На вопросы «Новой Сибири» о заработках, поэтических текстах и музыкальных инструментах отвечает популярный сибирский исполнитель авторской песни.
РОМАН Ланкин родился в Новосибирске, но вскоре переехал в Томск, где окончил юридический факультет госуниверситета. Окончил музыкальную школу по классу шестиструнной гитары. Кроме того, играет на бас-гитаре, бас-балалайке, банджо и мандолине. Лауреат многочисленных конкурсов, исполняет современную и классическую авторскую песню, англоязычные джазовые композиции. Отличительные черты его творчества — необычные трактовки традиционных произведений, синтез разных жанров, высочайшая исполнительская культура. Обычно музыкант выступает как соло-исполнитель, иногда как аккомпаниатор и аранжировщик, иногда в качестве композитора.
— Чем отличается авторская песня в конце ХХ века и начале ХХI века?
— Главное отличие, как мне кажется, состоит в том, что современная песня требует высокого уровня исполнения. Произведение, сыгранное плохо, вряд ли будет востребовано — даже если оно хорошо написано. Такого не было в прошлом: и Юрий Кукин, и Булат Окуджава могли спокойно петь под расстроенную гитару — и это шло на ура, записи многократно перезаписывались. А сейчас, на мой взгляд, форма имеет не меньшее значение, чем содержание.
— А можно ли считать исполнительское мастерство своего рода упаковкой авторской песни?
— Нет. В фантик можно завернуть все что угодно. Но если нет интересного, важного содержания песни, то никакая яркая обертка не спасет. Хорошее, качественное исполнение — это не упаковка. Ценное содержание останется таковым и при плохом исполнении. Но сегодня его мало кто поймет и оценит.
— Что представляет собой современная авторская песня Томска — и Сибири в целом?
— Это достаточно интересный феномен — во всяком случае, для меня. Творчество моих друзей-томичей — Федора Горкавенко, Игоря Иванова, Дмитрия Коршуна, Игоря Набоких, Натальи Нелюбовой — серьезно повлияло на мой музыкальный вкус и представление о песне. Они создали, как мне кажется, уникальный стиль, в котором музыка особым образом взаимодействует с текстом. Они позволили себе интересные джазовые гармонии, нестандартные мелодии и интонацию. Чем, собственно, заметно выделились из бардовского «мейнстрима», уходящего своими корнями в советскую эстраду 50-60-х годов прошлого века, — там царит минор, бедные гармонии, но порой встречаются интересные мелодии. Это, в принципе, свойственно русской песенной традиции.
— Но в таком случае есть риск не найти массового слушателя — эксперимент всегда встречается настороженно…
— А я считаю, особого риска тут нет. Мы же говорим о провинциальной песне. К сожалению, у каждой песни, сочиненной вдалеке от культурных столиц — Москвы и Санкт-Петербурга, — одна и та же судьба: не похожее на мейнстрим отвергается как неформат, а похожее попросту не замечается в общем потоке.
— Просто какой-то тупичок вы нарисовали!
— Прекрасно, так и назовем эту ситуацию: тупичок… (Улыбается.) Но, тем не менее, песни пишутся, альбомы выходят — у того же Игоря Валерьевича Иванова намечается презентация нового диска, который я всем весьма рекомендую послушать.
— Что такое талант?
— (После паузы.) ...Божий дар плюс судьба, помноженные на труд.
— Считаете себя талантливым?
— О себе такое нельзя говорить.
— А вы процитируйте кого-нибудь. Или сравните себя с какой-нибудь бездарностью! Сейчас на мои вопросы отвечает талантливый человек. Это факт, данность. Чего тут стесняться?
— Понимаете, талантливость — не константа. Она изменяется. Поэтому предлагаю просто считать, что у меня есть определенные творческие удачи. Их не так много, как хотелось бы. Но говорить, что они будут приходить ко мне регулярно, что все, что я делаю, является талантливым, я не стану. Потому что уверен, что это не так.
— Ну, так это же очевидно, что круглосуточно выдавать шедевры невозможно!
— А я и не говорил о шедеврах. Я говорил о творческих удачах…
— У всех поэтов есть проходные стихи… Это нормально.
— Назовите тогда проходные стихи Пушкина.
— Он писал альбомную лирику, эпиграммы — которые не относятся к золотому фонду отечественной литературы…
— Кем не относятся? Назовите фамилии…
— Нет, Роман, лучше вы перечислите свои творческие удачи!
— Пожалуйста. Это песни Окуджавы «Веселый барабанщик» и «Я пишу исторический роман». Песня Визбора «Одинокий гитарист». И еще несколько хороших исполнений. Они считаются моими визитными карточками. Дай бог, если их будет еще какое-то количество.
