В Новосибирском художественном музее открывается необычная выставка, посвященная исследованию проблем взаимодействия зрителя с мультимедийным пространством. В экспозиции представлено больше 40 работ медиа-художников и дизайнеров из Бразилии, Германии, Ирана, Китая, Малайзии, России, Тайваня и Швейцарии в форме анимации, графики и видео, которые будут транслироваться с помощью видеопроекторов.
Медиаискусство — это contemporary art эпохи интернета, оно включает широчайший спектр форматов и технологий: цифровое искусство, компьютерную графику и анимацию, световые шоу, иммерсивные инсталляции, видеоигры. Визуальный язык — это мощный инструмент для передачи сообщений, но, как поясняют организаторы, людям необходимы навыки, чтобы эффективно интерпретировать все это.
Потребление визуального контента сегодня растет день ото дня. И о том, зачем обычному посетителю музея стоит поразбираться и в кинетической типографике, и в абстрактных визуальных экспериментах, постарался объяснить автор и куратор проекта Олег Семенов, председатель новосибирского отделения Союза дизайнеров России.
— Олег, можно ли рассматривать вашу выставку как некий вызов визуального вербальному?
— Нет, здесь визуальное скорее является дополнением к вербальному. Для меня, как куратора, проект складывается из двух небольших частей. Первое: мы знаем, что буквы можно читать, их можно писать, а если ты шрифтовой дизайнер — можешь их и проектировать. Не так давно оказалось, что с буквами можно еще и взаимодействовать интерактивно — как с каждой буквой в отдельности, так и целиком с текстом. В общем-то, именно этому и посвящена выставка. Кроме букв ведь существуют и первоосновные вещи в виде текстур, орнаментов и тому подобного, которые сегодня, с возникновением огромного количества медиаповерхностей, требующих нового контента, можно успешно создавать. Сейчас довольно большая доля дизайнерского творчества ушла в кодирование, во всевозможные моушин-сториз... На выставке практически нет готовых законченных произведений, зато присутствует огромная череда экспериментов.
— Демонстрируется процесс?
— Если рассматривать процесс в глобальном смысле. Это эксперименты на смычке технологий и творчества. Отсюда, собственно, и родилась вторая часть моего кураторского посыла. Название выставки — «Что ты видишь?». Это традиционный вопрос психологов при показе теста Роршаха.
— Картинки с чернильными пятнами?
— Да, тест для исследования личности, когда человеку при помощи абстракции предлагают встревожить свой внутренний мир, попытавшись отреагировать на нечто непонятное. Ведь каждый смотрящий находит в этих пятнах какие-то свои образы, поэтому я и предлагаю всем посетителям посмотреть на работы, представленные на выставке — тоже многим непонятные совсем. И каждому поразмышлять: как бы он мог все это интерпретировать, или даже использовать в своем творчестве. Ведь если ты, например, графический дизайнер и работаешь исключительно со статикой, то можно найти и позаимствовать много всего интересного. Хотя в экспозиции есть и кое-какие статичные вещи, созданные с использованием новых технологий.
— То есть, выставка, все-таки, специализированная?
— В каком-то смысле. Но нельзя ее назвать чисто дизайнерской, потому что завтра всем этим будут пользоваться буквально все. Я имею в виду не процесс создания, а процесс потребления всего самого нового. Например, здесь у нас на пилонах можно будет увидеть моушин-постеры — не статичное изображение, а постоянно меняющееся.
— Но ведь такие интерактивные штуки уже давно знакомы и европейскому, и азиатскому зрителю.
— Именно поэтому проект и можно назвать попыткой привнести в нашу жизнь что-то современное, отражающее сегодняшний день. Да, что уж тут скрывать, не всегда мы поспеваем за мировыми трендами…
— В аннотации на сайте музея написано: «Это влияет на нашу креативность, эмпатию и критическое мышление». С креативностью и эмпатией все понятно, но вот при чем здесь критическое мышление?
— Ну как при чем… Мы должны учиться критически мыслить, ничего не отвергая априори. Ведь обычное дело, когда человек осматривается и говорит: «Это все ерунда, никак не связанная с художественным миром!» Любая критика должна предполагать наличие понятийного аппарата, а если у тебя в голове ничего не сформулировано — ни в мозгу, ни в глазах — то о каком критическом подходе речь может идти? Это позиция «непонятное — значит, ненужное и плохое».
— Как атеистическое отрицание?
