В Москве на исторической сцене Большого Театра России в двадцать девятый раз прошли праздничные мероприятия фестиваля Benois de la Danse. Председатель жюри и художественный руководитель Программы — звезда мирового балета Светлана Захарова, президент — выдающийся хореограф Юрий Григорович. Этот проект, реализуемый при поддержке Министерства культуры РФ, уже почти три десятилетия поддерживает лучших из лучших артистов балета.
Среди номинантов этого года — премьер балетной труппы НОВАТа Никита Ксенофонтов. Он уверенно набирает авторитет и популярность среди любителей балета, его имя известно зрителям далеко за пределами Новосибирска. Талантливый танцовщик занят во всех премьерных постановках, гала-концертах и творческих проектах. Успехи Никиты не остались незамеченными, и жюри Benois de la Danse — 2023» наградило Ксенофонтова дипломом.
Накануне отъезда в Москву артист рассказал о фестивале, о проекте «Большой балет» и ролях последнего театрального сезона.
— Никита, вы номинированы на приз «Бенуа де ла Данс». Расскажите, пожалуйста, об этом проекте.
— Это международный балетный приз «Бенуа де ла Данс», его еще называют «Балетный Оскар». Как мне сообщили в театре, номинирован я за роль Ивана в балете «Конек-Горбунок». Подробностей пока не знаю, но уже сам факт, что я номинирован — великая честь. Быть в числе артистов, которые номинированы на эту премию, — дорогого стоит. Конечно, все прояснится 20 июня, когда состоятся церемония награждения и гала-концерт. Насколько мне известно, возможно стать лауреатом, дипломантом, а также просто остаться номинантом. То есть даже если ты становишься дипломантом, то это уже может расцениваться как победа. А лауреат входит в историю балетного искусства. Потому что исторически так сложилось, что все лауреаты «Бенуа де ла Данс» — величайшие артисты.
— Где это будет проходить?
— На исторической сцене Большого театра. Юрий Николаевич Григорович инициировал этот проект для поддержки молодых артистов балета и хореографов, и он задумывался как альянс суперталантливых танцовщиков всего мира.
— Группа телеканала «Культура-Россия» снимала в Новосибирске пять спектаклей. И шеф-редактор канала Ольга Петелина призналась мне, что надеялась увидеть вас в постановках, которые канал планирует снимать.
— Да, я танцевал Алена в «Тщетной предосторожности» и в «Баядерке» исполнял партию Магедавея. Это не главные партии, но уверен, что зритель непременно запомнит их, и полагаю, что это будет отлично смотреться с экрана.
— Ольга Петелина отметила, что сейчас активно идет подготовка телевизионного проекта «Большой балет». В этом сезоне будет пара, представляющая Новосибирский театр оперы и балета, — вы и София Чусовкова.
— В этом проекте мне предложила участвовать руководитель балета Анна Викторовна Одинцова. На тот момент я был скорее против, чем за. Думаю, что уже вышел из конкурсной деятельности. У меня был последний шанс съездить на Международный конкурс Григоровича — в Большом театре — в 2022 году. По регламенту я туда еще попадал. Когда я подошел к Леониду Дмитриевичу Сарафанову, который тогда руководил нашей балетной труппой, с вопросом о том, можно ли мне поехать, он сказал: «Конечно, Никита, поезжай. Но ведь ты уже большой артист. Кому ты хочешь что-то доказать?..»
— «Большой балет», несмотря на формат состязания, все-таки отличается от традиционных конкурсов: во-первых, это признание самой широкой аудитории, а во-вторых, знак высокого качества исполнителей, уровень, который предстоит отстаивать в шести этапах.
— Безусловно. Но вернемся к началу моей истории… Когда мне поступило предложение, первой мыслью было: «Нет. Зачем мне это?..» Театральный сезон был сложным, не обошлось без травм и психологических перегрузок. И, конечно, единственный момент, когда можно отпустить все, — наш долгожданный отпуск. Поэтому я взял пару дней на размышление, обговорил это с семьей, созвонился с участниками и участницами «Большого балета» прошлых лет: ни для кого не секрет, что балетный мир тесен. Поговорил, обсудил, и решил: если не сейчас, то когда? Возможно, это мне судьба намекает, что-то предлагает. И от этого отказываться нельзя.
