Решение о переходе на оплату энергоресурсов по методу альткотельной Новосибирск встретил на краю ямы с теплоносителем.
СЕГОДНЯ мало кто помнит, но в 90-е в Новосибирске был такой период, когда каждый отопительный сезон горожане слышали из всех утюгов, что угля на ТЭЦ осталось на несколько дней, и когда он кончится, горячей воды и отопления в домах не будет. Спустя четверть века горячей воды и отопления во многих домах действительно не стало (но уже не из-за угля). Плюс трубы теплосетей рвутся одна за другой каждую зиму.
На неделе из-за порывов случилось вообще мистическое происшествие: прямо средь бела дня на углу Шамшиных и Фрунзе асфальт разверзся, и в яму, на дне которой парил крутой кипяток, упали две легковушки. Мимо Lexus проезжал — тоже чуть не свалился.
Спустя два часа метрах в 700 от первого провала — еще одна зияющая катастрофа, под землю ушел участок тротуара. По соцсетям пронеслось: «Скоро весь город под землю уйдет. Это он к зиме в норку прячется».
Характерно, что Сибирская генерирующая компания случившееся даже не восприняла как кризис. «Ответственность СГК застрахована, ущерб будет компенсирован автовладельцам», — говорилось в сообщении пресс-службы новосибирского филиала. Трубу, которая лопнула, отключили до 14 октября, в контур отключения попали 21 многоквартирный дом и три больницы.
Вообще, информационная политика у компании стала такая легкая, слегка игривая. В тональности, с которой СГК общается с новосибирцами, читается эта хорошо известная специалистам интонация директора филиала Андрея Колмакова. Он не угрожает тем, что однажды тепловая сеть города может упасть в большую яму, — он методично, несколько лет рассказывает об этом как о медицинском факте.
Да, именно такими словами он и охарактеризовал общественную дискуссию вокруг инвестиционной привлекательности новосибирской энергосистемы на одном из круглых столов. «Почему-то нас и общественность, и СМИ, и некоторые коллеги попрекают, что мы пытаемся обосновать повышение тарифов. Но мы не о тарифах, мы только о технике, а это медицинский факт», — комментировал Андрей Колмаков выступление его коллеги о том, какое количество порывов теплосетей прогнозируется на ближайший сезон.
Ровно с таким же снисходительным и усталым лицом, полным отчаянного скепсиса, 13 октября, в «день провалов», он предстал перед депутатами заксобрания. На комитете по строительству, ЖКХ и тарифам мэрия Новосибирска и СГК рассказывали, что наконец решили вопрос о переводе Новосибирска на расчет тарифов по методу альтернативной котельной. Метод, с одной стороны, прост: энергетикам тупо начнут платить больше денег, прибавляя к сегодняшнему тарифу по схеме индекс потребительских цен плюс 2,9 процента в год. В итоге за 10 лет получится 15 млрд рублей, которые компания обязана будет вложить в реконструкцию теплосетей.
Компания изначально хотела вместо 2,9 прибавлять по 3,8, но в конце июля инвестпрограмму утвердили с 2,9. Недостающие 0,9 процента вернут налоговыми вычетами из регионального бюджета. Это почти 4,5 млрд рублей, но порядка трех потом компенсирует федеральная казна.
Фоном к договоренности по всему городу происходят отключения (или задержка с подключением) домов к теплу, и в кранах нет горячей воды. Чего нельзя не заметить — люди все воспринимают относительно смирно, а СГК реагирует на встречающуюся критику с тем самым фирменным скепсисом, олимпийским спокойствием и отсылами к «медицинским фактам».
Когда-то тогда, во времена постоянной нехватки угля, новосибирской энергосистемой руководил Виталий Томилов, и грозить остановкой ТЭЦ было его фирменным стилем при ведении переговоров с властями о финансировании. Потом пришла команда Михаила Абызова. Гениальный инвестор, авантюрный коммерсант и человек с амбициями государственного мужа, он много лет все такие вопросы решал в тишине. Но однажды, когда губернатор Владимир Городецкий и мэр Анатолий Локоть так же тихо попытались приплюсовать к тарифу сразу 15 процентов, город вышел на акции протеста, а вскоре у энергосистемы появился новый собственник. И сразу начал оперировать «медицинскими фактами».
Теперь эти факты стали уже очевидными.
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