— Да. Ты не видел, я не видел, — значит Бога нет. Так что в рамках этой выставки точно нет никакого противопоставления, на которое ты намекал в начале. Например, один из проектов, который показывает Женя Маркова, это разговор о среднеазиатских орнаментах. На мониторе можно будет увидеть довольно длинный видеоряд, глядя на который в какой-то момент возникает мысль: а не пиксельная ли это графика? Так что все здесь у нас взаимосвязано.
Конечно, почти все будет демонстрироваться на экранах, все-таки речь идет о мультимедийности. По большому счету мне хотелось сделать выставку, попав на которую человек проведет в залах хотя бы часа полтора-два. Этим пока что ни одна художественная выставка у нас похвастаться не может, — ну, разве что какая-нибудь очень большая. Каждый экран имеет контент определенной продолжительности, и если ты глянул и чего-то не словил, то можно двигаться дальше. Мы даже в некоторых местах поставим стулья для удобства. Представлены как индивидуальные, так и групповые проекты. Например, три номинации биеннале «Золотая пчела»…
— Уточним, что экспозиция «пчелы» рядом, на Свердлова, через дорогу, в ЦК19.
— Несколько персональных проектов — это авторы со всего мира. К сожалению, в этой индустрии пока нет топовых фигур, хотя представленные на нашей выставке — точно люди первого порядка.
— А когда мы доживем до той поры, когда на слуху, как Пикассо и Уорхол, будут фамилии мультимедийных художников?
— Я думаю, что уже никогда. Через какой-то исторический промежуток кто-то, конечно, останется в памяти, но мне кажется, что парадигма изменилась настолько, что… Вообще из художников останутся, как это ни удивительно, те, кто делает внятно-понятный контент, выполненный в классических технологиях — какая-нибудь масляная живопись. Хотя что там будет впереди, нам сложно представить здесь и сейчас. К примеру, я до сих пор так и не разобрался, что же я получаю, покупая NFT-токин. Воздух?..
— По-моему, суть в том, что купив картинку, существующую только в цифровом виде на серверах, ты становишься Правообладателем. Чистые понты.
— Не знаю… По-моему, однажды и потребителей этого всего, и производителей просто смоет волной. На сегодняшний день люди все еще держатся за что-то реальное, материальное. Пока, во всяком случае. Здесь можно вспомнить, как легко и быстро наша страна отказалась от бумажных денег.
— А хорошо это или плохо — гаджетная самодеятельность? Да, демократично, но когда каждый второй становится дизайнером и художником, возникает вопрос: «Ой ли?»
— Так выглядит только с нашей точки зрения. Мы привыкли жить в эпоху авторитетов, когда коммуникация выстраивается следующим образом: Бог говорит человеку, а человек разносит это по другим людям. А сложилась ситуация, когда каждый имеет возможность что-то вещать. Я вспоминаю, когда я впервые увидел прохожего, который достаточно громко разговаривает на ходу. И вот эта дискретность в коммуникации, конечно, настораживает, поскольку любой в наше время может стать творцом.
— Своего рода Богом.
— И чем это когда-нибудь закончится — это большой вопрос. Кто его знает, вдруг все однажды станут чудесными художниками… Потому что площадки в Сети безразмерные, есть люди, которые нигде кроме как в интернете никогда не выставлялись. Хотя их пока не так уж много: все-таки, до сих пор всем желательно материальное подтверждение. И все же, мне кажется, что изменения произойдут как-то очень быстро, потому что геометрическая прогрессия изменений ускоряется: не успеешь оглянуться, как все уже пролетело мимо. Мы по старинке надеемся, что будет время приспособиться, а вот черта с два.
— В городе ведь проходило много медийных проектов, но до сих пор это не стало чем-то привычным.
— Посещение подобных выставок требует как минимум некоторой подготовки, а как максимум — определенного внутреннего труда. У нас в уставе Союза написано: «Пропаганда лучших образцов дизайна», так что мы пропагандой занимаемся и останавливаться не собираемся. И я уверен, что запрос на это есть и будет. Причем, у меня такое ощущение, что вот-вот у нас наступят те же условные 90-е, когда услуги промышленных, графических и интернет-дизайнеров снова станут по-настоящему востребованными.
Николай ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»
Фото Евгения ИВАНОВА
Ранее в «Новой Сибири»:
«Город Солнца»: апофеоз классической утопии СССР как триумф соцреализма
«6×100» в Камерном зале филармонии. Приумножение новосибирской живописи
