Муниципалитет придумал схему, позволяющую не только не нести расходов на важную социальную функцию, но еще и зарабатывать на ней.
ПОКА идут споры о возрасте, с которого граждане России смогут получать пенсионное довольствие, неясными остаются другие вопросы: как, в каком размере и от кого люди получают свою последнюю пенсионную выплату — пособие на погребение.
Сегодня мало кто знает, но она выделяется каждому гражданину России, отошедшему в лучший из миров. В 2018 году в нашем климатическом поясе это около 6,8 тысячи рублей. Свою долю денег к этой сумме добавляет муниципалитет, на территории которого производится захоронение: эта прибавка должна учитывать специфику местности, традиции коренного населения. Главная идея в том, чтобы любой, кто умер, мог быть похоронен достойно. Ну и поскольку деньги покойному уже не нужны, выдается эта скорбная последняя пенсия в натуральном виде — услугой по погребению, которая монетизации не подлежит.
Реально социально ориентированный
Однако если первая доля выдается каждому, то со второй есть нюансы. Новосибирск, например, на свою вообще средств не тратит. Наоборот — в 2017 году бюджет города получил от выполнения этой важной социальной функции порядка 10 млн рублей прибыли.
ЕСЛИ говорить точнее, то это не совсем прибыль. Официально ситуация выглядит так: город выделил муниципальному казенному учреждению «Ритуальные услуги» на выполнение этой функции 96 млн рублей, а доходов от него получил 106. Десятка — положительная дельта.
Начальник управления торговли мэрии Виталий Витухин утверждает, что при этом каждый, кто обратился за услугой по бесплатному погребению, ее получил. Убранство гроба, перемещение его от места прощания к специализированному автомобилю, а затем от автомобиля к могиле и далее (вплоть до формирования холмика) — все это в муниципальном перечне, стоимость которого составляет 10,5 тысячи при традиционных похоронах и 11,5 при кремировании.
«Если человек не хочет делать чего-то пышного и особенного, а нужно действительно предать тело земле или кремировать, то да, это абсолютно бесплатная и абсолютно достойная процедура. По всем канонам», — резюмирует Виталий Витухин.
Переключение в формат «все включено»
Это были хорошие новости, а теперь плохие: если вы хотите чего-то сверх этого списка, то платить придется за все. Улучшение гарантированного гроба хотя бы на копейку или изменение маршрута катафалка, чтобы заехать за сослуживцами покойного, лишает вас всего пакета гарантий сразу.
Впрочем, нет — не всего. Федеральную составляющую никто не отберет. Не важно, каков формат последней церемонии — единовременное социальное пособие на погребение гарантировано каждому, который понес расходы на захоронение умершего и изъявил желание получить ее. Платят при этом Фонд социального страхования, Пенсионный фонд или федеральный бюджет. Схема нехитрая: организатор похорон предъявляет справку о смерти, свой паспорт и заявление. В некоторых случаях кое-что еще, но в основе — именно это. Вас не спросят, по какому разряду вы выполнили свою скорбную миссию в отношении покойного — просто выдадут деньги (сейчас, правда, заявителям приходится долго ждать очереди на подачу документов, но это тема для отдельного расследования). А вот при выделении муниципальной составляющей уровень разряда имеет принципиальное значение.
Так было не всегда. До осени 2015 года каждый горожанин, обратившийся в муниципальную специализированную похоронную службу, услуги гарантированного перечня получал бесплатно, а за все, чего хотел дополнительно, доплачивал. Но в декабре 2015-го произошли события, которые картину изменили радикально.
Внешне это отразилось всего лишь в том, что одну из двух специализированных служб — муниципальное унитарное предприятие «Похоронный дом «ИМИ» — силой протокола совещания, проведенного в департаменте земельных и имущественных отношений мэрии, этого статуса лишили. Он остался только у казенного учреждения «Ритуальные услуги».
С тех пор количество людей, получающих услуги по гарантированному перечню, упало на порядки. За 2017 год их оказали лишь 50 раз.
Кто зарабатывает на покойном?
Почему реформа мэрии, направленная на создание условий по оказанию гарантированного перечня услуг по погребению по принципу «одного окна», привела к столь низкой востребованности бесплатных похорон? Связано ли это с тем, что город не тратит бюджетных средств на выполнение этой работы, а наоборот — зарабатывает на ней?
Депутат городского Совета Игорь Салов говорит, что проблема в недостаточном информировании. «Большинство новосибирцев не знают, что имеют на это право. Недостаток работы мэрии — в повышении правовой грамотности», — говорит он. С этой критикой согласен и Виталий Витухин: «Мы уже через ТОСы, через областное и городское общества садоводов, через районные администрации даем информацию, рост обращений идет, но медленно». У директора МУП «Похоронный дом «ИМИ» и депутата горсовета Сергея Бондаренко на проблему свой взгляд: «Если деятельность учреждения, а фактически муниципалитета, нацелена не на выполнение требований закона по обеспечению последней помощи людям, а на извлечение прибыли, то помощи и не будет. Такова логика».