Пару лет назад Коля Мальцев с Ксюшей Захаровой ездили туда от нашего театра — это был третий или четвертый сезон проекта. И был момент, когда мне тоже предлагали поехать, но тогда мы не сошлись в выборе партнерши, да и я был еще достаточно молод. Я тогда расстроился, подумал: «Я бы мог поехать, мог бы показать достойный уровень». Но, видимо, на тот момент было не мое время. И вот сейчас настал нужный момент, и я не имею права отказываться от такого предложения.
— В проекте шесть этапов — шесть конкурсных номеров в разной хореографии. В каких вы рассчитываете себя хорошо показать?
— Я рассчитываю показать себя хорошо на всех этапах. Потому что, во-первых, я не отношусь к этому проекту как к конкурсу в обычном понимании этого слова. Скорее, как к телевизионному проекту, где надо представлять себя не только как виртуоза, мастера сцены, но и как настоящего актера. И мы подобрали настолько интересную программу, что я и Соня на каждом этапе проекта будем абсолютно разными — будем не просто танцевать классические па-де-де, а стараться создавать мини-спектакли, акцентируя актерское мастерство, внутренние переживания. Потому что, поймите правильно, все, что танцевалось на проекте ранее — я пересмотрел практически все программы — это классические па-де-де: «Дон Кихот», «Коппелия», «Лебединое озеро». Это прекрасно, но телевизионный проект, где тебя снимают крупным планом, где зритель сидит рядом, где жюри совсем близко, именно здесь надо предлагать что-то большее! Все, кто приедет участвовать в проекте, абсолютно все умеют делать падебаски и туры. Этим уже не удивишь, а можно поразить актерской взрослостью, артистизмом. И зритель — я уверен на сто процентов — увидев нашу программу, оценит ее. Балет — вообще не про пируэт и не про прыжок. Это про внутренние ощущения.
— Можете немного подробнее рассказать о вашей программе?
— На первом этапе под названием «Знакомство» мы будем исполнять адажио из второго акта балета Ролана Пети «Собор Парижской Богоматери» — Эсмеральда и Квазимодо. Считаю, это истинный шедевр. Адажио можно представить в виде настоящего мини-фильма, мини-спектакля.
Следующий этап — классические па-де-де. Мы исполним па-де-скляв из балета «Корсар». Объясню почему: хорошо станцованный па-де-скляв — невероятно яркий, дарит ощущение того же мини-спектакля. Есть общение со зрителем, есть общение между партнерами, есть история, а не просто точное исполнение набора движений.
Третья программа — советский балет. Мы взяли уже известное новосибирским зрителям адажио с вариациями из третьего акта балета «Конек-Горбунок». Считаю, что этот номер максимально подходит для этапа «Советский балет». Что же можно назвать более советским, чем балет «Конек-Горбунок», дуэт Ивана и Царь-девицы? Ярчайшая история с очень эффектными, технически насыщенными вариациями, и пусть маленькое, но прекрасное силовое адажио.
Дальше следует четвертая программа: современный балет. Мы возьмем адажио из «Радио и Джульетта» в хореографии Эдварда Клюга. Это довольно известная работа, всегда выигрышная за счет своей неординарной хореографии, истории, и, конечно, музыки Тома Йорка и группы Radiohead.
После этого мы идем порознь. Вариацию я взял максимально нестандартную: Модест Алексеевич из второго акта балета «Анюта». Я прекрасно понимаю, что мне придется везти с собой огромный чемодан с костюмами, парики, накладные бакенбарды, брови и так далее. Но я ни на секунду не сомневаюсь в этом выборе! Считаю, что произведу фурор.
Следующая программа — номер, специально поставленный для нас в рамках «Большого балета». Сейчас идут переговоры с хореографом, который, возможно, будет нам ставить номер специально для данного проекта, но пока трудно что-либо сказать.
— Соня — очень молодая артистка. Но у нее серьезный характер, она особенно себе скидку на возраст не делает?
— Тут речь не про возраст, не про характер, и не про боевой настрой. Тут речь, скорее, о восприятии искусства и о работоспособности. Работоспособность у Сони высокая, но это не значит, что она может сразу сконвертировать всю информацию, которая к ней поступает. А поступает очень много. Соне за очень короткий период времени нужно не то что прыгнуть выше своей головы, — ей надо полностью перекопать себя изнутри и переделать. Она, правда, очень юна, ей действительно может быть сложно. Но могу сказать, что ей повезло с партнером. (Смеется.)
— То есть вы оцениваете свою партнершу по проекту без лишней строгости?
