-а-тет к каждому зрителю трансляции. Вместо аплодисментов, которые бы встречали дирижера Михаила Татарникова, — приветствующий шелест смычков, касающихся пюпитров. На первый взгляд, ситуация, граничащая с безумием. Кругом наэлектризованная атмосфера, в которой чувствуется нерв концентрации музыкантов при полном отсутствии слушательской энергетики и поддержки. В тот момент больше всего хочется верить, что трансляции из пустого пространства соберут несколько залов, объединив географию аудитории в единый онлайн-партер.
В пять минут десятого виолончельная группа начинает водружать на своды зала собранный на piano звук Тройного концерта Бетховена. Для слушателей в разных уголках мира эта сцена сейчас — импровизированный алтарь, с которого нисходит благодатная музыка, «высекающая огонь из сердец». Концерт — зеркальное отражение судьбы художника в параллели с нынешним временем, где человеческий и музыкантский подвиг подобен силе атланта, приподнимающего карантинную завесу над живым искусством.
Программа «Жизнь героев» претерпела изменений не меньше, чем сам фестиваль, и в итоге ее название приобрело социально-символический подтекст. Первоначально планировалось исполнение симфонической поэмы Рихарда Штрауса «Жизнь героя» и «Героической» (замененной Пятой симфонией) Людвига ван Бетховена. Приглашенный ранее латвийский дирижер Андрис Пога по известной причине приехать не смог, шли переговоры с московскими дирижерами, программа состоялась благодаря дирижеру Михайловского театра Михаилу Татарникову.
Тройной концерт для скрипки, виолончели и фортепиано с оркестром создавался композитором в те же годы, что и Третья «Героическая» симфония. Разгадка жанрового шифра фигурирует в пометке первого издания концерта Grand Concerto Concertant, и его светская «концертатность» действительно граничит с «грандиозностью» музыкальной фабулы. Мощная поддержка Новосибирского симфонического оркестра для солистов не просто гарант успеха, а в первую очередь радость созидания и совместного музицирования. Откровенность исполнительского высказывания и ощущение каждого звука в записи дарили эффект сопричастности, но, увы, трансляции никогда не смогут передать того дивного ощущения тонких вибраций зала и его энергетической сплоченности. Несмотря на то что через YouTube-канал филармонии звуковой баланс, да и сама картинка, к сожалению, оставляли желать лучшего, нельзя было не отметить тембровой рельефности оркестровых красок, кристальной чистоты педали и изысканного рафаэлевской тонкости туше Полины Осетинской. Как известно, «в лоне великих катастроф зреет страстное желание жить», и Тройной концерт — дефиниция этого желания.
Безошибочно узнаваемая и воспринимаемая аудиторией как символ героической борьбы и сопротивления коллизиям судьбы Пятая симфония Бетховена звучала в этот раз пророческим наставлением к движению во что бы то ни стало — от мрака к свету. Взаимодействие Новосибирского симфонического оркестра с Михаилом Татарниковым, посылающим точные и волевые импульсы в сосредоточенной и неестественной тишине, передавало обостренное ощущение тревожности и напряженности, которые только подчеркнули значительность события. Настроение выразила здесь сама музыка, которая, как оказалось, способна дать отпор безжизненной тишине и получить единодушный отклик тех, кто в ней вынужден находиться.
ЗВУКОВОЙ монолит, выстроенный архитектурно точно с каноническим проведением главной темы, возводил на ее основе тембральную палитру и шкалу динамических эффектов. Исполнение Пятой симфонии стало лейтмотивом противостояния бедствию общемирового масштаба, где смелость и отвага музыкантов заслужили по ту сторону мониторов зрительское внимание и овации.
За два дня до онлайн-трансляции
В период принятия решений, в каком формате проводить фестиваль, и открытого подстрекательства в социальных сетях некоторых «доброжелателей» многих слушателей не оставлял равнодушными вопрос: а стоит ли собираться на одной сцене такому большому коллективу, как симфонический оркестр, ведь музыканты рискуют собственным здоровьем? Отношение артистов к сложившейся ситуации передал концертмейстер НАСО, народный артист РФ Валерий Карчагин: «Фестиваль — чудесное событие! Нам бы беречь искусство, оставаясь теми, кем мы и являемся (музыкантами — людьми, кто несет радость и надежду!) Прав Вадим, что отстаивает наши концерты! Мы вместе всегда, ведь это наша жизнь и культура! Быть вместе с событиями и жить — наша общая судьба! Фестиваль — это тоже жизнь».
Вирус смог нанести значительный удар по экономической и политической сферам, но ему не под силу повергнуть систему ценностей социальных и духовных взаимоотношений людей и искусства, что музыканты и доказали своим примером.