Сам Сергей Бондаренко ритуальными услугами занимается с прошлого века. За многие годы муниципальное предприятие под его руководством построило Закаменский крематорий, дворец прощаний на Кропоткина, продвигает высокие стандарты в ритуальную сферу. Как сообщается на официальном сайте «ИМИ», минимальный пакет услуг обходится здесь чуть дороже гарантированного — в 14,6 тысячи рублей. «Мы считаем это реальной минимальной стоимостью комплекса услуг, которыми мы должны сопровождать уходящего человека, — говорит Сергей Бондаренко. — Если меньше — это в ущерб качеству и достоинству. Так нельзя».
Правда, жизнь показывает, что можно, причем гораздо дешевле установленных муниципалитетом тарифов. Вот только не пользуется услуга спросом, хоть ты сдохни. И это, конечно, помогает бюджету поддерживать рентабельность своего учреждения.
Убойные цифры
На самом деле социальных захоронений МКУ осуществляет гораздо больше — примерно 8 процентов усопших тоже похоронены полностью бесплатно, но это так называемые «безродные» покойники (те, у кого вообще не нашлось представителей, которые бы сформулировали их последнюю волю и проконтролировали качество ее выполнения). В редакцию «Новой Сибири» недавно прислали снимки — отправитель утверждает, что запечатленные на них траншеи предназначены для захоронения безродных. Согласно акту Счетной палаты, затраты на такое захоронение составляют около 3,5 тыс. рублей. Федеральная субсидия покрывает эти затраты чуть ли не вдвое.
Сам Виталий Витухин в интервью «Новой Сибири» признает и то, что федеральная субсидия с лихвой перекрывает и расходы МКУ по гарантированному перечню при кремировании, при классическом захоронении — нет, но разницу учреждение зарабатывает на выполнении других своих функций.
В судах долгое время шли тяжбы о том, имеет ли право казенное учреждение оказывать коммерческие услуги на конкурентном рынке. История началась с того, что одно независимое похоронное агентство обратилось в УФАС с жалобой на недобросовестную конкуренцию, там с постановкой вопроса согласились и вынесли предупреждение о том, что совмещение казенным учреждением функций муниципалитета и функций хозяйствующего субъекта является нарушением закона. Однако мэрия этот документ оспорила, убедив суд, что учреждение выполняет муниципальный заказ, а все деньги, которые получены от деятельности, приносящей доход, идут лишь на уставные задачи.
Этих задач у МКУ «Ритуальные услуги» много. Задача следить за порядком на кладбищах и благоустраивать их, например, соседствует с задачей сдавать образовавшийся там металлолом и копать могилы (стоимость одной, согласно муниципальному тарифу, — 5,6 тыс. рублей) — на городских общественных кладбищах их имеют право копать только сотрудники учреждения.
Все это и позволяет оставаться в плюсе. Причем в мэрии об этой «дельте для бюджета» говорят с гордостью, но на то же самое, остающееся на счетах предприятия, пусть даже муниципального, смотрят с отвращением. «МУП по статусу является коммерческой организацией, созданной для зарабатывания денег. Я не очень понимаю, как это применимо к бесплатному захоронению. Здесь заработок никак не предусмотрен, — говорит Виталий Витухин. — Государство как бы говорит: это гарантированный перечень, ужмитесь, как хотите, но похороните бесплатно. А МУП, в уставе которого присутствует некая запись, приходит потом ко мне и говорит: мы столько-то человек похоронили, компенсируйте нам расходы».
Старательно избегая называть предприятие, о котором рассказывает (хотя кроме «ИМИ» иметь в виду ему некого), Витухин приводит расклад: там хоронят примерно 3000 человек в год, умножаем на 4000 рублей — это утвержденная мэром тарифная стоимость скорбного перечня за вычетом федеральной субсидии — 12 млн в год. «Получается, что МУП имеет право обратиться за компенсацией этой суммы. Просто, на ровном месте, получить 12 млн из бюджета себе в МУП? Я категорически против», — комментирует начальник управления торговли.
Убойная арифметика выглядит так: если бы город потратил 4000 на каждого покойного — получилось бы около 60 млн в минус. При нынешнем подходе — 10 млн в плюс.
При чем тут пенсии?
Существующая российская система субсидирования похорон складывалась в 1996-м. Именно тогда был написан федеральный закон № 8, а спустя совсем немного времени появился и указ президента Бориса Ельцина, определяющий роль местных властей в этом деле. Необходимость вводимого порядка обосновывалась не только санитарными и экологическими соображениями, но и задачей поддержки граждан. Последнее особенно важно в российском менталитете: у нас мало кто откладывает на старость или заводит накопительные пенсионные счета, зато «похоронная заначка» есть практически у каждого пожилого человека. Достойные проводы таким образом — важная пенсионная выплата, причем последняя.
Увы, но отношение к ней ровно такое же, как и ко всем пенсионным правам в нашей стране. Пенсионные отчисления стали налогом: ты их как бы себе откладываешь, но государство отдает эти сбережения нынешним пенсионерам, а если ты до пенсии не дожил, то тебе вообще ничего не положено. По крайней мере — из Пенсионного фонда (субсидию на похороны выделят из ФСС, но он формируется из других взносов).
Схема, которая оформилась в Новосибирске, — из того же разряда. Мол, жила бы страна родная — и нету других забот.
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
