Станет ли рынок теплоснабжения — последний неконкурентный рынок в стране — конкурентным?
ВО ВТОРНИК, 12 декабря, межрегиональная ассоциация «Сибирское соглашение» провела в здании прави- тельства Новосибирской области конференцию «Обеспечение энергетической безопасности и развития Сибири. Новые вызовы». В ней приняли участие представители правительства РФ, органов региональной власти СФО, крупнейших энергетических компаний. Речь на конференции шла о переходе на новую целевую модель рынка тепла.
Очередная редакция Федерального закона «О теплоснабжении» была принята 29 июля. Внесенные в закон поправки предусматривают отказ от ежегодного государственного регулирования тарифов. Вместо этого предлагается цену на тепло устанавливать в рамках предельного уровня, рассчитанного по методу «альтернативной котельной».
Заместитель директора департамента развития энергетики Минэнерго России Алексей Храпков рассказал о «базовых постулатах идеологии новой модели».
Большинство субъектов теплового рынка (ТЭЦ) работают сразу на двух товарных рынках — электрической энергии, электрической мощности и теплоснабжения. При этом первый рынок открыт, находится в конкурентной зоне. Ценообразование на рынке электроэнергии идет в режиме реального времени на сутки вперед. Рынок теплоснабжения — потенциально конкурентный, но реальной конкуренции сегодня на нем нет. Цены устанавливаются директивно.
Условно выручку от продажи тепловой и электрической энергии на ТЭЦ можно поделить фифти-фифти. Так как один рынок регулируемый, а другой конкурентный, «количество перекрестного субсидирования в теплоснабжении существует, и, к сожалению, это оказывает существенное давление». По статистике доля выработки тепловой энергии на ТЭЦ в общем балансе страны составляет порядка 44 процентов, в денежном же эквиваленте — менее 30.
Поэтому в отрасли практически и отсутствуют стратегические инвестиции. В принципе, все, что инвестируется в теплоснабжение, на 99,9 процента — бюджетные средства. «В результате отрасль становится все более и более неэффективной, и эта неэффективность опять же покрывается бюджетной системой».
Следующий базовый постулат — давление потребителей. Теоретически любой потребитель может сам себе построить котельную, если его не устраивает цена либо условия пре- доставления услуг (и пр.) центрального теплоснабжения. Потенциальную конкурентность рынка доказывает такой факт: за последние 10 лет число локальных котельных мощностью до трех килокалорий в час увеличилось по стране на 70 процентов.
Это доказывают и потенциальные возможности повышения эффективности потребления тепловой энергии. Практически во всех многоквартирных домах, по расчетам экспертов, потребление тепла можно сократить не меньше, чем на 30 процентов. Например, за счет установки пластиковых оконных рам вместо деревянных, доводчиков на входные двери, утепления теплового контура (крыш и стен), да даже за счет элементарной регулировки оборудования. Однако сегодня это никому не интересно.
Если говорить о новой целевой модели рынка тепла, то, по словам Алексея Храпкова, в ней две существенные инновации. Первая — в принципах и методах ценового регулирования, отказ от всего, что было. То есть от метода индексации, метода «затраты плюс» и долгосрочных тарифов. И даже от метода RAB (учета в тарифе дохода на инвестированный капитал), который, впрочем, в теплоснабжении фактически и не использовался. Новый метод предполагает ценообразование по принципу конкуренции: «Услуга теплоснабжения не должна стоить больше, чем она стоила бы для потребителя, если бы он отказался от централизованного теплоснабжения». То есть по принципу альтернативной котельной.
Здесь стоит объяснить, что альткотельная — это не обязательно реальная котельная, она может быть и виртуальной, которую теоретически вы бы могли для себя построить. Причем затраты считаются по полной, с учетом возврата кредита на строительство, стоимости эксплуатации, расходов на наружные сети, сооружения и прочее.
Вторая новация — это институт единых теплоснабжающих организаций (ЕТО). В принципе, как термин ЕТО появилась в Законе «О теплоснабжении» еще в 2010-м, но «ее функционал был написан очень скудно». В новой редакции закона ЕТО отданы все функции «по техническому диспетчированию систем теплоснабжения, коммерческому диспетчированию в рамках «единого окна» перед потребителями и властью. Отдана вся ответственность за долгосрочное развитие. Поэтому ЕТО будет экономически мотивировано и клиентоориентировано на данном товарном рынке».
Храпков уверен, что эти две инновации дадут «синергию, которая сподвигнет отрасль к повышению эффективности систем теплоснабжения и даст правильный импульс их развитию».
29 ноября председателем правительства РФ было подписано распоряжение, которое утвердило план первоочередных мероприятий. Уже в ближайшие недели две будет разработана и принята методика определения цены альтернативной котельной.
Как это будет работать, Храпков продемонстрировал на графике. Если существующие расценки на тепло превысят планку индикативного уровня цены альткотельной, то они будут заморожены. Если будут ниже планки, то их можно будет повышать. Причем, как подчеркнула представитель Минэнерго РФ, не одноразово, а плавно, возможно, в течение 10 лет. «Шоковая терапия нам не нужна».
И последний существенный момент: решение о переходе муниципалитетов, регионов на новую целевую модель рынка тепла является по закону исключительно добровольным.
