Выставка «Учитель и ученик. Вадим Телишев, Николай Мартьянов. Скульптура, рисунок» представляет посетителям художественного музея наследие двух талантливых новосибирских скульпторов.
ВЫСТАВКА «Учитель и ученик. Вадим Телишев, Николай Мартьянов. Скульптура, рисунок» представляет посетителям художественного музея наследие двух талантливых новосибирских скульпторов, связанных между собою крепкими узами наставничества, ученичества и многолетней дружбы. На выставке демонстрируются скульптурные и графические произведения двух мастеров, хранящиеся в коллекции Новосибирского государственного художественного музея и принадлежавшие Н. И. Мартьянову. Показанные в ретроспективе, они знакомят с творческим развитием каждого из них, позволяют увидеть общность их художественного мировоззрения, основанного на классических традициях искусства скульптуры, на стремлении к ясности и целостности формы, на сущностной глубине создаваемых образов. Работы портретного жанра, занимающие ведущее место в творчестве этих авторов, отличаются выверенной пластической обобщенностью, реалистической строгостью трактовки моделей. Мотивы обнаженной натуры, представленные в скульптуре и графических листах того и другого мастера, сосредоточены на многоликой красоте архитектоники человеческого тела. В то же время экспозиция подчеркивает индивидуальные черты двух художников, воплотившиеся в их тематических предпочтениях, в особенностях их пластического и рисуночного почерка.
Экспозиция приоткрывает зрителю особый мир скульптурной мастерской с ее необычными масштабами, с наполняющими ее предметами и инструментами, рассказывающими о каждодневном труде ваятеля, о твердости и уверенной точности этого ремесла, нерасторжимо связанного с личностью человека, владеющего им.
Многогранное содержание предлагаемой выставки побуждает ее посетителей к размышлениям о выразительном языке скульптурного и графического искусства, о преемственности и личностной неповторимости художественного творчества, о верности мастера своему призванию.
Своими мыслями по поводу творчества Вадима Телишева и Николая Мартьянова делится Светлана Голикова, искусствовед и ученый секретарь музея.
— На нашей выставке очень интересно наблюдать, как обращение к корням русского искусства проходит через поколение в поколение. Если Вадим Телишев был практически прямым последователем искусства первой четверти XX века, то Мартьянов, будучи его учеником, через одно поколение начал воспринимать это наследие даже глубже, чем учитель, как мне кажется.
Да, скульпторов в составе нашего Союза художников очень мало, как и во всех региональных организациях, везде преобладают живописцы и графики. Искусство скульптуры требует особого таланта, поскольку это связано со сложным профессиональным мастерством, которое не под силу каждому талантливому художнику: дело здесь не только в каждодневном физическом труде, дело здесь в понимании сути каждого предмета, его положения в пространстве, его объема и связанного с ним сюжета. Тема вещественного «объемного» мира, который нас окружает, доступна искусству, но она сложная и глубокая. Поэтому и выставки скульптуры в нашем музее очень нечастое явление, нынешняя экспозиция по-своему уникальна, это нечто особенное и отличное от того, что обычно предлагают галереи в своей выставочной афише.
То, что вы можете увидеть в нескольких залах, дает возможность сравнить творчество мастеров двух разных поколений, увидеть и общность их художественного метода, и разницу в восприятии мира. Именно таким образом в главном зале и строится экспозиция — чтобы можно было почувствовать этот диалог, эту особую перекличку. Это дает возможность зрителю найти не только сходство, но и какие-то противоречия во взглядах художников, связанные и с мировоззрением, и с трактовкой подачи модели. Можно увидеть, насколько суров и конструктивен Телишев в своем стиле, и как более мягок (даже более «живописен») Мартьянов. Это очень хорошо заметно, когда свое мировосприятие они оба отражают в общем пространстве.
Вдумчивый, внимательный серьезный зритель может увидеть, что скульптору подвластны разные материалы, можно увидеть, как человеческая фигура или лицо буквально проявляются из камня, из гипса, на ваших глазах как бы рождается красота рождения образа. При этом очень заметно, что эти два мастера неразрывно связаны с классической традицией искусства, но при этом они готовы и к экспериментам. Особенно это видно в зале Мартьянова, на примере небольших работ, показывающих его естественность, внутреннюю свободу. Страшно жаль, что Николай Иванович ушел из жизни в самомо начале февраля, во время подготовки экспозиции...
Конечно, оба они делали много и заказных работ, без которых не обходилось во времена СССР, но мы на выставке, конечно, не стали акцентировать эту сторону работы мастеров. Да, Телишев делал много заказов для других городов, в которых работы скульптора, как обычно, становились безымянными, а Мартьянов — автор очень большого числа мемориальных досок, которые можно увидеть на многих домах у нас в городе, кто их создавал — тоже никто не знает или помнит… А ведь памятная доска на «стоквартирном» доме, посвященная памяти Грицюка, — это именно его работа.
Да, Николай Иванович обладал необыкновенной внутренней свободой. Вот посмотрите на одну из его последних работ, которую даже экспонатом назвать неловко: это просто камень, который художник нашел на берегу реки. Он сам любуется его формой, изначальной сутью этого природного материала, а потом ставит его на постамент и определяет его положение в пространстве. И все. Именно это ему и интересно, он готов именно к такой системе мышления, к такой улыбке, к такому взгляду на жизнь. Будучи уже совсем уже не молодым человеком. При этом в Мартьянове никогда не было никакого лишнего пафоса, никакой напускной значительности. Он ушел из жизни еще до открытия выставки, которую он принципиально хотел сделать совместной со своим учителем.
И отдельно хотелось бы сказать о педагогической деятельности этих двух скульпторов. Оба они были великолепными учителями, учителями от Бога. В какой-то степени эта сторона их работы представлены в эскизах и набросках, которые можно увидеть на выставке, поскольку и тот, и другой преподавали академический рисунок, несколько десятков этих работ дают представление о высоком техническом уровне. Надо заметить, что рисунки скульптора — это нечто совершенно особенное: на них видно, как важно для автора положение фигуры в пространстве, да и сама пластическая форма…
Они умели показать ученикам секреты искусства, которые сами уже сумели разгадать. Не случайно ведь и Телишева, и Мартьянова так любили студенты. Им было безразлично, насколько их ученики были одаренными, — они работали со всеми глубоко, серьезно и по-человечески. И это связано, в частности, с профессиональным достоинством учителей, с их высокой ответственностью по отношении к своей деятельности — будь то педагогика или работа над скульптурой.
Петр ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»