— Я вообще не строгий, с ней по крайней мере. Я понимаю, насколько ей сложно. Но ведь и мне сложно по одной простой причине: я отвык работать в зале со студенткой, я привык танцевать с опытными балеринами. Одна-две репетиции — и мы выходим на сцену. Я отвык поднимать по десять раз подряд партнершу в большие высокие поддержки по одной простой причине: репертуар в театре большой, все натанцованные. Нам только проверить — и сразу пошел на сцену. А тут при всей плотности графика, который у меня есть, приходится еще по два с половиной часа в день уделять элементарным вещам, повторять из раза в раз все, что говорилось раньше.
— Вы упомянули балет «Анюта». Партия Модеста изобилует актерскими нюансами, которым Владимир Викторович Васильев уделяет самое большое внимание, надо держать образ, а при этом на вас сложный грим, костюм, накладной живот…
— Жарко, понятно. Но парики, силиконовые вставки, накладные пузики, жаркие костюмы — все это издержки нашей профессии. Костюм в данном случае помогал образу очень хорошо. Мне только дай возможность примерить образ, который будет абсолютно разниться с моим мироощущением — я сделаю все, чтобы быть непохожим на себя. Очень люблю перевоплощаться в иных людей, с иными характерами, мне импонирует любая прическа или лысина — это суперклассно. Я обожаю это все! В данном случае костюм и грим помогали в создании образа. Единственное, что было тяжело, — держать спину в таком прогибе постоянном, потому что у героя голова должна быть вперед, таз вперед, а грудная клетка назад. В таком прогибе, да еще со вставками — а там достаточно много технически оснащенных вариаций — тяжеловато спектакль двухактный вести... Спина устает, и эмоционально, конечно, устаешь. Даже мимически лицо устает, потому что уголки губ должны быть опущены вниз, глаза должны быть направлены, наоборот, наверх. Но Модест Алексеевич сейчас является квинтэссенцией моей творческой деятельности, потому что после «Собора Парижской Богоматери» было множество хороших отзывов о созданных мною Фролло и Квазимодо, а после «Анюты» — еще больше. Особенно приятно получать отзывы от коллег. После сдачи «Анюты» ко мне подошел главный режиссер нашего театра Вячеслав Стародубцев и сказал: «Никита, я думал, что после Фролло выше шагать некуда. Но твой Модест Алексеевич — это просто что-то невероятное. Ты смог сам себя переиграть в тысячу раз!» Считаю, что мое исполнение стало стопроцентным попаданием: я искал этот образ, очень много думал, читал Чехова, прорабатывал какие-то мельчайшие детали, пересмотрел всех исполнителей, которых только нашел и взял за референс партию Модеста в исполнении Геннадия Петровича Янина. Это просто легенда, лучшего Модеста я не видел, не знаю, по крайней мере из того, что удалось найти.
— Вы сказали, что этот сезон был для вас очень тяжелым. Расскажите немного о последних ролях.
— В этом сезоне у меня не так много было вводов.… Наверное, Квазимодо — это первое, что я вспоминаю, потом — уже упомянутый Модест Алексеевич, еще был сольный номер «Футболист»… Сезон был насыщенный, спектаклей много, как и событий: положительных и не очень, — добавились какие-то мои личные поездки, вкрапленные в слишком плотный график. Был приглашен несколько раз в Михайловский театр танцевать партию Алена в «Тщетной предосторожности», там два спектакля станцевал, прилетел в Новосибирск и сразу вышел здесь в спектакле. Еще у меня была одна поездка: в НОВАТе в дивертисменте исполнил партию Базиля, а потом сутки летел до Джакарты, там станцевал гала-концерт. Через день вернулся — у меня был «Собор Парижской Богоматери», а следом «Конек-Горбунок». То есть был настолько плотный был график, что я просто молился на этот отпуск, потому что мне надо было подготовиться к следующему сезону, дабы не выпасть из строя. Но отпуск в итоге тоже оказался рабочим.
Главное, чтобы здоровья хватило...
Я надеюсь, конечно, что все получится. В первую очередь для меня сейчас важна карьера, служение театру. Я надеюсь, что после «Бенуа де ла Данс» и «Большого балета» моя жизнь дополнится еще более интересными проектами.
Александр САВИН, специально для «Новой Сибири»
Фото Алексея ЦИЛЕРА
Ранее в «Новой Сибири»:
Мария Абашова: Я понимаю, что участвую в большой творческой миссии театра Эйфмана
