Правоохранители пресекли нарушение закона в музее — теперь его сотрудники ведут учет оружия и патронов
НА НЕДЕЛЕ прокуратура Новосибирской области, а вслед за ней и десятки новостевых интернет-сайтов сообщили, что краеведческий музей наказан за нарушения при хранении огнестрельного оружия.
Между прочим, сам прокурор Центрального района Дмитрий Цуканов обнаружил здесь обрез 1931 года выпуска, ручной пулемет 1927 года, гладкоствольную пехотную пушку и ружье с кремневым замком. Как сообщил официальный сайт прокуратуры региона 27 февраля, «установлено, что в музее экспонируется 400 единиц огнестрельного оружия… в условиях, допускающих открытый доступ к нему».
Удивительно, что тысячи посетители главного областного музея владели этой информацией не один десяток лет — и даже пальцем о палец не ударили, чтобы пресечь этот «открытый доступ» к оружию. Собственно, они и владели-то ею только по причине наличия «открытого доступа». Музей-то государственный, туда во многие залы пускают бесплатно.
Теперь все не так. Как сообщает прокуратура, нарушения, выявленные в ходе проверки, уже устранены в полном объеме. «Витрины, в которых хранится оружие, опломбированы, заведена книга выдачи и приема оружия, патронов».
Звучит вполне убедительно, как после проверки воинской части. Можно себе представить, как трогательно разграфлен журнал, как уверенно выглядят пломбы на своих местах. Город может спать спокойно. Экспонаты в музейных хранилищах хранятся в строгом соответствии с Федеральным законом «Об оружии» от 1996 года: «с соблюдением условий, исключающих доступ к оружию посторонних лиц».
Несколько лет назад МВД передало полномочия по отслеживанию лицензированного оружия Росгвардии, а та принялась строго следить за выполнением закона. Федеральная служба делала музею замечания еще в 2017 году, а в прошлом начала ставить жесткие условия по их устранению. Работники музея выполнить их никак не успевали, поэтому попросили продлить срок. Вот тут-то в дело вступила прокуратура, как и положено.
«Прокурорская проверка была еще в январе, — поясняет директор Новосибирского государственного краеведческого музея Андрей Шаповалов. — Кому сейчас вообще этот «тухляк» может быть интересен, кроме СМИ? Да и вообще речь шла не о неправильном хранении, как они пишут, а о бумажках, журналах и пломбах».
На вопрос: «В чем же тогда польза от той проверки?» — Андрей Валерьевич выражает недоумение: «Ни в чем. К нам с проверками приходят каждую неделю — та же прокуратура тогда параллельно проверяла, соблюдаем ли мы квоты по приему на работу несовершеннолетних. За это нас тоже, кстати, наказали. Пожарные, энергонадзор — все находят что-нибудь из того, что ищут, поскольку наше законодательство устроено таким образом, что абсолютно никак не нарушать его просто невозможно: соблюдая что-то одно, обязательно нарушишь другое. Соблюдая все правила безопасности, я, наверное, должен стальные решетки на окна по всему Красному проспекту поставить — сечением 1,8…»
В прошлом году Министерство культуры России в очередной раз пообещало разобраться с вопросом разграничения музейного и боевого оружия. Но пока ничего не изменилось, поэтому музейные работники будут вести книги выдачи и приема оружия и патронов.
Не изменилось и отношение закона к травматическому оружию, которое, конечно, гораздо опаснее музейных экспонатов (в Новосибирске то и дело кого-нибудь из него травмируют) и храниться должно «в запирающихся на замок сейфах или металлических шкафах, ящиках из высокопрочных материалов либо в деревянных ящиках, обитых железом».
Специально уполномоченным людям гораздо проще проверять условия хранения четырехсот единиц огнестрельного оружия, расквартированных в музее. Там, в этих величественных залах, вообще много интересного (есть даже настоящий скелет мамонта). С травматическим оружием по месту жительства владельцев все гораздо сложнее, скучнее, хлопотнее и травмоопаснее.
Петр ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»
