Активная позиция новосибирцев поспособствовала открытию представительства Комитета против пыток в городе
ЧИТАТЕЛИ наверняка знают, что «Новая Сибирь» любит проводить разные исторические и культурные параллели с событиями современности. Высказывания философов пользуются особой популярностью, потому что они часто находят воплощение в информационной картине дня. Вот, например, фраза «заговори, и я тебя увижу» — ее традиционно приписывают древнегреческому философу Сократу, который обращался к своему молчаливому ученику. Вроде как идентифицировать человека как личность можно, только непосредственно слушая его. Хочешь, чтобы тебя слушали, — говори. Новосибирск в последние годы говорил много и громко, обращал на себя внимание на федеральном уровне и даже мировом.
И речь тут даже не о внимании властных структур, а скорее об интересе правозащитных организаций. Одна из таких — Межрегиональная НКО «Комитет против пыток», — в скором времени откроет представительство в Новосибирске. Как сообщил юрист комитета Дмитрий Утукин порталу Тайга.инфо, такая необходимость возникла по нескольким причинам. «Мыхотим открыться вНовосибирске, потому что унас нет никаких регионов заУралом, исоздается впечатление, что вРоссии пытают только вНижнем Новгороде, Оренбурге, Москве иЧечне, аэто нетак,— рассказал юрист. —Чтобы повысить результативность, мызаходим вСибирь. Почему именно вНовосибирске, аневТомске, Омске или Барнауле? Потому что вНовосибирске достаточно сильна гражданская активность.
НЕВОЗМОЖНО где- тоеще представить тысячи людей наплощадипосле отмены спектакля».
Утукин объяснил, что необходимо развивать и подтягивать свежие силы в тех регионах, где нет комитета, потому что пытки — проблема всероссийская. Комитет планирует работать с местными журналистами и юристами. «Впринципе, влюбом крупном городеуровень насилияодинаковый, — заявил юрист. — Иреакция государства натакую категорию дел, ксожалению, примерно одинаковая».Утукин также подчеркнул, что комитет не выступает против полиции, аработает как правозащитная организация, задачей которой стал общественный контроль надприменением пыток ижестокого обращения вРоссии иоказание профессиональной юридической имедицинской помощи жертвам пыток.
«Конечно, мыявляемся процессуальными оппонентами тех полицейских, которые, нанаш взгляд, применяют пытки, номынеборемся нивкоем случае сМВД, асотрудничаем сним ради очищения системы,— объяснил Утукин. —Наша-тоосновная идея состоит втом, что вшироком распространении пыток виноваты нестолько сотрудники полиции, потому что отних требуют раскрываемости преступлений, иони идут порой насамые крайние меры. Мыубеждены, что такогобы неслучалось, еслибы Следственный комитет нормально исполнял свою работу».
Отметим, что Комитет против пыток сейчас называется Комитетом по предотвращению пыток. Переименование произошло из-за признания организации иностранным агентом. После этого комитет должен был заплатить ряд крупных штрафов, но его признали банкротом. Собственно, в начале этого года «новый» КПП тоже получил статус иностранного агента. Факт его соответствия признакам некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента, установили управления Министерства юстиции по Оренбургской и Нижегородской областям.
Политической деятельностью признаны материалы на сайте КПП, принадлежащем частному лицу. А иностранным финансированием управление Минюста сочло тот факт, что большинство членов КПП получают зарплату в другой организации — Бюро общественных расследований, которое тоже признано иностранным агентом. После этого, по мнению Минюста, члены платят взносы в КПП. Бюро общественных расследований получало иностранные гранты, в его случае политической деятельностью признана оплата экспертиз и реабилитации жертв пыток, которые обращались в КПП. Утукин комментировал этот вопрос так: «По логике министерства выходит, что если граждане работают в организации, получающей деньги из-за рубежа, и одновременно являются членами другой организации, это означает, что организации связаны».
Сама правозащитная организация была основана в 2000 году. Ее задачей было осуществление общественного контроля над ситуацией, связанной с проблемой распространения практики применения пыток и жестокого обращения в России и оказания профессиональной юридической и медицинской помощи жертвам пыток. Комитет против пыток имеет собственную уникальную методику общественного расследования. Ее суть заключается в том, что юристы комитета проводят самостоятельное, независимое расследование, при этом его результаты используются как допустимые доказательства в рамках официального следствия, а затем в судебном процессе.
За время работы специалисты КПП проверили более полутора тысяч заявлений о нарушении прав человека, провели сотни расследований, добились от государства и его представителей выплаты более 27 миллионов рублей в качестве компенсаций гражданам, пострадавшим от незаконных действий сотрудников правоохранительных органов.
Пока вновосибирском отделении комитета работает лишь один человек, навнештатной основе, иформирует базу дел, скоторыми предстоит работать правозащитникам. Интересно, что именно активная социальная позиция горожан поспособствовала тому, чтобы комитет открыл свое представительство в Новосибирске. То есть крик о помощи был услышан. Дыма без огня не бывает, и если такая организация заходит в наш город — значит, существуют определенные предпосылки.
Новосибирский общественник Владимир Кириллов считает, что таких поводов нет, потому что за последнее время не было особо громких случаев превышения сотрудниками полиции своих полномочий. «По крайней мере, в кругах общественников такая информация не циркулирует. Да, такое было пять, десять лет назад, в 90-е годы. Но сейчас этого нет», — отметил Кириллов.
По его мнению, комитет найдет себе занятие в Новосибирске, если спектр задач расширится. «Если они будут заниматься правозащитной деятельностью (например, связанной с местными либералами), то это будет более актуально. Ведь известно, что Новосибирск был выбран одним из опорных городов для продвижения этих политических сил. К тому же давно замечена тенденция повышения внимания к нашему городу на уровне всей страны», — объяснил общественник.
В противовес словам Владимира Кириллова отметим, что случаи насилия со стороны правоохранительных органов все-таки имеют место быть в городе. Например, в августе этого года Тогучинский районный суд признал виновным бывшего оперуполномоченного Тогучинского ОМВДАлександра Назирова по делу об избиении задержанного в отделении. Назиров в течение трех часов пытался заставить задержанного дать признательные показания. В качестве аргумента полицейский использовал дубинку. Приговором суда Назирову назначен условный срок в четыре года.
В ноябре прошлого года новосибирский полицейский получил условный срок за пытки пылесосом. В Искитиме 36-летний сотрудник уголовного розыска Александр Макаров был приговорен к трем годам условно за избиение задержанного трубой от пылесоса. Полицейского признали виновным в превышении должностных полномочий. Суд назначил Макарову наказание в виде лишения свободы на срок три года условно с лишением права занимать государственные должности сроком на два года.
А в сентябре прошлого года Следственный комитет России в Новосибирске возбудил уголовное дело в отношении сотрудников уголовного розыска отдела полиции «Октябрьский», которые, по мнению следствия, подвергли пыткам заключенного, что привело к его смерти. Жертвой полицейских стал 46-летний мужчина, подозреваемый в педофилии.
Если говорить о правозащитной деятельности, то Новосибирск в этом плане тоже богат на события. Взять хотя бы последний рейд сотрудников ОМОНа на фестиваль сибирской музыки Pustota. За несколько дней «маски-шоу» были устроены около бара Harat’s. Стоит ли вспоминать о деятельности Юрия Задои и его коллег или неоднократном задержании художника Артема Лоскутова, который обратил на себя внимание Европейского суда по правам человека.