В целом представители регионов отнеслись к новой модели положительно. Хотя не без сомнений. Врио министра ЖКХ и энергетики Новосибирской области Евгений Ким согласился с тем, что новая модель является интересной альтернативой госрегулирования, но выразил недоумение по поводу «добровольности» закона. «Получается, закон носит рекомендательный характер и все отдано на решение региональных органов власти. То есть опять вы сталкиваете нас с потребителями, с населением. А нельзя ли это единым методом принять, как обязательное к исполнению?» Алексей Храпков ответил, что это сделано по просьбе регионов. Евгений Ким удивился: «Мы не просили».
Представители энергетических компаний также согласны с новой моделью. Но и в их выступлениях были свои «но».
Директор по тарифообразованию Сибирской генерирующей компании (СГК) Екатерина Косогова: «Что мы видим, как операторы рынка? Мы видим, что внутри систем централизованного теплоснабжения неимоверный потенциал повышения эффективности, потенциал для инвестиций. Вопрос, как эти инвестиции окупить. Система тарифного регулирования в настоящий момент создана таким образом, что выигрывает только неэффективный. Вы сами это понимаете по небольшим котельным, которые у вас расположены на окраине или субъекта, или города. Чем хуже эксплуатируешь, тем больше тебе на следующий год дадут в тарифе денежных средств. Если ты хорошо эксплуатируешь станцию или сеть, экономишь затраты, то на следующий год у тебя эту экономию срежут. Долгосрочное тарифное регулирование — это тоже фикция. Долгосрочно оно лишь процентов на 30. Все остальное каждый год считается прямым счетом».
В качестве примера Екатерина Косогова привела алтайский город Рубцовск. Кстати, когда закон о новой целевой модели рынка тепла появился в Госдуме, полувшутку — полувсерьез его называли «закон имени Рубцовска».
В городе было две ТЭЦ — северная и южная. Северная обанкротилась, и алтайские власти пригласили спасать ситуацию СГК. Энергетики сразу поняли, что две котельные на 140 тысяч населения — это перебор. Северную закрыли как старую и неэффективную и вообще ненужную и запитали город от южной ТЭЦ. Налицо экономия. Полезный отпуск тепла вырос, фонд заработной платы, которая тоже сидела в тарифе, снизился… «Однако если постоянные затраты сильно не прирастают, а полезный отпуск тепла увеличивается в два раза, то тариф объективно должен упасть. Получается, всю экономию, за счет чего мы рассчитывали окупить свои затраты, мы должны просто-напросто отдать. Возникает вопрос: а за счет чего можно обеспечить возврат инвестиций?» — спрашивала Екатерина Косогова, и, судя по выражению лиц руководителей других энергокомпаний, вопрос этот чисто риторический.
Как говорили другие участники рынка, все разговоры на подобных конференциях вертятся сегодня в цепочке «бизнес — власть», «власть — бизнес», при этом в ней нет такого важного звена, как потребители, население. А это очень важная составляющая, если ее исключить — все может опять привести к общественным протестам, которые были в начале этого года в Новосибирске, когда регулятор пытался поднять тарифы на тепло на 15 процентов. Поэтому бизнес и власть должны не убеждать себя, что метод альткотельной нужный и полезный, для них это и так очевидно. Надо сконцентрироваться на том, чтобы убедить в этом население.
Храпков, понятно, не в Новосибирске живет и не знает, что такое активная жизненная позиция населения. Новосибирская же общественность готова протестовать хоть «за», хоть «против», хоть по здравому смыслу, хоть против него. Действительно, повышение тарифов на тепло на 15 процентов — это немало. А если Новосибирск перейдет на новую модель рынка тепла, то у поставщика тепла будет право поднять свои тарифы на 60 процентов. (Пусть не сразу, пусть за 10 лет.) СГК, заметим, подняло свои тарифы в Рубцовске в этом году на 25 процентов — до 1600 руб. за Гкал. (А с учетом НДС для потребителя до 1900 руб.) В Новосибирске подняли на 3 процента — до 1000 руб.
Объективно все объяснимо. В Рубцовске — тепловой коллапс и население, и власти были готовы на все, чтобы не остаться без тепла. А в Новосибирске все нормально, У нас есть «СИБЭКО» — компания надежная, на своем рынке одна из лучших, без тепла не останемся. Но совершенно не исключено, что через те же 10 лет, при госрегулировании и обязательствах местной власти обеспечивать валовую выручку поставщика тепла, мы получим больший тариф и более изношенное энергохозяйство, чем это было бы при методе альткотельной. Рынок, конкуренция, пусть и с виртуальной котельной — всяко гораздо эффективней госрегулирования. Рынок электроэнергии это, кстати, хорошо доказал. Когда теплоснабжающая организация в этом году просила повысить тариф на тепло на 15 процентов, водоснабжающая — на 20, поставщики электроэнергии просили всего три процента. И это понятно: потребуешь много — найдут других.
Но что мы видим? Мы видим, что ответственность за светлое будущее федеральный центр пытается спихнуть на регионы. Пусть уж не Москва, а регионы весь протестный жар своими руками загребают. Хотя в целом добровольное исполнение федерального закона — интересное новшество. Этот пункт надо бы во все федеральные законы добавить.
Виктор ПОЛЕВАНОВ, «Новая Сибирь»