Удачи случаются редко. Но в моем репертуаре нет проходных песен. Хорошо ли я их исполняю — решать публике.
— А вы, кстати, планируете в ближайшее время новый альбом?
— Планирую. Скорее всего, в 2021 году — если реально смотреть на вещи. Потому что часть альбома намерен записывать в домашней студии и потом отдать это на сведение. Но студию еще предстоит создать, чем я и занимаюсь.
— Это большие вложения…
— Да, это так. Но, думаю, потяну — расходы все же не огромные.
— Когда случился первый заработок с гитарой в руках?
— Давно… Сначала я участвовал в местных фестивалях — в ДК и на открытом воздухе. Затем меня стали приглашать на крупные фестивали, затем — с оплатой проезда. Платить гонорары стали значительно позднее. Наверное, это произошло к началу 2000-х.
Но цели зарабатывать авторской песней у меня тогда не было. В девяностые я учился — сперва в Политехе, потом перевелся на юрфак ТГУ. В 1998 году получил диплом — и сразу начал работать по специальности. Поэтому для меня зарабатывать музыкой не представляло особого интереса. Я занимался юридической карьерой: работал адвокатом, вел дела и неплохо зарабатывал.
— Интересно, а сегодня вы исключаете возможность возобновления адвокатской практики — хотя бы точечным образом?
— Никакие возможности исключать не стоит, особенно в наше время. Однако возвращаться мне не хочется.
— Насколько сегодня выгодна сценическая деятельность?
— Трудно сказать... Наверное, все зависит от того, кто на сцене… Авторская песня позволяет мне скромно жить. Я по-прежнему не нуждаюсь, но, может быть, дело в том, что запросы у меня по-прежнему не очень большие. Думаю, что если кто-то хочет разбогатеть, то авторская песня — не лучший способ добиться этого. Пожалуй, то же самое можно сказать про любое творчество. Статистика такова: успешным в творчестве становится один из тысячи. Остальные живут достаточно непростой жизнью. И не важно при этом, в какой ты стране — в США, Германии, Италии, Франции или России.
Успех часто связан с удачей. Разумеется, способности, творческий потенциал тоже имеют большое значение — но не всегда именно они определяют, сколько ты будешь зарабатывать. Знаю прекраснейших музыкантов, которые перебиваются с хлеба на воду. Мне также хорошо известны и менее талантливые люди, которые достаточно успешны.
— Вопрос на тему азарта. Вас не посещала мысль заработать концертами на пентхаус в томской новостройке?
— Как я уже говорил, авторская песня — как и творчество в целом — это совсем про другое. Деньги являются побочным продуктом творчества. Если вы рассуждаете иначе, вы неизбежно скатываетесь в попсу, в желание понравиться, которое стоит выше всего остального — любви к музыке, поэзии.
Мне посчастливилось петь песни, которые мне самому очень нравятся, которые считаю талантливыми, а некоторые из них — даже гениальными. И эти песни находят определенное созвучие с людьми, приходящими на мои концерты. И это большое счастье, поверьте.
— Приходилось ли вам петь вне сцены — в электричках, подземных переходах?
— Слава богу, нет. Надеюсь, что и не придется.
— Боитесь понижения статуса?
— Дело не в статусе. А в том, что хочется петь для людей, которые желали бы тебя слышать. Для музыканта крайне важно быть услышанным. А пассажиры электричек хотят просто доехать до нужной станции.
Выступления вне сцены — это определенное навязывание себя публике. Как мне кажется, творческому человеку не стоит этого делать ни при каких обстоятельствах. Только в крайнем случае — когда костлявая рука голода будет пытаться схватить тебя за горло… (Улыбается.)
— Вы регулярно и успешно выступаете в столичном клубе «Гнездо глухаря». А когда состоялось первое выступление? Как вас тогда приняла Москва?
— Дебютировал на этой площадке достаточно давно, году в 98-м. Получается, больше 20 лет назад. Дело было так: друзья организовали наш совместный с Игорем Ивановым концерт… Если бы он стал для меня провальным, думаю, я бы запомнил это навсегда. Ошеломляющий успех тоже остался бы в памяти. Пожалуй, охарактеризовать его можно было просто: выступление для друзей.
— Где и как предпочитаете хранить заработанное?
— Точно знаю: обладание большими деньгами — это большая забота. Когда у тебя много денег, ты боишься их потерять. Возможность не думать о сохранении своих денег — это воистину божий дар. Мне хватает денег, чтобы поддерживать себя и своих близких. Упади на меня сейчас с неба 50 миллионов рублей — тут же окажусь в сложнейшем положении.
