В Новосибирске начался процесс по иску Чкаловского завода к таможне — его итоги важны для всего авиастроения России.
Заседание, начавшееся на неделе в арбитражном суде, прессу не собрало — вероятнее всего, по причине непонятного предмета спора. Хотя участники дела — ньюсмейкеры завидные: ПАО «Авиационная холдинговая компания «Сухой» в лице Новосибирского авиазавода имени Чкалова обращается с иском к Новосибирской и Шереметьевской таможням. А если вникнуть, то и последствия решения могут быть резонансными. По мнению одного из собеседников «Новой Сибири», если завод проиграет, от этого очень серьезно пострадает вся авиастроительная отрасль России.
Дело с клепками
Для завода имени Чкалова это уже второе аналогичное дело. С весны 2017 до декабря 2018-го завод в суде добивался признания незаконным решения Новосибирской таможни об изменении кода товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД) на импортное оборудование, заказанное заводом в Германии. Таможня посчитала, что производитель и экспортер указали код неправильно, и доначислила новосибирскому филиалу «Сухого» более сорока миллионов рублей.
После полутора лет тяжбы завод выиграл, устояв во всех инстанциях. Однако нельзя сказать, что этот опыт способен добавить ему оптимизма сегодня. Во-первых, потому что ущерб от замораживания оборотных средств казна ему не вернула. Во-вторых — потому что параллельно с арбитражным процессом шло и расследование уголовного дела. Причем, как признался один из его фигурантов, со всеми «спецэффектами»: с маски-шоу, автоматчиками, выемками документации: «Слава богу, что была возможность пойти в суд и доказать там свою правоту. И слава богу, что получилось это доказать — что судья вслушивался, что у нас получилось преподнести все так, что нас услышали. В технических вопросах судье очень сложно разобраться с налета».
Параллельно с арбитражным процессом шло и расследование уголовного дела. Причем, как признался один из его фигурантов, со всеми «спецэффектами»: с маски-шоу, автоматчиками, выемками документации
Требование дополнительных таможенных платежей выполняется моментально — со счетов завода в казну ушло 41,3 млн рублей. Уже потом экспортер (зарегистрированное в Хакасии ООО» Меридиан») и получатель груза (НАЗ имени Чкалова) доказывали, что таможенный орган при смене кода ТН ВЭД был неправ.
Предыстория такова. В 2014 году ПАО «Компания «Сухой» заключило контракт с фирмой Broetje-Automation GmbH на поставку для НАЗ имени Чкалова клепального станка с ЧПУ. Поскольку это оборудование имеет двойное назначение, в таких контрактах обязательно указывается, как оно будет использоваться. В этом было записано: станок нужен при изготовлении панелей фюзеляжа и панелей вертикального оперения самолета гражданской авиации SSJ100. Летом 2015 экспортер подал на Новосибирский западный таможенный пост декларации на сам станок и рельсовую конструкцию для него. А в апреле 2017 после проверки таможня решила, что это не клепальный станок, а обрабатывающий центр.
Разницу можно было бы считать непринципиальной, если бы не такой нюанс: клепальные станки для гражданской авиации вводятся в Россию с нулевой пошлиной, а обрабатывающий центр как более универсальная система облагается 10 процентами. Отсюда и доначисленные 41,3 млн рублей.
Метким экспертным глазом подмечено
Новосибирские таможенники свою позицию обосновывали результатами экспертизы. А она установила, что станок не просто клепает — он «точно позиционирует верхний и нижний инструменты установки, зажимает деталь фюзеляжа, производит две операции обработки металлов резанием (сверление, зенкование), подает герметик в зону обработки, вставляет заклепку в готовое отверстие и производит клепку», а еще может автоматически менять сверла.
Суд все же разобрался, что установка все эти многочисленные операции осуществляет «исключительно в целях выполнения единственной функции станка — получение неразъемного соединения (клепки) панелей фюзеляжа и панелей вертикального оперения самолета SSJ-100». Что она не является серийным оборудованием, а изготовлена исключительно по заказу «Сухого» и для иных целей без переналадки использовать ее невозможно. И иск «чкаловцев» удовлетворил. В последующих инстанциях этот вывод был подтвержден.
