Одним из препятствий единению России против новой инфекции станет всеобщее и массовое недоверие.
В КОНЦЕ января известный новосибирский политтехнолог с медицинским образованием Яков Савченко прошелся по местным редакциям с тревожной статьей об угрозе коронавируса. В ней было десять мер, которые, по замыслу автора, должны помочь региону хоть как-то противостоять грядущей эпидемии.
В десятке — введение карантина в школах, ограничения на транспортную связь с Китаем, санация общественных мест кварцевыми лампами, обязательное применение медицинских масок, меры по защите продовольственных рынков.
Статью опубликовали, однако широкого резонанса она не вызвала. Сам герой считает, что причина — негласная установка, что по этому поводу могут выступать только маститые и системные эпидемиологи, но «никак не какой-то там Савченко».
Время шло. За февраль мы уже привыкли к совсем иным, чем тогда, масштабам распространения вируса и цифрам количества его жертв. Зараза пробралась в Европу, и есть даже фотографии пустых магазинных полок: мол, оказывается, представители «золотого миллиарда» тоже сметают с них все про запас, на случай пандемии и сбоев в поставках. Падают курсы валют и нефтяных фьючерсов. Слышны аналитики, прочащие серьезные изменения в мировой экономике.
А на неделе появились анонимные вотсап-комментаторы, которые с характерными интонациями наговаривают в свои смартфоны всякую чушь: «Девочки, у меня для вас плохие новости», «Я слышала из проверенных источников»… Несут про то, что «к цветам лучше не подходить», или про то, что «власти скрывают массовое заражение».
Страшнее даже не это, а то, что за этим последовало: прокуратура потребовала от Роскомнадзора блокировать неблагонадежные ресурсы, а правоохранительные органы доложили о мгновенном «задержании ряда подозреваемых в распространении фейков» (странно, что у них не получается быть столь же уверенными с авторами сообщений о перманентных ложных минированиях, сотрясающих Россию уже третий год).
А недавно уважаемый новосибирский журналист-обозреватель Алексей Мазур рассказал в своей колонке о пари, которое он заключил с главным редактором «Тайги инфо». Поспорили, разумеется, на бутылку. Мазур считает, что в Новосибирской области в конце апреля будет введен карантин по коронавирусу, а главный редактор — что нет.
Интересен сам расчет Алексея Мазура. Он-то считает, что карантин пора вводить прямо сейчас, но этого не случится, поскольку грядет 22 апреля — день всенародного голосования по конституционным поправкам. До этого момента, считает он, дотянем в любом случае, а потом сразу введем.
Яков Савченко, комментируя эту позицию, всячески открещивается от возможной политизации вопроса, но масла в огонь подливает: «40-тысячная ярмарка, которую мэр Ухани собрал, несмотря на предупреждения врачей, месяца на полтора ускорила процесс распространения вируса. Но она покажется на фоне голосования в России детским утренником. Согласно замыслу, в этот день через избирательные участки, организованные на базе школ, пройдут 50 млн избирателей. А сразу после голосования в те же школы придут ученики».
Но кому нужны эти рассуждения сегодня? К этим коронавирусным диссидентам, скорее, Роскомнадзор придет или, упаси бог, ФСБ, чем кто-то всерьез решится обсуждать поставленные ими вопросы. Ну ладно УФСБ — есть ведь и более простые приемы. Про Мазура можно вспомнить, что он сотрудничает с несистемной оппозицией, а Савченко так вообще ветеран демократического движения, да еще и ни разу не инфекционист.
Происходящее реально заводит всех в тупик. Найди мы специалиста, который выскажется за то, что жесткие меры преждевременны, — мы хором скажем, что он «куплен властью». Мы понимаем, что любое столпотворение в нынешней ситуации опасно, но со всей силой готовимся к масштабному плебисциту. Роспотребнадзор штампует агитационные ролики с пропагандой ношения медицинских масок, а Закон «О собраниях» (ч. 4 статьи 6 № 54-ФЗ) настаивает: «Участники публичных мероприятий не вправе скрывать свое лицо, в том числе использовать маски».
Нам бы всем друг другу поверить и соотнести риски со ставками, но этого, увы, не случится.
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
