Осенью на сцене НОВАТа будет представлена новая версия знаменитого балета Петипа, которая продолжит цепочку навязчивых балетных «дублей».
В ЭТОМ году Россия отмечает 200-летие Мариуса Петипа — главного балетмейстера Императорских театров, человека, внесшего огромный вклад в создание и формирование школы русского балета, чьи постановки входят в золотой фонд мирового балетного листа.
Любая труппа, заявляющая о себе как об академической, считает необходимым иметь в своем репертуаре постановки мастера. Так что нет ничего удивительного в том, что в апреле этого года о возобновлении балета «Коппелия» в постановке Петипа с большой помпой заявил Большой театр. Более того, уже в июне была сделана HD-запись этой постановки, которую показали на ведущих ТВ-каналах мира, освещающих главные музыкальные и театрально-музыкальные премьеры.
Не остался в стороне и наш оперный театр: на осень запланирована премьера балета «Коппелия» на сцене НОВАТа. Балет этот всем давно и хорошо известен, но дело тут не в содержании, а в форме.
Еще 17 лет назад Сергей Вихарев, тогдашний руководитель балетной труппы нашего оперного театра, человек известный как высокопрофессиональный реставратор балетной классики и прекрасный педагог, озадачился восстановлением «Коппелии» и, проведя огромную исследовательскую и творческую работу, создал своего рода шедевр. И это несмотря на то, что самые ранние из подобных балетных постановок, которые до сих пор исполняются на сцене, дошли до нас посредством спектаклей, представляющих собой музыкально-хореографическое «лоскутное одеяло» из сохранившихся эпизодов, сцен и дополнений. (К слову сказать, в середине 80-х тогдашний главный балетмейстер НГАТОиБ Вадим Андреевич Бударин осуществил свою авторскую постановку «Коппелии» с Дмитрием Симкиным. Поэтому постановку Мессерера можно считать третьей за последние 30 лет.)
Премьера реконструированной «Коппелии» состоялась в Новосибирском театре оперы и балета в 2001 году, и спектакль произвел такое сильное впечатление на театральную общественность, что на следующий год ему была присуждена национальная театральная премия «Золотая маска». При этом «Маску» впервые получила солистка балета, наша прима-балерина Анна Жарова.
О спектакле тогда много говорили. При этом — что совсем не характерно для подобных обсуждений — о нем восторженно отзывались как зрители, так и критики.
А в 2009 году произошел просто редчайший случай в театральной практике: руководство Большого театра обратилось к Вихареву с предложением о переносе нашумевшей классической постановки в Большой театр России. В результате премьера «Коппелии» в новосибирской редакции состоялась и многие годы имела восторженный прием.
Затем, как это обычно бывает, спектакль пообносился и временно был снят из репертуара.
Незадолго до своей неожиданной трагической смерти Вихарев, уже работая в Мариинском театре, по просьбе все того же «Большого» начал готовить новую редакцию своего спектакля. С помощью балетмейстера Алексея Ратманского работа над постановкой была доведена до конца, и в нынешнем апреле вполне резонансно прошла его премьера.
КОГДА наш, новосибирский, спектакль состарился, он тоже был снят с репертуара.Что вполне естественно: никакие декорации и костюмы не могут быть вечными, ткани выцветают и изнашиваются. Долгие годы артисты балета и театральная общественность ставили вопрос о возобновлении спектакля. Он ведь, помимо коммерческого успеха, был любим и самими танцовщиками, которым посчастливилось работать с большим мастером Сергеем Вихаревым.
И вот наконец на сайте театра объявили о премьере балета… но в редакции Михаила Мессерера, главного балетмейстера петербургского Михайловского театра. Такое неожиданное решение художественного руководителя театра Владимира Кехмана, мягко говоря, озадачило и любителей балета, и труппу.
Если не брать в расчет творческую составляющую, а подходить к проблеме с чисто коммерческой точки зрения, то совершенно ясно, что проще и, наверное, правильнее было возобновить «выученную» постановку, пользовавшуюся отличной репутацией и не требующую никаких чрезвычайных затрат. По существующим эскизам совсем не сложно пошить новые костюмы и воссоздать декорации, быстро возродив балет с солистами, уже танцевавшими эти партии.
Но вместо этого привлекается штатный художественный руководитель чужой балетной труппы, которому, согласно данным, опубликованным на ресурсе «Тайга.инфо», театр платит без малого шесть миллионов рублей (по данным сайта госзакупок, за недавнюю «Золушку» он получил четыре).
