Проблема безнадзорных животных становится яснее с точки зрения ответственных за бездействие по ее решению, но не к решению.
Разбираясь с вопросами компенсации покусанных собаками новосибирцев, судебные инстанции не спрашивают доказательств принадлежности напавших животных: по умолчанию считается, что если собака безнадзорная, то отвечать за ее поведение должна местная власть. Собачий вопрос в Новосибирске и окрестностях остро стоит не первый год, прокуратура стабильно, порой по нескольку раз в месяц, отчитывается о взыскании очередной компенсации в пользу очередного покусанного ребенка или взрослого. На примере недавнего спора по иску надзорного ведомства «Новая Сибирь» решила вместе с экспертом изучить аргументы муниципалитета в свое оправдание.
В качестве кейса мы взяли одно из таких нападений, произошедшее 9 февраля 2024 года в Калининском районе. Все произошло с Майей: в тот день она шла через частный сектор к новостройке, чтобы проверить, как идет ремонт в новой квартире. С собой она несла пирожки, чтобы отблагодарить отделочника, — видимо, именно они и предопределили развитие событий. Внезапно раздался лай, подбежало пять собак «размером с лайку».
«Собаки набросились на меня сзади и начали кусать, я стала падать на лед. Пакет с пирожками кинула в сторону, три собаки за ним побежали, а еще две пытались меня кусать в лицо, в шею, в руки. В итоге рыжая собака прокусила лодыжку в одном месте через длинный пуховик. Я закричала со всей силы, и это меня спасло: собаки напугались и убежали», — делилась Майя с «КП-Новосибирск».
В больнице, куда женщина пошла после безуспешного обращения в скорую, обработали рану, поставили прививку от столбняка. Три месяца после этого женщине пришлось ставить и уколы от бешенства. Но уже утром пострадавшей позвонили из районной прокуратуры с предложением написать заявление. Оказалось, что ранее на собак в этом месте, неподалеку от собачьего приюта, жители уже жаловались. Некоторые тоже были покусаны, но дело до суда, в отличие от Майи, доводить не стали.
Помощник прокурора Калининского района Анастасия Анкушина подала иск к департаменту энергетики и ЖКХ мэрии и к МКУ «Новосибирский центр по проблемам домашних животных» (НЦПДЖ). Калининский райсуд 10 февраля 2025 года подтвердил вину муниципальных органов и постановил взыскать компенсацию в размере 40 тысяч рублей.
Департамент оспорил это решение в апелляции. Защита, в числе прочего, строилась на том, что пострадавшая не доказала причинно-следственную связь между нападением собак и действиями властей города. Представитель муниципального органа указал в сторону властей региона, заявив, что якобы именно на них лежит ответственность за бездомных животных. Однако суд эти заявления в расчет брать не стал: согласно закону Новосибирской области № 389-03 и постановлению самой же мэрии Новосибирска № 4223, за животных все же отвечает муниципалитет.
Другой аргумент в защиту был более жесток: чиновники заявили, что для компенсации морального вреда у Майи нет оснований: мол, раны, установленные проведенной по делу судебной экспертизой, даже не повлекли утрату трудоспособности. Просто следу укусов на теле и месяцы лечения показались им не стоящими сорока тысяч проблемами. От этого аргумента суд просто отмахнулся, уличив представителя власти в «нежелании нести гражданско-правовую ответственность».
Еще департамент усомнился, что агрессивные псы действительно были безнадзорными. С чего истец взял, что у кусачей собаки не было владельцев? Городские-то власти отвечают именно за безнадзорных животных. А у этих, может, где-то есть отвечающий за них человек, но в решении суда происхождение собак не уточняется, — примерно так можно изложить позицию ответчика. Но судью не убедили и эти возражения.
«Поскольку все происходило в частном секторе, лично для меня это свидетельство того, что собаки были на самовыгуле или вперемежку, — считает Сергей Егоров — юрист, специализирующийся на делах, связанных с правами животных. — Там это сплошь и рядом. Но факт есть факт? Собаки есть, и их нужно отлавливать. А отлов — это задача муниципальной службы либо ее подрядчика по контракту. С точки зрения суда все так и выглядит: есть конкретная служба, она является ответчиком по делу, к ней и вопрос. А как вы это организовали — ваша внутренняя кухня, нас это не касается. Человек пострадал и имеет право получить компенсацию».
Был, правда, достаточно резонный аргумент: департамент указал на недостаток финансирования для обеспечения отлова животных в полном объеме в соответствии с потребностями города. Этот вопрос поднимают уже не первый год. Пару лет назад отлов и содержание таких собак обходился бюджету в 240 тысяч в год за одну особь. При этом власти заявляли, что в городе насчитывается аж 15 тысяч безнадзорных собак, и заявок на отлов приходит около половины от общей численности, но отловить удается только каждую четвертую. Однако Сергей Егоров подчеркивает: ситуация не так однозначна. По его мнению, проблема не в большом количестве животных и малом количестве денег, а в самой организации работы.
«У нас орут, что собак 15 тысяч, но согласно официальным ответам прокуратуры и управления ветеринарии на наши запросы подсчет численности популяции животных без владельцев в Новосибирске ни разу не производился. Тогда откуда цифры? Оказалось, из заявок на отлов. Их действительно тьма, но по факту они чуть ли не все фейковые. Кто-то пишет или звонит: «У школы собаки, примите меры», — а там и нет никого. Либо, скажем, бродит по частному сектору какой-то пес, и на него за неделю 100 раз заявляют. Это идиотский метод подсчета», — говорит Сергей Егоров.
Насчет «15 тысяч четвероногих бродяг» известно и такое пояснение: в этом количестве 7 тысяч является кошками, живущими в подвалах. И поди проверь.
Наш эксперт уверен: реальную картину и реальный бюджет на борьбу с проблемой может дать только мониторинг, а он в Новосибирске не проводился ни разу. А пока и те деньги, что есть, выделяются на условиях, которые для подрядчиков просто невыполнимы. В итоге ни подрядчиков, ни отлова, да еще и деньги не освоены.
«Еще одна проблема — нехватка мест для отловленных животных, — говорит Сергей Егоров. — Приют НЦПДЖ рассчитан максимум на 200 собак, и это даже не в полной мере приют. А эпопея с муниципальным приютом, как известно, длится уже года три, и в этом году она точно еще не окончится. В моем понимании, это просто халатность чиновников».
Апелляция по жалобе муниципального департамента в деле покусанной сибирячки тоже аргумент про недостаток финансирования не восприняла как основание для освобождения от ответственности. Решение первой инстанции оставили без изменения, а жалобу департамента — без удовлетворения. А Майя, хоть и вдохновлена победой и благодарностями других пострадавших за доведение дела до логического конца, теперь говорит, что чувствует перед собаками патологический страх. Ходит только с отпугивателем, а по неблагонадежным территориям и вовсе на такси передвигается.
В будущем она настроена поднять вопрос о нежелательности соседства муниципального собачьего приюта с людьми. «Мы уже писали жалобы, чтобы его от нас перенесли, — говорит она. — Постоянный лай и запах мешают людям, летом окно невозможно открыть».
А такая позиция открывает перед проблемой еще одну тупиковую перспективу: даже если люди отловят всех собак, куда им потом их пристраивать?
Илья БАЛЕВИЧ, «Новая Сибирь»
Ранее в «Новой Сибири»:
Заявление на кошек: В Новосибирске пытаются через суд выселить животных