26 марта, девять часов вечера
В ослепительном свете софитов, в то время как операторы выверяют каждый поворот камеры, регулируют экспозицию и координируют между собой процесс записи, из глубины сцены появляются силуэты трех музыкантов — Вадима Репина (скрипка), Александра Бузлова (виолончель) и Андрея Коробейникова (фортепиано). Мужской триумвират преподнес слушателям яркий и впечатляющий репертуар: два фортепианных трио — до мажор, № 2 и ми минор, № 2 — Иоганнеса Брамса и Дмитрия Шостаковича соответственно.
Исполнение одного из самых совершенных камерных сочинений Брамса состоялось с жизнеутверждающим оптимизмом и должной экспрессией. И пусть артисты внезапно оказались отрезанными пандемией от живых аплодисментов, это нисколько не помешало им реализовать свой замысел с ощутимым энтузиазмом. Фонтанирующие неиссякаемой энергией артисты наделили трио звуковой фактурностью, перемежая виртуозность с гипнотической глубиной изложения.
Трио Шостаковича, продолжающее традицию In Memoriam русской камерной музыки, поистине следует назвать жемчужиной онлайн-трансляций и камерной вершиной первой части VII Транссибирского арт-фестиваля. К слову, после антракта микрофоны были отрегулированы, и баланс звука преобразился (и даже почти приблизился к студийному). Гротеск подхватывался малеровской лирикой, заостренная графика танца, так похожего на еврейский фрейлахс, превращался в неистовую пляску смерти. Пронзительно сильно звучала в наивысшей драматургической точке пассакалия — общефилософское осмысление трагедии народа, нечеловеческой жестокости концентрационных лагерей и личной потери Шостаковича. Невозможно не воздать должного мастерству и слаженности ансамбля прекрасных музыкантов.
28 марта, семь часов вечера
…В глубине каждого сердца зарождалась великая, потаенная надежда. Все прочее отступало на задний план. Нельзя до бесконечности сжимать свою волю в кулак, нельзя все время жить в напряжении, и какое же это счастье — одним махом ослабить наконец пучок собранных для борьбы сил.
К семи часам вечера Транссибирский арт-фестиваль достиг своего финала в рамках трансляций первой его части. Тон программе задало воодушевленное приветствие художественного руководителя фестиваля, скрипача Вадима Репина, который вместо классического рукопожатия с концертмейстером Новосибирского симфонического оркестра не без доли шутки поздоровался локтем, и этот прием впоследствии был перенят и дирижером Валентином Урюпиным.
Вечер открылся прославленным Концертом для скрипки с оркестром Александра Глазунова. В плавном волнообразном развертывании мелодической линии соединились и эстетическое удовольствие, и угадываемое желание солиста поделиться со слушателями самым сокровенным, и обволакивающая красота филигранного звучания. С душевным подъемом и разнообразнейшими чувственными оттенками была исполнена солистом сложнейшая, но от того не менее прекрасная каденция, а задорное рондо с рефреном в духе французской танцевальной песни во флейтовой звонкости и подчеркнутом pizzicato с блеском были прорисованы единым альянсом солиста, оркестра и дирижера. Особо хочется отметить и мануальное искусство Валентина Урюпина — оно настолько художественно-пластично, что можно заметить, как жест, вынимающий звук и вырисовывающий его геометрией мелодики, структурирует дифференциацию всего оркестра.
Во втором отделении музыканты симфонического оркестра представили публике новосибирскую премьеру — Четвертую симфонию Сергея Прокофьева, выделяющуюся своей поэтичной изящностью и прозрачной оркестровкой. Дистанционно-эмоциональное воздействие финального концерта фестиваля, несомненно, было велико. Отдельная благодарность работе звуко- и видеорежиссеров, которым удалось порадовать зрителей интересной операторской работой и крупными планами оркестрантов, что преимущественно остается за кадром привычного нам формата выступлений. И абсолютно верно заметил в недавнем интервью Валентин Урюпин: «Музыка возвращается, может быть, к самым основным и глубоким своим функциям. Не говоря о развлекательном, но говоря о просветительском и врачующем аспекте — это как раз наше время…»
Остается надеяться, что Транссибирский форум 2020 года откроет залы для своих преданных слушателей уже в сентябре. Спасибо всем организаторам, благодаря совместным усилиям которых фестиваль все-таки состоялся, пусть не в том масштабе и формате, которые были заявлены первоначально, но все, сделанное в феноменально сложных условиях, войдет в историю Новосибирска и культурной летописи всей страны.
Маргарита МЕНДЕЛЬ, «Новая Сибирь»
Фото Александра ИВАНОВА
