Адвокат Александр Самков получил условный срок за то, что пообещал подсудимым коррумпировать суд за 9,8 млн рублей.
НА этой неделе Центральный суд Новосибирска вынес приговор адвокату Александру Самкову: штраф 500 тысяч рублей, три года условно с отсрочкой и запрет на это время заниматься адвокатской деятельностью. Он признан виновным в попытке мошенничества в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ) за то, что предложил Ирине Долговой коррумпировать судью, рассматривавшую уголовное дело в отношении нее и ее партнера Вадима Григорьева. Смягчение приговора Григорьеву адвокат оценил в 1,8 млн рублей, оставление без рассмотрения иска в отношении Долговой — в 8 млн.
Особый драматизм этой истории — в деталях. К моменту, когда адвокат-мошенник пришел в кабинет Ирины Долговой, она и ее партнер Вадим Григорьев как по часам уже более трех лет посещали залы заседаний Железнодорожного суда, где рассматривалось дело по обвинению их в растрате и присвоении (ст. 160 ч. 4 УК РФ), а также в отмывании денежных средств в особо крупном размере (ст. 174.1 УК РФ) — им и еще двум подельникам инкриминировалось хищение у банка ВТБ 1 млрд рублей. Александра Самкова, который являлся защитником Григорьева в этом процессе, в кабинет к Долговой завели в конце марта, а раньше, в январе, Вадима Григорьева, несмотря на перенесенный инсульт, заключили под стражу (суд принял решение об изменении для него меры пресечения после того, как тот не явился в процесс, поскольку проходил лечение). Сгущались тучи и вокруг самой Долговой. И, кстати, вскоре совсем сгустились: если забежать вперед, ее и правда отправят в СИЗО.
Украсть и отмыть миллиард рублей — звучит сурово, но тут надо учитывать, что Григорьеву и Долговой инкриминировали не наглое ограбление банка, а всего лишь статью о растрате или присвоении — то есть сугубо экономическое преступление, напрямую связанное с их профессиональной деятельностью.
ПО ВЕРСИИ обвинения, когда Григорьев был управляющим филиалом Промстройбанка, а Долгова — его первым заместителем, они совершали преступление «под видом выдачи от имени банка кредитов для заведомо неплатежеспособных предприятий с последующим перечислением денежных средств на счета предприятий, подконтрольных ему и участникам организованной группы». К слову, следствие не нашло всех похищенных денег — только те, которые преступники отмыли, купив две квартиры.
Эти нюансы стоит вспомнить для того, чтобы яснее представить себе обстоятельства, при которых на пороге кабинета Ирины Долговой появился решала-спаситель. Долгова сотрудничать согласилась. И — передала информацию о предполагаемой сделке в управление ФСБ.
Адвокат вошел в кабинет 28 марта 2016 года, а уже 11 апреля при передаче 1,8 млн руб. чекисты задержали знакомых адвоката, которые признались, кому предназначалась эта сумма. Самкову инкриминировали мошенничество, а не посредничество во взятке (исходя из посыла, что преступник не предполагал никого коррумпировать, а просто соврал, что имеет такую возможность). Обвиняемый какое-то время провел в СИЗО, но потом признал вину и суда ждал уже под домашним арестом.
Правда, в суде, когда обвинитель запросил для Самкова четыре года реального срока, тот от признательных показаний отказался, и судебное следствие было возобновлено. В итоге адвокат получил то, что хотел (хотя на вынесение приговора пришел с вещами). Юристы, знакомые с ходом этого процесса, как один говорят: очень легко отделался. Максимальный срок по такого рода преступлениям — 6,5 лет колонии, а из смягчающих обстоятельств адвокат представил суду только справку о состоянии здоровья и предпенсионный возраст.
К этому моменту уже было известно, что Григорьев с Долговой, напротив, получили срок по беспрецедентно высокой ставке: 9,5 и 8,5 соответственно.
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
