Известная новосибирская балерина, балетмейстер и педагог рассказывает о своих ролях, о своих ученицах и о проблемах современной хореографии.
Татьяна Константиновна Капустина — балетмейстер, педагог, с 1968 по 1989 год в Новосибирском театре оперы и балета она исполнила множество сольных партий, в основном классических. С 1989 года по 1993 год Капустина была солисткой камерного театра «Балет Новосибирск-100», а с 1998 года стала главным балетмейстером Новосибирского театра музыкальной комедии.
Почти двадцать лет Татьяна Константиновна преподает в хореографическом училище: приехав из Москвы по распределению, она сразу получила предложение от руководителя училища Александра Хмелева преподавать там народный танец. И вот в этом году замечательный балетмейстер отмечает сразу две даты — свой 70-летний юбилей и 50 лет педагогической деятельности.
Назвать Капустину прекрасной балериной — все равно что ничего не сказать. Благодаря своим великолепным физическим данным и стилистической восприимчивости она могла танцевать психологически сложные и технически насыщенные партии. Кроме свободы техники, вращения и прыжка Татьяне Капустиной также присущи особые динамика и размах, благодаря чему исполняемые образы обретают исключительную убедительность и колорит. И все секреты своего мастерства она до сих пор передает своим ученицам.
— Таня, ты хотела танцевать в Большом, а оказалась по распределению в Новосибирске. Не жалеешь?
— Нет. Во-первых, мне сразу доверили сольные партии. Распределение, по-моему мнению, — вещь очень полезная для неопытной молодежи. К сожалению, последним педагогом, правильно работающим с выпускниками училища, был Сергей Вихорев. Все остальные желали получить сразу звезду, на крайний случай крепкого профессионала, который сможет станцевать любую партию.
— Давай здесь немного подробнее...
— Моей самой первой ролью была Мирта в «Жизели», затем Зарема в «Бахчисарайском фонтане». Тут есть интересный момент: эту партию со мной готовил Геннадий Рыхлов, и он же танцевал в спектакле партию Герея. К работам Бориса Асафьева (написавшим эту хореографическую поэму) я обращалась еще и в балете «Пламя Парижа», станцевав там партию Терезы Баска. Затем появился «Дон Кихот», там у меня было сразу две партии: Уличной танцовщицы и Повелительницы Дриад. Затем — Гамзати в балете «Баядерка». Ну и, конечно, испанский и венгерский танцы в «Лебедином озере», «Испанские миниатюры». Ну а потом я танцевала практически во всех спектаклях, где подходила по фактуре.
— А есть роль, которую ты не исполнила, но очень хотелось?
— Да практически нет... Разве что «Хозяйка медной горы».
— Расскажи, как все начиналось? Как ты начала танцевать?
— Наша семья жила в Москве, в Мытищах. И в школе, где я училась, в одном классе обязательным предметом был танец. Это, конечно, было очень далеко до настоящего исполнения: в обычной обуви и в школьной форме мы делали некие движения, похожие на танец.
— А кто преподавал?
— Это была балерина из Большого театра Алла Александровна — она, конечно, любила балет и даже ставила нам номера. Возможно, если бы в тот момент мне попался педагог по народным танцам, то я, наверное, пошла в народный ансамбль. Но Алла Александровна порекомендовала моей маме показать меня в хореографическом училище.
— И потом ты туда поступила. У кого ты начала свое обучение в Москве?
— Моим первым педагогом была Серафима Сергеевна Холхина — из известной династии, где многие были и артистами цирка, и музыкантами. А потом в московское училище приехала работать Елена Николаевна Жемчужина, ученица знаменитой Вагановой, поэтому у меня как московская, так и питерская школа.
***
В 1983 году в оперном театре появился новый главный балетмейстер Вадим Андреевич Бударин, который, по его выражению, решил обновить труппу. «Балет — дело молодое, зритель должен видеть на сцене молодость и красоту!» — так он объяснял мне свою позицию, когда я через несколько лет начал работать инструктором в отделе культуры обкома партии и столкнулся с этой ситуацией. Бударин всегда всем улыбался, был ласков и вежлив и по волюнтаристски продолжал «обновление», решительно никого не слушая. Вы только представьте себе картину, когда в труппе не менее десяти звезд с именами, званиями и регалиями — ни в чем не уступающих Бударину, который имел звание заслуженного артиста России. И эти звезды еще могут танцевать, их любит зритель, на них идут. Причем почти каждый такой солист со своим сложным характером. Поэтому возникали такие конфликты, что просто искры летели. В инстанции шли письменные жалобы, а мне приходилось со всем этим разбираться на разных совещаниях. На одной из таких встреч я дал понять народному артисту России, много лет танцевавшему с Плисецкой, что убрать Бударина никак не получится, зато имеет смысл приглядеться к опыту москвичей по примеру Гордеева, Касаткиной и Василева подумать над созданием своего коллектива. Конечно, на такой шаг надо было не просто решиться, а еще и серьезно подготовиться, решив ряд вопросов. И вскоре при активной поддержке и помощи Владимира Шамова и Ивана Индинка появился камерный театр балета «Балет Новосибирск-100».
