В Новосибирском художественном музее продолжает работать выставка «Эрих Борхерт: Баухауз в России».
Прежде всего нужно отметить, что выставка Эриха Борхерта в Новосибирском государственном художественном музее — вторая выставка в России, целиком посвященная творчеству художника, проходит она в рамках Перекрестного года России и Германии при поддержке Гете-института в Новосибирске.
А первая выставка, «Эрих Борхерт. У времени в плену…», прошла в 2012 году в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, и открывала ее директор музея Ирина Александровна Антонова. Для нашего музея было большой честью принять эстафету у одного из главных музеев России. И еще очень символично, что выставка проходит именно в Новосибирске, сибирской столице архитектуры конструктивизма.
Эрих Борхерт — выпускник Баухауза — Высшей школы строительства и художественного конструирования, главной художественной школы ХХ века. Стиль Баухауза стал наиболее влиятельным течением в модернистской архитектуре и современном дизайне, оказал огромное влияние на последующее развитие изобразительного искусства, архитектуры, графического дизайна, дизайна интерьера, индустриального дизайна и типографии. Его учителями были Василий Кандинский и Пауль Клее, Лионель Фейнингер и Оскар Шлеммер.
Сразу после окончания Баухауза Борхерт получает предложение от Высшего Совета народного хозяйства СССР приехать на работу в Москву в качестве специалиста по малярному делу. Человек романтических настроений и левых взглядов, Борхерт не смог отказаться от предложения поучаствовать в невиданном социальном эксперименте, в строительстве нового справедливого общества, «светлого будущего». Почему «малярное дело»? Дело в том, что руководство Баухауза уделяло внимание не только теоретической и художественной подготовке своих учеников, но и требовало от них практических навыков работы, так что это ремесло Борхерт постиг в совершенстве и мог проводить мастер-классы, демонстрируя технику и приемы работ, а также писать статьи в отраслевой журнал «Малярное дело». В Москве Борхерт, работая консультантом в государственном тресте «Малярстройпроект», участвовал в оформлении интерьеров и фасадов домов: в частности, печально известного «Дома на набережной» и павильонов Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. В экспозиции мы использовали деревянные конструкции, чтобы как-то передать атмосферу «будней великих строек».
Он весь был захвачен работой, для творчества у него было не так много времени. Часто он делал зарисовки из окон мастерской или комнаты, где жил. В Москве Борхерт нашел не только много друзей и единомышленников, но и свою единственную любовь — Софью Матвееву, выпускницу монументального отделения живописного факультета ВХУТЕИНа (двоюродного брата Баухауса!). В 1935 году у них рождается дочка Эрика, Эрика Эриховна. На выставке в витрине показаны письма художника дочери (на русском языке), наполненные нежностью и любовью.
Среди работ, представленных на выставке, есть серия пляжных зарисовок. Что это, эротика? Думаю, что нет. Дело в том, в 1920—1930 годы у советских людей было очень мало праздников и выходных: при шестидневной рабочей неделе часто приходилось идти на работу даже 1 января. И поэтому выходной день на пляже, у воды, был тогда самым доступным отдыхом и самым лучшим праздником. Борхерт любуется детишками в трогательных белых панамках, загорелыми мускулистыми молодыми людьми, прекрасными женщинами. Он как никто другой знает, что очень скоро начнется самая страшная война ХХ века и что очень скоро эти прекрасные тела будут насквозь прошиваться пулями, осколками снарядов и бомб. Как никто другой Борхерт знает — какой злобный и безжалостный враг будет нам противостоять: он видел зарождение национал-социализма собственными глазами. Тут можно вспомнить замечательный фильм Боба Фосса «Кабаре», где в начале фильма в кабаре является штурмовик в коричневой рубашке, и публика вышвыривает его вон, а в конце уже вся публика состоит из штурмовиков, слушающих как белокурый ребенок поет «Будущее принадлежит мне».
В 1937 году Посольство Германии потребовало от Борхерта незамедлительно возвращаться в Третий рейх. Но он не мог этого сделать, он знал, что его, члена Коммунистической партии Германии, уже ждет в гестаповских подвалах палач, которого художник изобразил на своем рисунке, представленном на выставке в «антифашистском» разделе. Еще в 1936 году Борхерт подает прошение о принятии его в советское гражданство, но прошение остается без ответа, как и обращение к всесоюзному старосте М. И. Калинину и железному наркому Н. И. Ежову (вот уж нашел к кому обращаться!). И только после письма Сталину летом 1939 года художник получает заветный «серпастый-молоткастый» паспорт. Как и все диктаторы, товарищ Сталин не приветствовал авангард и модернизм, но все-таки принял участие в судьбе выпускника Баухауза Эриха Борхерта.
Начинается война, которую Борхерт предчувствовал. Он рвется на фронт, ведь он же теперь полноправный гражданин Страны Советов. Уже в доме не осталось ни одного мужчины призывного возраста, уже на него косо смотрят на улице, уже прошел день большого драпа (16 октября 1941 года), когда по городу пронесся слух, что Москву вот-вот сдадут врагу, и город охватила невероятная паника. На вокзалах обезумившие люди штурмовали поезда, а те, кто мог себе это позволить, бежали на автомобилях в восточном направлении. Мало кто знает, что это единственный день в истории, когда не работало московское метро. Уже на следующий день в столице был наведен порядок, объявлено осадное положение, паникеров и мародеров расстреливали на месте, и еще с этого дня каждое утро по Всесоюзному радио после боя кремлевских курантов звучал гимн защиты Отечества — песня «Священная война».
Борхерт тоже сражается с врагом, отстаивает Москву своим оружием — карандашами и красками. На выставке представлен большой раздел карикатур, посвященных победе Красной армии под Москвой в декабре 1941 года, когда гитлеровские войска, уже готовившиеся к параду на Красной площади, были сначала оставлены, а затем отброшены. Это очень страшные работы: враг изображен не жалким и нелепым, как на карикатурах, например, Кукрыниксов, а по-настоящему жутким и чудовищным.
Наконец Эрих Борхерт получает долгожданную повестку в военкомат и 25 декабря (католическое рождество!) отправляется на фронт, но не в действующую армию, а в Трудовую армию, он становится бойцом стройбатальона на строительстве Уральского алюминиевого завода в Каменск-Уральске. Он не носит носилки, он не месит бетон, его используют в основном как художника.
В ноябре 1942 года Борхерта арестовывают. Это загадка — как он пережил Большой террор 1937—1938 годов, как его не тронули в 1941 году, ведь лучшего кандидата в иностранные шпионы было не найти. Но получается, что до художника очередь дошла только в 1942 году, как раз во время Сталинградской битвы. Что произошло — нелепый донос (помните, у Сергея Довлатова: «…Кто написал четыре миллиона доносов?»), или мальчишке-следователю для выполнения плана понадобилось разоблачение вредителя? Неизвестно. После страшной мясорубки следствия выпускник Баухауза Эрих Борхерт оказывается в Карлаге, он приговорен к 20 годам исправительно-трудовых лагерей (или, как говорил А. И. Солженицын, истребительно-трудовых лагерей). 24 сентября 1944 года Эрих Борхерт умирает.
Неизвестно, что он чувствовал в последние дни своей жизни, короткой (всего 37 лет), но очень насыщенной, о чем думал. Жалел ли он, что все сложилось именно так? Скорее всего, нет. Его жизнь до конца была отдана работе, творчеству, любви. История его жизни читается как увлекательный роман. Увлекательный роман о счастливом человеке с несчастливым концом.
Сергей ТИХАНОВ, специально для «Новой Сибири»
Фото Игоря ШАДРИНА
