Столетие великого советского композитора Моисея Вайнберга в Новосибирске было отмечено концертом камерного оркестра Новосибирской филармонии. 

Причудливы были первые десятилетия советской власти. С одной стороны, власть в лице ее генералиссимуса Сталина обожала классическую музыку, даже знала наизусть фрагменты опер, симфоний, квартетов. Обласкивала лучших из композиторов своими премиями, что гарантировало повсеместное исполнение их работ и отличную прессу, а самым лучшим власть создавала особые условия для творчества. И хотя за это приходилось платить нервами, а нередко и изменять принципам, зато народ, который еще не научился вести себя в концертных залах подобающим образом, начинал учиться понимать музыку. Чуть ли не каждый в стране знал имена Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна и даже уехавших «туда» Рахманинова и Стравинского.

Сложнее было тем, кто в эти списки классиков не попал. А среди них были весьма выдающиеся личности. И Моисей Вайнберг среди них. В личной жизни ему не повезло во всем: практически погибла вся семья, став композитором, он женился на дочери известного еврейского актера Михоэлса, в самый трагичный для него период. В итоге по приказу НКВД и сам Вайнберг по «делу врачей» попадает в лагеря, и лишь смерть Сталина спасает его от смерти.

Но он не перестал писать музыку и с определенного времени (шестидесятых годов) стал востребованным и очень известным композитором в определенных кругах. Но, как ни странно, до сих пор трудно найти человека, который бы не слышал его музыку. Тем, кто не верит, можно привести примеры: «Каникулы Бонифация» и «Трилогия о Винни-Пухе», «Летят журавли», «Последний дюйм», «Афоня». Около сорока фильмов сопровождает музыка композитора. Вот только кто сможет вспомнить при этом его фамилию?..

А ведь он за свою жизнь написал 22 симфонии, десятки концертов, 8 опер, два балета, десятки квартетов, оперетту, десятки различных камерных работ. Имени композитора, равному Шостаковичу и Прокофьеву, очень трудно выходить из такого забвения, тут нужна серьезная системная работа.

И именно такую работу начал главный редактор журнала «Музыкальная жизнь» Андрей Устинов, готовясь к столетию композитора. Начали выверять и переиздавать ноты, исполнять его симфонии и камерные работы, поставили его знаковую оперу «Пассажирка» (в том числе к этому приложили руки Курентзиз и Черняков), наконец в Большом театре поставили его «Идиота». Многое, конечно, организаторам не удается сделать, но важен первый шаг. О Вайнберге узнали.

Не остался в стороне и наш город. Алим Шахмаметьев, большой любитель исполнения современной музыки, посвятил Вайнбергу отдельный вечер, в день его 100-летия. Слушателям предложили «Симфонию № 2 для струнного оркестра (посвященную Курту Зандерлингу) и великолепное «Концертино для виолончели и струнных, соч. 43», соло на виолончели блестяще исполнил Петр Кондрашин — музыкант Большого театра, гость камерного оркестра.

Было у меня определенное опасение насчет того, как примут у нас работы автора, но уже после капричиоза я расслабился: концертино для виолончели и струнных приняли с восторгом, и солисту Петру пришлось исполнять бис. Отличное начало.

Петр Кондрашин: Мы услышали Концертино в его первоначальном виде

— Петр, Вайнберг не самый популярный автор, это был ваш осознанный выбор — популяризация очень талантливого, но мало известного в обычных кругах композитора?

— Я творчество Вайнберга очень люблю, много его играл. Это у нас семейное. Четвертая симфония Вайнберга посвящена моему деду. Концертино он написал в 1948 году, тяжелое для него время, поэтому он убрал это произведение в стол, оно долго не исполнялось. Ситуацию пробил Ростропович. Он знал об этой работе и как ярый пропагандист виолончели насел на Вайнберга: типа, зачем ты прячешь шедевры по столам, давай перерабатывай это в концерт для виолончели с оркестром. Вайнберг так и поступил. Концерт стал исполняться, стал популярен — вот буквально в эти дни его играл Борис Андрианов.

— В нем многое взято из Концертино или это совершенно самостоятельное произведение?

— Есть кое-что. Начало, например, вторая часть. Но в целом концерт больше похож на советский симфонизм с мощной каденцией. Концертино, как мне кажется более личное, трагичное произведение, более глубокое, в котором музыка интровертная, исповедальная.

