Молодая частная труппа, поселившаяся год назад в стенах новосибирского Дома актера, преодолевает экономические последствия локдауна при помощи фантазии и краудфандинга.
В декабре креативная команда Сибирского камерного театра «13 трамвай» — объявила народный сбор средств на постановку спектакля «Быть зиме», став для Новосибирска первопроходцами этого относительно нового способа привлечения инвестиций в театральное дело. Казалось бы, все просто: каждый желающий финансово поддержать театральный проект заходит на онлайн-платформу, где расписаны все прелести начинания и варианты вознаграждения, и отправляет свой взнос в благое дело. Однако голосовать деньгами сибирские театралы не спешат. О том, почему годовалая труппа обратилась к идее крауд-проекта, отчего меценатство не наш конек, и чем оборачиваются для частного театра ограничительные меры по борьбе с COVID, рассказывает директор театра «13 трамвай» Ирина Аринцына:
— Как возникла идея сбора средств на постановку при помощи краудфандинг-платформы?
— Мы не государственный театр, поэтому идея сбора средств у нас всегда стоит на первом месте – иначе просто не выживем. Понятно, что мы пишем гранты, но гранты – вещь до последнего момента не известная. К тому же сегодня есть, а завтра нет. Мы разговариваем на предмет сотрудничества с разными людьми. Но в прошлом году ковид подкосил многих даже не столько материально, сколько психологически, и люди спрятались в свои раковины. В этом контексте, перебирая все возможности и отсеивая сомнительные варианты, мы вспомнили, что есть такая штука, как краудфандинг-платформа. Чем она хороша для нас и чем мы хороши для нее? Тем, что мы негосударственные, и с юридической точки зрения у нас абсолютно развязаны руки для использования подобных площадок.
— На что вы рассчитывали?
— Наш маркетолог сел, провентилировал вопрос, нашел площадку с хорошими отзывами, работающим функционалом и не таким великим процентом, как у прочих. Мы зашли туда, увидели много театральных предложений и подумали, что там есть люди, которые постоянно заходят на эту площадку. Забегая вперед, скажу, таких людей там нет. Туда придут только те, кого мы позовем. Поэтому краудфандинг сегодня стал для нас поводом, чтобы о нас поговорили, а это всегда приятно, и возможностью показать нашим поклонникам (хотя мы скорее находимся в зоне сочувствующих), что мы очень широки, современны и можем все, просто у нас действительно нет денег. При этом мы не собираем на воздух, мол, дайте нам денег просто потому, что мы такие хорошие. У нас очень конкретный проект – постановка спектакля. И он уже материален – репетиции идут, готов макет и созданы эскизы костюмов.
— Расскажите о спектакле, который вы хотите выпустить.
— Идея постановки спектакля «Быть зиме» по мотивам пьесы Августа Стриндберга «Фрёкен Юлия» родилась еще в прошлом году. Это глубокий психологический спектакль о любви. К репетициям команда приступила в середине ноября. Интерес к проекту очень большой — как со стороны зрителей, которые просят нас выпустить что-нибудь новенькое, потому что старенькое уже все видели и не по одному разу, так и со стороны артистов — эта работа очень оживила наших ребят. Режиссер — Ирина Дремова, ученица Сергея Афанасьева. Это молодой, но очень серьезный мастер. Художники — Анастасия Мороз и Анастасия Макарова, студентки Новосибирского художественного училища, отделение театрально-декорационной живописи под руководством Владимира Фатеева. Они юны, не зашорены и настоящие профессионалы. У нас вся труппа такая.
— Какая?
— Необычная. Мы очень юная труппа, но мы, как это не парадоксально, не молодежный театр. Мы работаем внутри классики, используя современный язык. Не современные формы, как это делает, скажем, «Первый театр», а именно язык. Мы — классический театр переживания, школа Афанасьева. Обычно, когда говорят про молодежный коллектив, от него ждут чего-то такого нигилистского, отрицающего устои, совершенно нового и немножко кислотного. А у нас молодежный театр в другом смысле. Кстати, молодежь у нас не только выходит на сцену, но и сидит в зале. К нам приходит много подростков. Причем не по разнарядке или компанией веселой, а сами и по одному. Им понятен наш «человеческий» язык, они его воспринимают и переживают вместе с нами каждую историю.
— Какая сумма вам нужна для постановки спектакля и с каким предложением вы вышли на сборы?
— На постановку спектакля нам нужно 350 тысяч рублей. Это очень мало и очень скромно, а по меркам репертуарного театра, где бюджеты проектов переваливают за миллионы, — вообще ни о чем. Заходя на платформу, я хотела выставить всю необходимую сумму, но меня отговорили, и в итоге мы поставили верхней планкой сборов 200 тысяч рублей. Зашли мы в декабре, понимая, что новый год нам, конечно, помешает, но и тянуть не было никакого смысла: на 6 марта назначена премьера. Мы сделали небольшой информационный вброс и решили посмотреть, как дело пойдет. Пошло грустно. Мои ожидания на порядок не оправдались. Я четко представляла себе группы людей, которые могут закинуть в поддержку проекта какие-то суммы, и они действительно закидывают, но на порядок меньше, чем можно было бы предположить. И дело не в жадности.
— Последствия экономического кризиса?
