В Белой галерее, новом выставочном пространстве центра культуры и отдыха «Победа» до середины марта можно увидеть выставку культового итальянского фотографа и архивиста культуры Грациано Аричи, который представил новосибирцам свой проект «Венеция. Мировая культура в лицах».
ЭТА экспозиция была организована совместно с московским Мультимедиа Арт Музеем при поддержке Итальянского института культуры в Москве и включает в себя 140 снимков. Половина из них — собственные работы фотохудожника, другая — часть его бесценного архива. Грациано провел в Новосибирске целую неделю: закрывал кинофестиваль, открывал собственную выставку, общался с местным сообществом фотографов, делал снимки на городских улицах и любезно нашел время для этого интервью.
— Почему вы решили посвятить свою жизнь и творчество культуре?
— Мой отец был крупье в казино, он даже не окончил школу, но в нашем доме было множество книг и царил своеобразный культ искусства. С самого детства я жил в атмосфере этого уважения и интереса, и мне всегда был интересен сам процесс творчества. Как можно написать книгу, создать фильм, картину или музыкальное произведение? Поэтому, когда я серьезно задумался о занятиях фотографией, то решил снимать именно деятелей культуры, наиболее важных людей в моей картине мира, чтобы разобраться в таинственном устройстве механизма творчества. Встречи с удивительными людьми давали мне многое, позволяли установить особенную связь с моделями моих портретов, зачастую между нами возникала симпатия. К счастью, я был достаточно подготовлен, чтобы понимать, с какими людьми имею дело, и воспринимать энергию, которая от них исходит.
— Что интереснее в звездах: их гениальность или простые человеческие черты и недостатки?
— По-настоящему интеллигентные, умные люди всегда ведут себя просто. Они ироничны и никогда не полны сами собой. Зато те, кто не слишком много значит, обычно отягощены чувством собственной важности, но таких я фотографирую редко.
— Расскажите об одной-двух запоминающихся встречах.
— Таких историй множество, меня даже попросили написать книгу об этом. Когда я делал портрет американского актера Дональда Сазерленда, он попросил меня сменить ракурс, чтобы не были так видны его большие уши. «Просто закрой их руками», — сказал я в шутку, а он так и сделал. В итоге получилась прекрасная фотография! Еще одна история связана с трагической судьбой американского писателя Гарольда Бродки. Это был красивый мужчина: высокий, худой, в джинсовой рубашке и ковбойской шляпе. Мы договорились о встрече в студии, я настроил свет и начал снимать. В какой-то момент он повернулся ко мне вполоборота, и тень от шляпы упала ему на лицо. Мне показалось, что в эту секунду произошло что-то особенное. Я продолжил снимать, и вскоре Гарри сказал, что устал. «Это первый и последний раз, когда ты делаешь мой портрет. Мне кажется, что ты забрал мою душу», — сказал он мне. Вскоре он вернулся в Америку, женился, у него родились дети, а потом стало известно, что Гарольд заражен СПИДом. Наверное, в тот момент, когда я его фотографировал, он проживал настоящую трагедию, еще не осознавая ее. Это невозможно забыть, и это один из самых прекрасных снимков в моей жизни.
— Вы общались с представителями разных культур, что важнее — сходство или различия?
— Всеми возможными способами, включая фотографию, я пытаюсь доказать, что все люди одинаковы. Именно поэтому у меня родилась идея создать выставку «Восток и Запад», которую я, возможно, привезу в ваш город, расположенный в центре огромного материка. Делая портреты великих людей, которые были моими кумирами, общаясь с ними на разные темы, я пытался понять их способ отношения к жизни, к миру. Я общался с Бергманом и Кьюкором, который снимал Мэрилин Монро. Однажды Рихтер позировал мне с плюшевой овечкой в руках, а Маркес три часа рассказывал о своем сыне. Фотографирование дало мне возможность создавать важные отношения.
— И сохранять неповторимые моменты?
— Да, это так. Когда я фотографирую человека, мне важно, каким он был в тот год, час и мгновенье.
— Прошлое, настоящее, будущее — как они связаны для вас?
— Если говорить о разуме, то я пессимист, но оптимист по собственной воле. Считаю, что мы должны постоянно смотреть в прошлое, чтобы извлечь уроки для будущего. Только поняв, что именно и когда мы сделали неправильно, можно будет избежать тех же ошибок. Вы знаете, я читал много журналов за 1939 год, и самое поразительное, что люди не понимали, что происходит что-то ужасное. А сейчас, по-моему, ситуация не лучше, ведь есть не только опасность войны, но и угроза быстрых климатических изменений. Знаете, я два месяца провел в Боснии в период конфликта и увидел войну совсем рядом, в нашей мирной и цивилизованной Европе. Люди, у которых я остановился, забыли об электричестве и отоплении, они умывались ледяной водой, а свой огромный холодильник превратили в шкаф. Я бы сажал людей в автобус и привозил туда, чтобы они не воспринимали свой повседневный комфорт как что-то само собой разумеющееся. Знаете, у меня нет детей, и мир сегодня не таков, чтобы я захотел ими обзавестись. Слишком ненадежное будущее мы оставляем будущим поколениям.
— Еще одна примета наших дней — иллюзия того, что каждый может стать автором, ведь писать рассказы или снимать фильмы можно с помощью телефона. Это возможность или угроза?
— Я был первым в мире человеком, который разместил свои фотографии на сайте в интернете для продажи, и я сделал это раньше, чем Билл Гейтс. Когда я давал файлы ведущим мировым журналам, они не понимали, что такое файл, и просили слайды или напечатанные фотографии. Спустя два года на файлы перешли все. Одним из первых в Европе я оцифровал весь свой архив, более 500 файлов. Поэтому я могу эффективно его использовать. Правда, я еще долго снимал на пленку, потом перешел на цифру, а последние семь лет снимаю только на смартфон.
— Но фотографы обычно так гордятся своей техникой!
— Это совершенно не важно, поверьте, у меня есть всевозможное оборудование. Но я считаю, что смартфон — это Leica сегодняшнего дня. К тому же, когда я снимаю телефоном, это не так смущает людей, не создает барьера. Но, конечно, каждый фотограф выбирает сам. Вот эта девушка с большим объективом и софт-боксом, которая сегодня делала репортаж на фестивале, она все делала замечательно.
— Как же отличить простое щелканье камерой смартфона от произведения искусства?
— Это абсолютно субъективно, никаких критериев нет и не должно быть. Если для тебя это произведение искусства — значит, это произведение искусства. Если я как зритель так считаю — значит, так и есть. Произведения искусства не появляются от того, что ты держишь в руках дорогую технику. Искусство рождается во взгляде и в уме.
— А как же монополия профессиональных фотографов?
— Знаете, я сотрудничал с самыми важными мировыми изданиями и агентствами и неплохо зарабатывал. Но сегодня все берут фотографии, где вздумается. Но если бы я мог поговорить с той симпатичной девушкой-фотографом, я посоветовал бы ей научиться делать что-то еще. Фотография как ремесло закончилась.
Петр ФЕДОРОВ, специально для «Новой Сибири»
Фото предоставлено пресс-службой центра культуры и отдыха «Победа»
