Сергей МОСИЕНКО, художник, иллюстратор газеты «Новая Сибирь»
— А вот скажи, Сергей Сергеевич, а что делать в условиях самоизоляции не творческому человеку, а простому обывателю?
— Люди работают на работе, а в свободное время, так сказать, расслабляются. А когда работы нет — образуется незанятое жизненное пространство, которое непонятно чем заполнить. К чтению у народа интерес давно пропал, а телевизор настраивает только на пассивную работу мозга…
— Маленькие серые клеточки перестают работать?
— Да, насчет телевизора я немного преувеличил, потому что как раз недавно посмотрел целую кучу серий английского сериала про Эркюля Пуаро. Очень давно собирался, но времени не было. Отличный, немного консервативный сериал, мне очень нравится в нем схема построения, да и отыгрывают в нем отлично. Актер Дэвид Суше стал уже чуть ли не членом нашей семьи…
— Должно быть, потому что у вас усы похожие. Кстати, этот герой тоже предпочитал уединяться, чтобы пораскинуть мозгами.
— Мне вынужденное уединение не слишком-то мешает. У нас, членов Союза художников, есть свой «внутренний» сайт, или портал… Я не знаю точно, как его грамотно назвать. Вот он-то и компенсирует отсутствие возможности передвижения по городу. Там ведутся очень плотные дискуссии — не только об искусстве, но и коронавирусе, разумеется. И получается, что не очень-то мы все разобщены, в каком-то смысле даже наоборот. Общение получается даже продуктивнее, чем по телефону, например. Надо сказать, что в нашей организации художников мы друг с другом не так часто встречаемся, в последнее время нас объединяли в основном регулярные выставки, которые начали проводить в гостиной Союза художников на площади Калинина.
— Которые в прошлом году придумал Сергей Меньшиков. Через этот зал за два с лишним года пройдут все, кто состоит в вашем союзе. Но сейчас-то все закрыто на карантин.
— Да, там, за закрытыми дверями, осталась висеть небольшая выставка моей графики. Ну так что ж… Вот художник Саша Медведев, к примеру, и до карантина так же успешно дистанционно сотрудничал с различными московскими издательствами, для этого в наше время достаточно простого компьютера. Да и я тем же способом общаюсь с коллегами и заказчиками — отсылаю фото заказных вещей, а в газету «Новая Сибирь» — сканы своих карикатур. А ведь почти двадцать лет мои картинки в редакцию приходилось передавать через специальных людей. Так что научно-технический прогресс налицо, чему мы как раз и обязаны карантину. Кстати, я иногда общаюсь с организациями, занимающимися компьютерной техникой, и все они за последний месяц убедились в том, что вовсе не обязательно всем сотрудникам сидеть на своих рабочих местах — дистанционная схема ничуть не хуже.
— Вот так ломаются заскорузлые схемы в мозгах у людей старшего поколения, которые до сих пор никак не могут забыть старые схемы решения проблем. Не могут забыть те времена, когда чтобы позвонить по телефону, нужно было использовать таксофон за два квартала от дома.
— Да, груз прошлого часто тормозит процесс мышления. Например, моя супруга до последнего времени не доверяла системе оплаты коммунальных услуг через интернет, ходила в домоуправление. А вынужденная изоляция показала, что все это можно решить гораздо проще, не выходя из дома. Честно говоря, я и сам довольно скептически относился к покупкам в интернет-магазинах, а теперь, наконец, дошло, что гораздо удобнее покупать всякие технические вещи для работы именно там.
— Прямо какая-то настоящая ода карантину у нас с тобой получается.
— Нет, я всего лишь хочу сказать, что в головах у людей не очень молодых и слегка консервативных стало происходить какое-то просветление сознания. Когда говорят, что после победы над коронавирусом мы уже больше не будем жить как прежде, я это не очень-то хорошо понимаю. Немного похожая ситуация легкой паники возникла после объявления пресловутых санкций против России. Но для обычного человека с тех пор ничего особенно не изменилось. Теперь, конечно, другая история: кое-что, я думаю, изменится — в основном в области коммуникаций.
— А лично тебе чем конкретно помог нынешний кризис?
— Например, у меня появилось свободное время для изучения графических компьютерных программ, которыми я давно интересуюсь, но руки никак не доходили.
— Чем еще хорош режим самоизоляции?
— Слово «хорош» я бы все-таки не стал использовать. Но когда начинают жаловаться на свою боязнь ограниченного пространства и на ограничение передвижений, я просто теряюсь: можно подумать, что еще два месяца назад все население города беспрерывно куда-то передвигалось с огромным удовольствием. У большинства людей всегда работала одна простая схема «на работу — с работы — поваляться на диване в выходные». При всей моей любви к театру я в нем и до эпидемии бывал не каждый месяц, мягко говоря. Уже не заикаюсь о кино. Долгое время мы жили возле цирка, и родственники постоянно говорили, как нам повезло в этом смысле, — несмотря на то что в этом цирке я был, кажется, один раз в жизни.
— Если я не ошибаюсь, по статистике средний новосибирец посещает театры и выставки два-три раза в год. Но ведь нет ничего более притягательного, чем то, что запрещено.
— Уметь использовать время рационально — это великая вещь. Изоляция бывает очень полезна именно для творческих людей, это неоспоримый факт. Вспомни, к примеру, о «шаражках», куда во времена СССР загоняли ученых-атомщиков, авиаконструкторов… Да и про Болдинскую осень Пушкина можно в очередной раз вспомнить.
— Между прочим, все основные открытия Ньютона были сделаны в течение 18 месяцев, во время вынужденных «чумных каникул» в Лондонском университете, когда Исаак переехал в деревню.
— Одному помогла чума, другому — холера. Может быть, сейчас кто-то уже создает что-то гениальное вопреки коронавирусу. Помню, в советские времена очень помогала самоизоляция на «творческих дачах» в Подмосковье, где я побывал несколько раз. Да, первые дни, разумеется, все знакомились и выпивали, но потом хочешь не хочешь начинали работать, и через неделю уже появлялись результаты. Те плакаты, которые я там сделал, сейчас находятся в коллекциях музеев. А к условиям текучки мы быстро привыкаем, и потом нам кажется, что по-другому не бывает: и «Бориса Годунова», и «Маленькие трагедии» сочинять уже некогда. Так что, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
— Просто какой-то праздник для самодостаточных людей.
— Когда я в свое время лежал в больнице, мне это в какой-то степени очень нравилось: я мог отключиться почти от всего внешнего мира, мог прочесть несколько книг, которые в другой ситуации никогда бы не прочел… То же комфортное ощущение получаю от поездок в поездах дальнего следования — меня это нисколько не утомляет.
— Иначе говоря, бескрайние просторы внутренней жизни тебя вполне устраивают?
— Меня не устраивает принцип из сказки Андерсена: «Ну вот, поспали — теперь можно и поесть». А беспокоит меня вот что. Когда закончится игра «Морская фигура, замри!», насколько долго у нас будут раскручиваться маховики общественной и культурной жизни? Есть, правда, еще одна морально-этическая проблема, которая состоит в том, что для кого-то коронавирус — война, а для кого-то — мать родна…
Николай ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»