— Для вас важно ощущение влюбленности? Как часто ее испытываете?
— О… Влюбленность, конечно же, важная вещь, но любовь неизмеримо важнее. Мне кажется, вообще все в этом мире замешано на любви. Она — ключ к настоящей жизни. Хотелось бы как можно больше делать именно из любви.
— А вы влюбчивый? Много ли было в жизни Романа Ланкина романов?
— Если вы про влюбчивость в женщин, то да, я влюбчив, но я говорил о другом… Женщины — это прекрасно, но любовь не ограничивается только ими. Любовь, как выяснилось, распространяется вообще на все. Верю, что если это осознавать в каждый момент своей жизни, можно запросто стать счастливым человеком.
— Как вам кажется, на каком музыкальном инструменте научиться классно играть сложнее всего?
— Для меня — на гитаре. Считаю, что это сложнейший инструмент. Требующий постоянного труда. И открывающий безграничные возможности для музыканта. Гитара позволяет играть все что угодно. Это просто потрясающе. Пожалуй, еще только на фортепиано можно играть в самых разных стилях…
С другой стороны, трудно судить, если ты никогда не играл на других инструментах.
— Для вас важно иметь дорогой инструмент?
— Для меня важна не цена гитары. Важно иметь хороший инструмент, с приличным звучанием. Слава богу, у меня таких несколько. Они не дешевые, это правда. Первую гитару «Ямаха» я купил за 300 долларов. Вот она висит на стене. Хороший инструмент. Потом была «Такамине», которую покупал в Новосибирске. Это был самый дорогой инструмент в музыкальном магазине. Но я был так счастлив, что нашел то, что давно искал…
— А уж как были счастливы продавцы!
— Они были на седьмом небе. Сказали: «Наконец-то ее купили, а то столько времени стоит — никто не берет». И, действительно, инструмент был покрыт пылью. Оказалось, прекрасная гитара. Верой и правдой прослужила мне 13 лет и до сих пор служит. Пережила небольшой ремонт, но звучит по-прежнему хорошо. Третью гитару, фирмы «Кордоба», я купил за тысячу долларов в США на Манхеттене. Активно ею пользуюсь. Сейчас она стоит дороже, так как была полностью пересобрана — чтобы звучать так, как я хочу.
— У вас три гитары?
— Четыре. Количество не имеет значения. Важно не сколько у вас гитар, а насколько хорошо вы на них играете.
— Мы живем в Сибири, где и перепады температур в межсезонье, и жестокие морозы под сорок. А ведь гитара ничего этого не любит. Как бережете свои инструменты?
— Холод вообще не проблема — если правильно подойти к выбору инструмента. Мастера говорят, что гитара должна быть произведена в том месте, где на ней собираются играть, тогда она долго прослужит.
Однажды в декабре я купил в Гренобле гитару, чтобы учиться играть в стиле джаз-мануш. В России это редкий инструмент, с очень особенным звуком — такие не продаются у нас до сих пор. Попросил товарища отвезти гитару в Томск, а мне еще нужно было задержаться. Приезжаю домой, повесил инструмент на стену — а на следующий день гитарные пружины сломались, и инструмент буквально «сложился» пополам. Наш климат ей не подошел — сибирские зимы слишком сухие для европейских гитар. Потребовался серьезный ремонт…
— На днях друг-гитарист показал инструмент за полмиллиона рублей. Сказал со слезами на глазах: «Прекрасная гитара, но я никогда не смогу ее купить…» А какой для вас потолок цены на инструмент?
— Те гитары, что мне нравятся, я могу купить. Другое дело, что после определенной суммы разница между гитарами становится очень несущественной — лично для меня. Мне повезло: я не встречал гитары, которую бы «так хотел купить, но она так дорого стоит»!
Когда начинающие музыканты спрашивают, какой инструмент им купить, я всегда говорю одно и то же: «Очень важно, чтобы вам хотелось подойти к этому инструменту».
А что касается бесконечных сравнений… Нет инструмента, который звучал бы лучше всех, а есть инструмент, который хочется взять в руки — и играть на нем долго-долго.
— Последний вопрос — как раз про «долго-долго». Как вам кажется, будут ли в 2050 году петь «Солнышко лесное»?
— Думаю, будут. Смею надеяться, однако, что появятся другие талантливые песни, которые станут массовыми.
Юрий ТАТАРЕНКО, специально для «Новой Сибири»
Фото из личного архива Романа ЛАНКИНА