Две одинаковые постановки в столичном и новосибирском театрах могли бы дать прекрасную возможность творческого обмена солистами, что активно практиковалось в 70-80-е годы. Но такая схема странным образом никому в голову не пришла. А если учесть тот фактор, что над постановкой придется с нуля работать всей труппе, и так работающей с повышенной нагрузкой из-за сокращения оперного репертуара в пользу балетного, — картина складывается какая-то совсем некрасивая.
И даже заявление театра о том, что в новой постановке будет очень много визуальных спецэффектов, не убеждает в правильности принятого решения.
«Мы сейчас делаем версию спектакля с шикарным видеорядом, интересной актерской игрой с пантомимой. И мне кажется, мы должны идти вперед, а не застревать в прошлом», — так говорит питерский постановщик Мессерер. И это напоминает старинную ситуацию с самим Петипа, которого в конце жизни изводил директор Императорских театров Теляковский, обвиняя балетмейстера в консерватизме.
Ведь такие балеты, как «Коппелия», и ценны в первую очередь своей аутентичностью.
А если хочется чего-то новенького — на сэкономленных ресурсах и времени можно поставить какую-нибудь современную постановку, для которой необычный визуальный ряд будет более гармоничен. В конце концов, если у кого-то есть непреодолимое желание использовать 3D-эффекты (кстати, ныне уже выходящие из театральной моды), так встройте их гармоничненько в старую версию спектакля!
Если быть до конца честными, то и новая постановка «Золушки» далеко не всеми была принята с энтузиазмом — не только из-за наличия музыкальных купюр, ветхой хореографии, но и из-за навязчивых эффектов 3D-формата (к слову, далеко не каждому зрителю это полезно и с медицинской точки зрения).
Признаться, после возвращения на нашу сцену постановки Олега Виноградова — его второго балета «Ромео и Джульетта» (впервые поставленного в 1965 году на сцене Новосибирского театра оперы и балета), наверное, было бы логичным вернуть на родную сцену и самую первую работу хореографа «Золушка» 1964 года, которая была более современна с точки зрения хореографии, чем решенная в стиле драм-балета постановка Захарова, которую нам недавно представили.
Как признают критики, еще с середины 1990-х годов балетмейстеры и постановщики пытаются снять с балета современный флер и вернуть его к своему «изначальному» виду, таким образом формируя новую концепцию балета, основанную на принципе аутентичности. К примеру, как только Мариинский и Большой театры вдруг стали проявлять интерес к постановкам советской эпохи, как тут же чем-то подобным увлеклись театры, в репертуарном плане менее ориентированные на ретро-постановки. Но с другой стороны, такому подходу противоречит еще одна тенденция. Не вполне объяснимая потребность в беспрерывных дубляжах существующих постановок, ставшая в последние годы просто какой-то навязчивой идеей для российских театров, вызывает много вопросов.
Например, вместо того чтобы представить зрителю вечер из трех одноактных балетов интересного балетмейстера Начо Дуато, поставленных в Михайловском театре, его приглашают обновлять «Спящую красавицу», прекрасно шедшую в Новосибирске в классической постановке. То же происходит и со «Щелкунчиком», подвергнутым трансформации якобы для того, чтобы его можно было «прокатывать» чаще, без привлечения учащихся хореографического училища.
И все эти многочисленные «двойники», похоже, скоро окончательно запутают рядового любителя балета. Уже сейчас то и дело приходится объяснять многим любителям прекрасного, посетившим названные спектакли, почему нынешние балеты Чайковского отличаются от тех, что они видели в своем далеком детстве. Ведь обычный зритель клюет исключительно на название, и ему просто в голову не приходит, что у нас есть классический балет Григоровича «Спартак» с прекрасными танцами, а есть нечто совершенно иное — шоу-балет Ковтуна «Спартак» с живым тигром. Есть балет «Щелкунчик» Вайнонена и есть «Щелкунчик» Дуато. И, как могут заметить зрители, одно принципиально отличается от другого.
Ведь не зря же говорил когда-то русский француз Петипа: «Я считаю наш балет первым в мире именно потому, что в нем сохранилось то серьезное искусство, которое было утрачено за границей».
Александр САВИН, специально для «Новой Сибири»
На фото: сцены из балета «Коппели»; танцуют народная артистка Анна Жарова и Иван Кузнецов