— Как я понимаю, нас тормозит отсутствие привычки пользования подобными платформами и непонимание, как это все работает. А работает все просто. Мы выставляем сумму, озвучиваем свое предложение и в условленный срок, а для нас это середина февраля, должны собрать, больше половины. Если мы набираем свыше ста тысяч, то мы получаем деньги. Если мы собираем хотя бы на рубль меньше, то мы не увидим ничего. Деньги, которые люди закидывают, лежат на платформе до окончания сборов. Никакую сумму мы вытащить оттуда заранее не можем. И если сбор не состоялся, все средства возвращаются обратно. Таковы условия платформы. На то, чтобы помочь проекту, уйдет буквально пять минут: войти, зарегистрироваться, подтвердить списание средств. Просто мы заходим на краудфандинг-платформу из театрального Новосибирска первыми и, конечно, сталкиваемся с инертностью. Тем, кто пойдет за нами, будет намного легче. К примеру, столичные театры давно пользуются такими платформами и собирают приличные суммы.
— Сколько вы на данный момент собрали?
— Мы собрали 22 302 рубля. Это 11 процентов от нужной суммы. При этом нас поддержали 60 раз. Сумма может быть любой — есть люди, которые буквально по рублю скидывают. При этом мы делаем нашим партнерам интересное предложение. За 500 рублей можно получить значок с фирменной символикой спектакля, за 1500 — билет на премьеру, варежки и значок. И так далее: за каждое серьезное вливание человек получает какой-то ништяк. Мы сделали интересный контент для платформы. Сняли видео, написали тексты, сейчас начинаем рассказывать всем о нашей затее и ждем результатов.
— Состоится ли премьера, если результата не будет?
— Премьера состоится при любом раскладе. Но в случае провала, мы пойдем по очень грустному для нас сценарию и оформим спектакль не так, как нам хотелось изначально. Сейчас у нас в макете задуман большой белый кабинет – на его изготовление и нужны деньги. В плане гонорарной части у нас уже все привычно бесплатно работают. Возможно, когда мы станем богатыми, мы рассчитаемся, а пока нам важно собрать материальную базу спектакля — закупить материалы, изготовить конструкции, сшить костюмы. Мы настроены очень жестко. Нас не сломить ни ковидом, ни постановлением губернатора о заполняемости зала на 50 процентов, которая автоматически нас выводит в минус. Мы живем и будем жить. Именно поэтому нам нужно выпускать премьеры: без этого жизнь театра невозможна.
— Какие еще премьеры запланированы в этом году?
— В планах еще один спектакль — «Шлюха из Огайо» Ханоха Левина в постановке Сергея Афанасьева. Премьера должна была состояться прошлой весной, но театры закрылись, и мы не успели реализовать задуманное. В этом году Сергей Николаевич подтвердил свою готовность поставить спектакль. Мы его очень ждем и ориентируемся на конец весны, хотя, конечно, все будет зависеть от занятости мастера. У нас даже есть зритель, который купил билет на премьеру, и не хочет его сдавать. Надеется вместе с нами. Мы гордимся такими людьми. Если бы была финансовая возможность, мы бы выпустили и третий спектакль. Но в сегодняшнем положении третьего названия за сезон нам не потянуть.
— Во время локдауна мы беседовали с главным режиссером «13 трамвая», Дарьей Супруновой, и Дарья была уверена, что труппа настолько заинтересована в развитии своего театра, что никаких человеческих потерь не будет. А как на самом деле вышло?
— Сейчас у нас в труппе двадцать артистов плюс студенты, которые учатся в мастерской Сергея Афанасьева и играют у нас. За лето мы потеряли двух артисток, но причина не в локдауне. Одна актриса уехала в Москву, и это было развитие событий, которые ее звали. А другая оставила актерскую карьеру и пошла учиться вокалу, при этом периодически приходит к нам и выходит на сцену. Оставшиеся ребята очень заняты. Они играют в «13 трамвае» и Городском драматическом театре. «Пашут» и там, и здесь, и пока у них все получается. Вообще ко всей ситуации, которая произошла в прошлом году, мы не относимся как к чему-то ужасному. Наши артисты очень юные. Это ребята, у которых впереди вся жизнь. Мы никого насильно не держим. Они сами держатся идеей, тем, что им здесь хорошо, тем, что здесь их родное пространство.
— Одной идеей сыт не будешь.
— Мы надеемся, что когда-нибудь наступят прекрасные времена и мы сможем платить регулярную заработную плату, пока же ведем учет и при возможности, например, при получении гранта производим определенные выплаты. Понимаете, у нас нет бюджета, как у государственных театров. Мы продаем билеты, и на это живем. При продаже полного зала, мы можем выходить ноль. Но ограничения, которые возникли сначала в головах, а потом и в юридических документах, не оставляют нам на это никаких шансов. Мы коммерчески можем существовать только, когда наш маленький зал в 100 мест продается на 85 процентов. Сейчас мы не можем собрать этот зал. Плюс у нас очень «просел» репертуар из-за того, что отпали детские спектакли: названий стало меньше. Сейчас, чтобы выйти в ноль мы должны не только нарушить требования закона и продать полный зал, но и задрать цены на билеты. Мы этого делать не будем – ситуация совершенно не подходящая, и поэтому мы ищем другие пути решения. И каждый день доказываем, что мы не однодневка. Да, мы не работали шесть месяцев, но сейчас мы собрались и продолжаем активные действия. Мы живы и серьезно настроены на работу.
Юлия ЩЕТКОВА, «Новая Сибирь».
Фото предоставлено пресс-службой Сибирского камерного театра «13 трамвай»