— Так что мы сегодня все-таки услышали?

— Мы услышали Концертино в его первоначальном виде. В 2018 году я исполнил премьеру этой работы. Там была немного запутанная история... Вдова композитора передала ноты одному музыканту, но тот ее не исполнил, в итоге она вернулась вдове. Вот тогда-то Андрей Устинов и договорился с ней об издании работы. Сегодня она издана, и я более 18 раз ее исполнил.

— Вы музыкант Большого театра. Там поставили «Идиота» Вайнберга. На мой взгляд, яркая глубокая работа, но во втором акте изъят большой кусок материала, что очень заметно. Это будет когда-нибудь восстановлено?

— Вот на этот вопрос я не готов пока ответить.

Алим Шахмаметьев: Эта симфония —
самая «новосибирская»

— Алим, что для вас творчество Моисея Вайнберга? Как вы думаете: то, что делают Андрей Устинов и его единомышленники, — это достаточно для возвеличивания имени композитора?

— Моисей Вайнберг — художник с трагической судьбой. И хоть широким массам он прежде всего известен как автор музыки к мультфильмам и кинофильмам, все же доминирующая линия в его творчестве — это тема Холокоста. Вот это мне особенно близко. Опера «Пассажирка» — безусловный шедевр как в сугубо музыкальном, так и в драматургическом плане. Так или иначе, тема трагедии всего еврейства присутствует во многих сочинениях Вайнберга: это и личная трагедия его семьи, и скорбь о миллионах погибших. Инициатива Андрея Устинова чрезвычайно важна и своевременна. Искренний и воистину подвижнический труд его команды возвращает нам творчество Вайнберга, зажигает свечи, от которых, я надеюсь, впоследствии примут благодатный огонь и другие исполнители.

— Почему именно Вторая симфония? Ведь у него масса произведений для струнных?

— Вторая симфония, написанная в 1945 году, представляет нам ранний период творчества композитора. Для Новосибирска это очень важный опус — ведь посвящена симфония Курту Зандерлингу, в то время работавшему в Новосибирске вместе с Евгением  Мравинским. Как известно, именно здесь находился в эвакуации легендарный оркестр Ленинградской филармонии, в котором служили эти два дирижера. А в 1942 году в Искитиме родился Томас Зандерлинг, ныне главный дирижер нашего симфонического оркестра. В этой симфонии, конечно же, ощущается влияние Шостаковича — но при этом она очень самобытна. Ну и, повторюсь, решающим для меня аргументом служит то, что она однозначно самая «новосибирская» из всех его струнных симфоний.

— Как происходил выбор солиста? Не сам ли Петр Кондрашин предложил исполнить это, на мой взгляд, замечательное произведение автора? Кстати, в моей оценке я не одинок, вспомните горячий прием слушателей!

— С замечательным виолончелистом Петром Кондрашиным мы ранее не музицировали вместе, это наш первый опыт. Он предложил мне исполнить Концертино — и эта инициатива оказалась как нельзя кстати: я как раз в тот момент составлял программу к 100-летию Вайнберга! Концертино для виолончели с оркестром написано вскоре после Второй симфонии — в 1948 году. Как раз тогда погибает выдающийся актер Соломон Михоэлс, тесть Вайнберга: спустя несколько лет арестованный министр госбезопасности Абакумов даст показания, согласно которым Михоэлс был убит чекистами по прямому указанию Сталина… Тут интересная параллель: Михоэлс руководил Государственным еврейским театром ГОСЕТ, единственным в своем роде. В подобном же еврейском театре, только маленьком, совсем не государственном, а странствующем по свету, трудились и родители Вайнберга, погибшие в войну. Будущий композитор подростком помогал отцу в театре, играя на фортепиано, и вот этот маленький театрик странствовал по всей Восточной Европе — столь обширным был тогда идишский мир. Нынче ничего такого нет — эти традиции, к сожалению, утрачены. Поэтому и музыка наполнена еврейскими интонациями, ей присущи необычайная искренность и глубокий трагизм.

— Вы собираетесь и дальше знакомить своих слушателей с творчеством этого замечательного композитора?

— Я с радостью готов играть музыку Вайнберга и в будущем. Надеюсь, что у нас будет достаточно поводов для этого.