Коллектив театра был блестящим: народные артисты Любовь Гершунова, Анатолий Бердышев, Александр Балабанов, заслуженные артистки Татьяна Капустина и Людмила Кондрашова. А какая была молодежь! Сейчас почти все они находятся в Европе.
Четверть века прошло, но до сих пор хорошо помню, как мы почти каждый вечер по проводным телефонам обсуждали проблемы нашего небольшого коллектива в 25 танцовщиков. Идеи в нашем театре рождались буквально на ходу, мы поставили более 25 одноактных балетов и двухактный «Чиполлино». И все это время я консультировался с Татьяной Константиновной. Без нее ничего бы тогда и не вышло.
— У тебя сейчас нет сожаления, что ты ушла из крупного театра в неизвестность?
— Нет, конечно. «Балет-100» продлил нам всем творческую жизнь. Мне довелось поработать с такими замечательными балетмейстерами, как Май Мурдмаа, Эдвальд Смирнов, Алексей Бадрак, Никита Долгушин. Я станцевала спектакль «Медея», поставленный под меня Натальей Соковиковой, «Женщину» и «Чудесного Мандарина» Май Мурдмаа. Мы впервые станцевали спектакль на музыку The Beatles «Ангел» — и он пользовался огромным успехом. Было очень здорово, у нас все хорошо получалось. К примеру, мы победили на фестивале «Невские звезды», а также на фестивале балета в Риге. Показали себя в США, Японии, Китае.
— А как ты считаешь, а сегодня подобный коллектив был бы полезен в Новосибирске? Я вот постоянно о нем вспоминаю...
— Конечно. В оперном театре репертуар сокращен, практически все одно и то же. Возможно, так оно и должно быть, но ведь балет развивается и становится очень разным. И поклонники у него есть. Конечно, и сегодня, как в свое время, такой театр, как «Балет-100», выполнял бы задачи знакомства зрителей с новой хореографией, интересными балетмейстерами.
— Пятьдесят лет преподавания в училище — это огромный стаж. Ты воспитала целую плеяду балерин. Кого из них ты сама бы отметила?
— Я всех их очень люблю! Лена Кисилева, Таня Шилова, Аня Цыганкова, которая сейчас работает в Амстердамском оперном театре... У нее была интересная карьера. Она поступила в Большой, потом в Будапешт (протоптала дорожку нашим ребятам Старостиной, Сабанцевой, Николаевой) и, наконец, Амстердам. А еще Оксана Конобеева, Анна Пономарева, Лиля Зайцева, Вероника Ситало, Наташа Ашихмина и, конечно, наша звезда — народная артистка России Анечка Жарова.
— Таня, но они почти все уехали из Новосибирска. Получается, что мы за государственные деньги готовим танцовщиков для европейских и американских театров.
— Это, конечно, обидно, но... А кто здесь с ними работать будет? Я повторяюсь: сейчас в театре с молодежью работать просто некому. Нет ни художественного руководителя, ни главного балетмейстера. Вот впереди очередная перемена — новая постановка «Баядерки», ставить ее будет Начо Дуато, талантливый, интересный балетмейстер, вернувшийся в Михайловский театр. Было бы интересно увидеть одноактные балеты в его постановке, но пригласили его для обновления «Баядерки» на музыку Людвига Минкуса. Не понимаю, зачем понадобилось «ломать» признанную во всем мире хореографию Мариуса Петипа?..
— Какая сейчас основная задача стоит перед руководством училища?
— Омоложение педагогического состава.
— Думаешь, получится?
— Да уже все получается, подтянули молодежь. Надо работать, чтобы сохранить хотя бы то хорошее, что было сделано раньше.
Александр САВИН, специально для «Новой Сибири»
