На вопросы «Новой Сибири» отвечает известный саксофонист Сергей Летов, родной брат Егора Летова, игравший с Борисом Гребенщиковым, Сергеем Курехиным, Алексеем Козловым, Олегом Бутманом и рэпером Ричем.
24 СЕНТЯБРЯ музыканту исполнилось 64. Шахматное число. Но в жизни Сергею не присущи ни цейтнот, ни патовые ситуации. Не каждому так везет.
В конце лета в Москве прошел ежегодный фестиваль «Традиция». Одним из самых заметных его участников стал известный саксофонист Сергей Летов, родной брат Егора Летова, лидера легендарной панк-группы «Гражданская оборона», умершего 12 лет назад.
— Как относитесь к идее создания в Новосибирске музея сибирского рока — в доме, где жила Янка Дягилева?
— Я только за! Горячо поддерживаю это предложение.
— В чем значение таких музыкантов, как Егор Летов, Янка, для отечественного музыкального сообщества?
— Думаю, что сибирские рок-музыканты — одни из самых самобытных в нашей стране. Они наименее подражали западноевропейскому року. То есть не были его филиалами на территории нашей страны. Сибиряки действительно очень оригинальны. Они стали самостоятельным музыкальным явлением. И речь не только о «Гражданской обороне» и Дягилевой, но и о других музыкантах. Безусловно, их творческое наследие заслуживает бережного сохранения и изучения. Важно обойтись без мифологии. Уверен, интерес к сибирскому року с годами будет только расти.
— Дай бог, чтобы этот музей наконец появился! Что вы готовы подарить в качестве музейного экспоната?
— Не готов сказать. Дело в том, что пока еще до конца не решен вопрос с открытием музея-квартиры Егора Летова в Омске. Мне принадлежит три четверти этой квартиры. Готов передать ее под экспозицию. Ни одного музея-квартиры в Омске еще не было, хочется восполнить этот пробел. Да, брат с другими музыкантами 20 лет причиняли разного рода неудобства жильцам. Но сегодня люди поддерживают идею музея. Администрация города тоже не возражает. Утрясаем последние бюрократические вопросы. А на тему экспонатов лучше обратиться к Сергею Попкову, директору фонда «Сияние». Я же стараюсь сохранить все в неприкосновенности в этой квартире — книги, ноты, личные вещи. Музей дает возможность прикоснуться к тому времени. Это очень важно.
— Налицо интерес кинематографистов к русскому року. Вышел фильм «Лето», снимаются картины о Цое, Янке. Как относитесь к этому?
— Радостно. Я сам дал интервью Наталье Чумаковой для ее документального фильма о брате. Был фильм Владимира Козлова о сибирском панк-роке «Следы на снегу». Я снялся в нем. 20 октября в художественном музее Омска откроется выставка работ Константина Рябинова — соратника Егора, художника-коллажиста, поэта и музыканта, умершего в этом году. Меня пригласили сыграть на открытии. Обязательно прилечу — хотя график чрезвычайно плотный: до этого 18-го буду в Мурманске, а уже 22-го лечу в Ульяновск.
— В молодости мы писали на заборах: «Цой жив». А русский рок жив? Как он изменился за последние 30 лет? Да, играют и БГ, и Шевчук, и Шахрин, и Бутусов. А появляются ли новые яркие рокеры?
— К сожалению, не владею информацией на эту тему. Мне кажется, с роком происходит примерно та же история, что и с джазовой музыкой. Молодежные стили — поколенческие дела: это не только чисто музыкальное явление, но и признак молодежной субкультуры. Сегодня она несколько иная. Рэп и хип-хоп очень популярны. Развивается электронная музыка.
Не изображаю из себя адепта радикального фри-джаза. Его понимают единицы. Считаю, правильно быть открытым миру. Поэтому участвую в записи альбомов группы «25/17». А совсем недавно записался вместе с рэпером Рич. Мне нравится строчка Есенина: «Задрав штаны, бежать за комсомолом». Не надо брюзжать, ругать молодежь. Их нужно стараться понять. Потому что за ними будущее. Одним прошлым жить нельзя. Хотя ценить нужно.
— Поэтому вы и приехали на «Традицию»?
— На «Традиции» мы с певицей и актрисой Тиной Георгиевской уже второй раз. Сыграли новую программу и повторили четыре трека из программы 2017 года. У меня есть и новые проекты, связанные с русским фольклором. Задействую музыкантов «Аквариума». Думаю предложить выступить вместе на следующей «Традиции».
Аккомпанировать Тине непросто. Но мы очень давно знакомы. Впервые выступили на культурном теплоходе «Россия — Германия» 19 лет назад. Проплыли по Рейну, Майну, Дунаю. Недавно были на фестивале в Изборске. Нас пригласил экс-барабанщик «Аквариума» Олег Шар.
— Ваше мнение о саксофонисте Игоре Бутмане?
— Очень уважаю Игоря. Считаю его лучшим саксофонистом в нашей стране. У него прекрасная техника, потрясающее чувство ритма. Он не отходит от джазовой традиции. Мы знакомы очень давно. В 1983 году Борис Гребенщиков и Сергей Курехин пригласили меня принять участие в первом фестивале Ленинградского рок-клуба. Их саксофонист накануне выступления подрался и сломал косточку на руке. Это и был Бутман! Но он играл с загипсованной рукой. С тех пор выступаем вместе. Довелось выступать и в клубе Олега Бутмана, известного барабанщика, младшего брата Игоря.
Знаю, что Игорь бывает несколько несдержан при обсуждении каких-то новаций. Но я и не отношусь к нему как к музыкальному критику. Повторюсь, для меня он прежде всего чрезвычайно одаренный, выдающийся саксофонист.
— Еще одна живая легенда — Алексей Козлов.
— Да, это величина. Еще один выдающийся мастер. Мне доводилось выступать в джаз-клубе Алексея Козлова. Там проводятся вечера экспериментальной музыки. Раз в полгода там выступаю. Ближайший мой концерт — в ноябре. Несколько лет назад играл с Козловым на вечерах, посвященных «Битлз» и «Роллинг стоунз». Да, сейчас Козлов в серьезном возрасте. Но тут вот какая штука: джаз либо убивает сразу, либо делает вечно молодым.
— Сегодня вас слушали от мала до велика. Кто для вас идеальный зритель?
— Это продвинутый любитель фри-джаза. Но, как я уже сказал, их действительно очень немного — два-три десятка на всю Россию… Неплохо принимают в Австрии, Германии. Наиболее отзывчива публика моего возраста (это 60 лет и старше), которая в Европе активно ходит на концерты.
У меня есть проект, посвященный Василию Кандинскому. Его стихи читает выдающийся поэт Сергей Бирюков. Эти концерты проходят на ура — везде.
Не считаю, что должен выступать только перед идеальной публикой. Было дело, выходил на абсолютно неподготовленную аудиторию. Играл и в зонах для осужденных за тяжкие преступления…
— И как принимали вас?
— Хорошо. Я выступал вместе с поэтами. В конце вечера крикнули: «Пусть саксофон еще поиграет!» Было приятно, конечно. Вообще, никогда не выбираю для себя аудиторию. Музыкант-профессионал должен соответствовать времени и месту выступления. Концертов было много — и самых разных: с рэперами в доме престарелых, перед школьниками младших классов… Нормально!
— Значит, битлами и роллингами восхищаетесь. А кем еще?
— Из рокеров — люблю «Лед зеппелин». Да-да, джазовые музыканты любят не только джаз!
Юрий ТАТАРЕНКО, специально для «Новой Сибири»
Фото автора
