Почему на охоту за браконьерами теперь приходится ходить при поддержке СОБРа.
БРАКОНЬЕРЫ времен СССР мало чем отличались от английских крестьян XII века, незаконно охотившихся в Шервудском лесу, чтобы как-то прокормить свои семьи. Их тоже ловили и наказывали, но не так сурово, как ноттингемский шериф: браконьерство давно уже стало своего рода русской традицией и своими масштабами не причиняло казне сколь-либо заметного ущерба. Хотя, конечно, охотников у нас держат под контролем, чтобы слишком не наглели, еще со времен Ярослава Мудрого.
На рубеже XX–XXI веков ситуация стала меняться — резко возросло число «добытчиков», для большинства которых охота не являлась основным видом заработка, но они жили под девизом «Природа для народа — бесплатный магазин». Тогда же начало появляться все больше «профессионалов», коммерчески ориентированных групп, часто работающих под заказ почти в промышленных масштабах. Сегодня 65-70 процентов случаев браконьерства — это хорошо налаженный бизнес, когда целью изначально ставится не добыча средств к существованию, а широкомасштабная незаконная продажа «природных богатств».
На прошлой неделе сессия Законодательного собрания Новосибирской области во втором чтении приняла изменения в региональный закон об охоте. Как признают сами законодатели, поправки связаны с изменениями технического характера. Председатель заксобрания Андрей Шимкив даже подчеркнул, что вопрос сохранения охотничьих ресурсов на территории области на этом не исчерпан, для предотвращения браконьерства необходимы комплексные изменения, поэтому планируется «разрабатывать обращение в Государственную Думу по наведению порядка в этой сфере».
— К сожалению, закон не коснулся частных охотхозяйств, а это неправильно, — уточнил он. — Нельзя согласиться с тем, что десять процентов лицензий идет на угодья общего пользования, девяносто — частникам.
Депутат райсовета и охотовед Сузунского заказника Сергей Попов пояснил, что лицензии сейчас выдаются на основании квот, а квоты формируются на основании зимних маршрутных учетов, когда снегоходом пробивается трасса, по которой едут и считают следы животных.
— По моему мнению, это все настолько скользкое и размазанное, что можно и на пустом месте показать нужные данные, — сказал депутат. — Де-юре это все должно проверяться госинспекцией, но как это происходит де-факто, не ясно.
Последний случай незаконной охоты, связанный с массовым убийством лосей, произошел в Сузунском районе в этом сезоне. За полгода на «особо охраняемой территории» браконьеры истребили 14 животных, причинив природе региона ущерб на сумму более десяти миллионов рублей. В итоге восьмерых жителей Сузуна, пятеро из которых уже судимы, в том числе за браконьерство, задерживали при силовой поддержке СОБРа.
На Руси «охотничьи» животные всегда считались «божьими тварями». И чисто по-человечески Сергей Попов больше всего возмущен тем, что новое поколение браконьеров, которым по большей части от 25 до 35 лет, не задумываясь убивает беременных самок и детенышей: «У старых, пусть и браконьеров, были хоть какие-то понятия, а у этих пустота в глазах».
Сейчас факт незаконной охоты очень сложно доказать: для этого надо иметь либо видеосъемку, которая бы подтверждала убийство животного, либо признательные показания самого браконьера. К тому же, по словам Попова, в Сузунском заказнике площадью 137 тыс. га работают всего три охотоведа, которые ездят на одном стареньком УАЗе, и выделяется им всего 200 литров бензина. «Беднота полная», — объясняет охотовед.
По данным департамента Минприроды России, ежегодный ущерб от действий браконьеров оценивается в 18 миллиардов рублей. Так что шалости сузунской группы — капля в море. А если к каждому задержанию любителей незаконной охоты привлекать еще и СОБР, государству никаких денег не хватит на сохранение своих природных ресурсов.
Петр ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»
