Генпрокуратура заявила, что вместе с патентами на углеродные нанотрубки из Новосибирска в Европу вывезли плазмотрон.
О том, что решением Суда по интеллектуальным правам в собственность РФ возвращены патенты на способы производства углеродных нанотрубок, знают уже все. Почему эта тема пока не комментируется и не раскрывается — непонятно. Вопросов-то много, в том числе пусть и не лежащий на поверхности, но очень важный: каковы мотивы и основания, по которым давно и открыто бывшее собственностью частной зарубежной компании изобретение государство посчитало своим. С ним и попытаемся разобраться, вчитавшись в судебное решение.
Напомним: в основе спора — три патента на способы получения нанотрубок. Их авторами являются академик и лауреат Госпремии РФ Михаил Предтеченский и его коллеги и соавторы (в двух патентах) — новосибирские ученые Олег Тухто и Илья Коваль. Но претензии у генпрокуратуры были не к ним, а к люксембургской компании MCD Technoligoes S.A.R.L, которая на бланках патентов значится патентообладателем. Генпрокуратура и Минобрнауки РФ заявили: там должна быть вписана Российская Федерация.
Генпрокуратура уверена: это «результат интеллектуальной деятельности», которая велась «за счет средств федерального бюджета», а потому и принадлежать он должен государству. В суде подробно разобрались, что Институт теплофизики СО РАН ведет работу «по проектам, получившим финансовую поддержку (гранты), в том числе за счет государственных научных фондов Российской Федерации». До 2013 года он был подведомственной организацией СО РАН, с 2013-го перешел к Минобрнауки РФ. Авторы патента «в период работы в институте за счет средств федерального бюджета выполняли фундаментальные исследования», сам Предтеченский «с 23.11.1995 по 12.09.2024 являлся заведующим научно-исследовательской лабораторией физико-химических процессов в энергетике» и «руководил соответствующими разработками». В 1999 году в рамках научного проекта он «создал пилотный макет плазмотрона» и изучал режимы его работы. В 2004—2009 годы, также в рамках научного проекта, разрабатывал «принципиальную конструкцию плазмохимического реактора с жидкометаллическими электродами», получил «электрические и тепловые характеристики мощного дугового разряда» и определил области его устойчивой работы.
Ну а «поскольку у Предтеченского М. Р., Тухто О. М., Коваля И. Ю. имелись доступ к материалам перечисленных выше исследований и корыстные цели», они «воспользовались итогами фундаментальных исследований и незаконно присвоили принадлежащие Российской Федерации права на результаты интеллектуальной деятельности, оформив спорные патенты на подконтрольную компанию». Причем «в нарушение требований закона и своих должностных инструкций… не уведомили ни Российскую Федерацию, ни институт теплофизики о создании изобретений».
Так «государство лишилось возможности самостоятельно подать заявки», то есть «утратило критически важную технологию, необходимую для функционирования важнейших отраслей промышленности».
Наконец, позже, в 2022—2023 годы, они и вовсе «покинули территорию Российской Федерации и вывезли в Республику Сербия уникальный реактор по производству одностенных углеродных нанотрубок и плазмохимическую технологию их получения». И там, по имеющейся у генпрокуратуры информации, идет «выпуск коммерческого продукта под торговой маркой TUBALL», а «главный офис и основной исследовательский центр находятся в Великом Герцогстве Люксембург».
В подтверждение версии генпрокуратуры «РОСНАНО» представило в материалы дела инвестиционный меморандум компании за 2011 год, а там написано, что «Предтеченский М. Р. занимался исследованием процессов формирования наночастиц на протяжении 30 лет» и «описан плазмохимический реактор… соответствующий плазмотрону, раскрытому в отчетах и публикациях РАН за 2004 год».
Вывезти реактор для получения углеродных нанотрубок — такое возможно? Госорган представляет суду технические тексты: реактор — это такая камера, у нее есть «вход для газообразных углеводородов» и «выход для продуктов разложения углеводородов». Она имеет объем не менее 0,03 кубометра, минимальное расстояние между ее противоположными стенками, или диаметр, — не менее 0,1 м.
То есть, получается, курица, несущая золотые нанотрубки, не такая уж и громоздкая.
Суд согласился, что плазмотрон, позволявший получать углеродные материалы с высокой эффективностью, принадлежал институту теплофизики.
Даже Госпремию, которой Предтеченский и другие работники института теплофизики были награждены указом президента Российской Федерации от 18.06.2020 № 359, прокуроры считают подтверждением своей правоты. Ведь «высшая государственная награда и форма поощрения за выдающиеся достижения в области науки» была присуждена авторам «не как частными лицами, а в качестве коллектива деятелей науки соответствующего бюджетного учреждения».
Единственным отраженным в решении аргументом в защиту позиции Предтеченского, его соавторов и люксембургской компании стало то, что однажды связанные с их деятельностью документы изучала комиссия минобрнауки. Ее вывод, что «они не свидетельствуют о наличии связи между работой Предтеченского М. Р. в данном институте и исследованиями, связанными с синтезом однослойных углеродных нанотрубок». Но суд счел, что «минобрнауки было ограничено теми документами, которые ему предоставил институт теплофизики, что само по себе исключает вывод об изучении министерством документов этого института в полном объеме». И посчитал доказанным, что «спорные технические решения созданы в рамках целевых научных программ РАН, при непосредственном бюджетном финансировании и при использовании инфраструктуры исключительно института теплофизики».
Так что рассмотреть вопрос о том, на чье имя должны были быть выданы спорные патенты — на институт или на Российскую Федерацию — уже не составило труда. Тем более что и учреждение, и РАН, и минобрнауки не возражали.
Виктор ПОЛЕВАНОВ, «Новая Сибирь»
Ранее в «Новой Сибири»:
