В процессе выхода новогодних спектаклей новосибирский дирижер рассказал «Новой Сибири» о своей сорокалетней работе в театре.
ДИРИЖЕР Евгений Волынский посвятил Новосибирскому театру оперы и балета почти сорок лет творческой жизни, поставил здесь немало оперных и балетных спектаклей. Его юношеский задор, чувство юмора, умение делиться с публикой своим воодушевлением и энергетикой ценят зрители НОВАТа от мала до велика. А в детских спектаклях, опереттах и концертных программах на Малой сцене, где дирижер находится не в оркестровой яме, а на глазах у зрителей, маэстро каждый раз удивляет и неизменно заряжает зал праздничным настроением. Дирижер выходит к пульту, добавив выразительную деталь в одежде, забавный головной убор или другой предмет, соответствующий спектаклю.
Мы поговорили с Евгением Волынским.
— Вы — плоть от плоти нашего театра, учились у маэстро Арнольда Каца. Вы часто его вспоминаете?
— Он мне как отец. С 20 лет, когда я приехал в Новосибирск, и до самой смерти Арнольда Михайловича я постоянно бывал у него на репетициях, на уроках. И уже когда моих родителей не стало, кроме него мне не с кем было посоветоваться, он меня все время курировал, воспитывал, ворчал… Всякое было — он и швырял в меня пульты, партитуры, выгонял девочек из аудитории, и ругал меня, не стесняясь в выражениях, но когда был в хорошем расположении духа, говорил: «Женя, ты что — больной? Зачем тебе это дирижирование? Жил бы спокойно, как нормальный человек». Наша профессия ведь требует самоотречения, у нас очень жесткий режим. В праздники — работа, когда нормальные люди отдыхают, ты сидишь и ночью партитуру разбираешь. Чтобы полностью реализоваться в нашей профессии, нужна полная самоотдача. Арнольд Михайлович понимал это все и всегда старался донести до молодых людей все сложности этой профессии.
— А в театр вы пришли с его благословения?
— А в театр я пришел сам — суфлером. На этом месте многие мои коллеги-дирижеры начинали. Очень правильное это было место в структуре обучения симфонических дирижеров.
— Вам довелось работать с двумя великими дирижерами — Арнольдом Кацем и Исидором Заком. С одним вы начинали, затем попали «в руки» к другому. Что вы почерпнули от каждого из них?
— Вы знаете, я ведь изначально хотел учиться у Арнольда Михайловича. Когда я приехал в Новосибирск, в консерваторию, я поступил на хоровое дирижирование к Самуилу Карловичу Мусину, но мне еще до этого сказали, что есть Арнольд Михайлович Кац и нужно идти к нему. И, начиная с первого курса на хоровом, я начал бегать к Арнольду Михайловичу — я не любил хор, не ходил на занятия. Я в первый раз увидел Арнольда Михайловича еще в Кургане, именно тогда я загорелся идеей поступить к Кацу. И должен сказать, меня в этом поддержали и Самуил Карлович, и Борис Самуилович Певзнер, который тогда был заведующим кафедрой. Мы с ним, кстати, до сих пор переписываемся. Он сам учился у Каца, и поэтому я получил с его стороны полное понимание и поддержку. На третьем курсе я стал суфлером, а через год я стал дирижером в театре музкомедии — здесь мне посодействовал Арнольд Михайлович. Я очень любил этот театр, с удовольствием ездил на гастроли… Арнольд Михайлович был очень энергичным, активным человеком — он знал все руководство города, помогал музыкантам с квартирами, детскими садами. А вот Исидор Аркадьевич Зак был совершенно другим. Я долго боялся к нему подходить, когда пришел в театр. Тогда главным дирижером был уже Борис Ефимович Грузин, но Исидора Аркадьевича по-прежнему бесконечно уважали, любили и побаивались. Это была личность огромного масштаба. Так вот, тогда я все-таки пересилил себя и подошел к Исидору Аркадьевичу. Он меня принял, стал заниматься со мной. Я его часто провожал до дома, как и Арнольда Михайловича. Мы подолгу беседовали о музыке, о жизни, он досконально разбирал со мной все — к примеру, «Травиату». Он говорил: «Смело подходи ко мне с любым вопросом, вплоть до «Каменного гостя» Даргомыжского», — такое выражение было у него в ходу. С ним мы тесно работали почти до самого его ухода: Исидор Аркадьевич скончался в августе, а всего за пару месяцев до этого мы разбирали «Пиковую даму» — Зак уже не мог дирижировать, а в театре возобновляли постановку режиссера Эмиля Пасынкова, где Германа пел Валерий Егудин. Исидор Аркадьевич был невероятно эрудирован, прекрасно знал французский, любил французскую литературу, читал в оригинале — в свободное время его почти всегда можно было найти в кабинете с книгой на французском языке. Вы ведь знаете, что Исидор Аркадьевич открывал не только в Новосибирске оперный театр, но и в Челябинске, в котором я сейчас являюсь художественным руководителем и главным дирижером. И у меня в Челябинском театре выступал его внук, Илья (Илья Коновалов, известный скрипач, первая скрипка Израильского филармонического оркестра), которого я помню еще совсем ребенком, играющим в прятки под столом. Арнольд Михайлович и Исидор Аркадьевич — это два титана, которым я безмерно благодарен, которые до конца своей жизни мне помогали. Конечно, тогда, в восьмидесятые годы, мы не понимали, насколько это уникальная возможность — учиться у таких великих мастеров, и, признаюсь, я был далеко не примерным студентом. Я счастлив, что два великих дирижера были моими учителями. Конечно, я понимаю, что взял от них меньше, чем, наверное, мог бы, но когда ты молодой, ты об этом не думаешь.
— Редкий человек работает в праздники с удо- вольствием, а вы, похоже, в театре под Новый год чувствуете себя как дома. У вас ведь сейчас довольно много спектаклей?
— Понимаете, я почти сорок лет, можно сказать, прожил в этом театре. За это время видел несколько поколений артистов оперы, балета. Многих из тех, с кем я начинал, уже нет на свете. Поэтому здесь я — дома, и в будни, и в праздники. И главный Новый год для меня — в театре, а дома — так, отголоски. В этом году и в прошлом я дирижирую заключительными спектаклями года — «Щелкунчик», «Сильва», «Сказки Венского леса», а 2 января у меня «Летучая мышь», и я всегда хочу, чтобы зрителям было весело. А еще я обожаю «Щелкунчик» в редакции Вайнонена, потому что там дети из хореографического училища, это особенно трогательные спектакли, они вызывают у меня очень светлые эмоции. Очень люблю детские спектакли на Малой сцене — придумываю себе какую-то роль, устраиваю что-то такое, чтобы было весело и мне самому, и зрителям. Ведь здесь, в театре, проходит вся наша жизнь, и нужно делать ее интереснее.
Марина РОДИОНОВА, специально для «Новой Сибири»
Фото Евгения ИВАНОВА