Если бы решение было иным, уголовное дело, возбужденное таможней сразу после проверки, закончилось бы судом и приговором — вероятнее всего, в отношении одного из руководителей предприятия.
«Уголовное дело открыла таможня. Они проиграли… Ну, ребят, ну надо же думать, когда вы открываете уголовное дело. Вы состав-то изучайте»
Возможно, именно поэтому Сергей Смирнов, в те годы генеральный директор «Чкаловского», а сегодня — вице-президент по производству и техническому развитию ПАО «ОАК», в которое входит «Сухой», на вопросы «Новой Сибири» отвечал неохотно. 50-летний топ-менеджер, прошедший службу в авиационном истребительном полку, получивший опыт реализации программ по разработке боевых самолетов «Су» в структурах «ОАК», с 2011 по 2018-й работал на новосибирском заводе.
«Уголовное дело открыла таможня. Они проиграли… Ну, ребят, ну надо же думать, когда вы открываете уголовное дело. Вы состав-то изучайте, — говорит он сегодня. — У нас (в той сделке. — Прим. ред.) открытая архитектура была, там ничего великого абсолютно. Появились вопросы — пожалуйста, таможня делает свою работу, мы делаем свою. А вот почему они открывают на второй день уголовное дело, не разобравшись в сути вопроса, — это вы у них спросите. Я не буду разговаривать на эту тему нигде, кроме суда».
Никаких комментариев не дает и нынешний генеральный директор НАЗ им. Чкалова Сергей Панасенко. «Мое мнение — не надо будоражить ситуацию. Это ни к чему не приведет. Вы журналист, прекрасно знаете, что происходит вокруг бизнеса, промышленности. Масса уголовных дел, поиск виновных-невиновных. Запрос сделайте — ответим через юристов», — обещает он, но запрос «Новой Сибири» о фабуле нового иска остается без ответа уже более месяца.
Мы спрашивали, частным или системным считает директор случай с таможней, хотели узнать, на чем предполагает строить свою позицию «Сухой» на нынешнем процессе и какие следственные действия проводятся в рамках нынешнего уголовного дела.
На грани «черного списка»
Новый предмет спора между авиазаводом и таможней — другое оборудование, следующая за клепальным станком поставка. Пока в открытых материалах арбитражного дела подробностей нет, таможня на запрос «Новой Сибири» о сути претензий ответить не успела, другие участники процесса от комментариев отказались. Источник, знакомый с ситуацией, пояснил, что на этот раз основанием для смены ТН ВЭД стал диапазон рабочих оборотов станка. «Новосибирская таможня получила результаты экспертизы и на ее основании признала, что поставленное оборудование универсальное, то есть предназначено не только для авиастроения. Согласно документам, станок работает в диапазоне от 5 тыс. до 12 тыс. оборотов в минуту. Эксперты выяснили, что он может работать и на оборотах менее 5 тысяч, из чего сделали вывод, что оборудование универсальное. Но это абсурд: это как девятиэтажный дом строить с третьего этажа», — поясняет собеседник «Новой Сибири», пожелавший остаться анонимным.
Таможенная практика для всех структур системы открыта. Увидев новосибирские случаи, другие региональные таможни начинают пересматривать все поставки для авиационных предприятий, пользующихся льготами, считает он. Разбираться, скорее всего, будут с каждой конкретной моделью станка. Регламент един: акт о доначислении, уголовное дело, арбитраж и так далее.
«Эксперты выяснили, что он может работать и на оборотах менее 5 тысяч, из чего сделали вывод, что оборудование универсальное. Но это абсурд: это как девятиэтажный дом строить с третьего этажа»
Но денежные и уголовные риски в этой ситуации даже не самое страшное. «Такие станки — продукция двойного назначения. Западная компания, отправляя ее в Россию, получила разрешение на поставку оборудования только для использования в гражданском авиастроении. Все остальное категорически запрещено, нарушение ведет к внесению предприятия в черный список, после чего вводятся санкции и обструкция на международном уровне», — считает собеседник «Новой Сибири».
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
