Почему физматшколы и, в частности, новосибирская ФМШ, несмотря на высокую отдачу, существуют в России на правах нелюбимых детей
Недавнее выступление главы Сбербанка Германа Грефа на форуме «Открытые инновации», в котором он заявил, что физматшколы — это пережиток прошлого, не получило какой-то широкой общественной поддержки. Более того, в социальных сетях появилось немало откликов, которые Герману Оскаровичу лучше не читать: они могут показаться довольно обидными.
И, тем не менее, интерес к специализированным учебным заведениям руководитель крупнейшего кредитного учреждения страны привлек. Для Новосибирска это «личный» интерес, он касается физматшколы НГУ, которая давно стала одним из наших бесспорных брендов. Сегодня школа официально называется «Специализированный учебно-научный центр университета» (СУНЦ НГУ), хотя все по-прежнему и по-простому именуют ее ФМШ.
Директор СУНЦ НГУ, доктор физико-математических наук, профессор Николай Иванович Яворский в разговоре с корреспондентом «Новой Сибири» так прокомментировал реплику Грефа: «Возможно, кто-то и не ожидал от него такой позиции, но для меня она неудивительна. Он не просто так высказался, это — позиция экономического блока в правительстве России».
Николай Яворский напомнил, что это уже не первая атака на физматшколы. В 2012 году Рособрнадзор уже пытался фактически уничтожить ФМШ, запретив преподавать там профессорам НГУ. Дело решалось в судах. В результате СУНЦ выиграл, но противники нашли новый способ давления. Рассказывает Николай Яворский: «С 2016 года нам резко сократили финансирование, даже не предупредив об этом. Тогда нам помог НГУ, структурным подразделением которого мы являемся, закрыл эту брешь. С 2018 года Минобрнауки запретило университету делать это».
Интересно, что здесь речь идет только о финансировании учебного процесса — об интернатном содержании талантливых детей из других регионов никто уже давно не заикается — его оплачивают родители.
Почему же у современных правительственных технократов такое острое неприятие специализированных школ? Версий может быть много, но Николай Яворский определяет этот тренд так: «В голове у «экономического блока» только продажи и прибыль: если что-то не приносит измеримый доход, то это ничего и не стоит. Они считают, что ты успешен, когда у тебя есть деньги. Но деньги — это только эквивалент ценностей, а не сами ценности. Есть ценности, которые не продаются, и мы в ходе образовательного процесса их создаем: честность, порядочность, совесть, ответственность».
Интересно, что в СУНЦ-ФМШ именно математику и естественные науки видят в качестве основы таких ценностей. «Математика «ставит» мышление, а естественные науки закладывают основы взаимодействия с реальностью,— обосновывает этот подход Николай Яворский.— При помощи математики и естественных наук человек начинает понимать, что истинно, а что ложно. Здесь, если будешь врать, то эксперимент развалится и тебя уличат. Естественные науки — это основа гуманитарного знания».
Герман Греф, обосновывая свою позицию, заявляет, что в узкоспециализированных математических школах детей пичкают одним предметом, а школьники должны быть развиты равномерно «на 360 градусов». То есть такая очевидная отсылка к Козьме Пруткову с его «Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя». Что на это отвечает Николай Яворский? «Флюс — это нарыв, который вреден для организма, а глубокое знание оказывает позитивное влияние на состояние всего организма. Оно рождает те человеческие качества, которые важны в социальной жизни и производственной деятельности».
Миф об оторванности выпускников физматшкол от реальной жизни директор СУНЦ НГУ разоблачает элементарными фактами. Во-первых, до 9-го класса ребята учатся в обычных школах, и только три последних года в ФМШ. Во-вторых, однобокости нет и на этом этапе. Конечно, профильные кафедры специализированной школы — физика, математика и информатика, химия. Но здесь есть кафедры гуманитарных наук, иностранных языков, русской словесности, естественных наук и даже (о, ужас ботана!) — кафедра физической и спецподготовки. Но главное даже не в том, что талантливый ученик получает здесь всестороннее и полноценное образование. Главное в социализации особых ребят, в наиболее полном раскрытии их потенциала.
Результат можно оценить в цифрах. За 55 лет существования СУНЦ-ФМШ из 15 тысяч выпускников каждый четвертый защитил как минимум кандидатскую диссертацию — такого показателя нет ни у одного вуза, даже зарубежного.
Результат можно оценить и в именах: академик Михаил Эпов, финансист Игорь Ким, адвокат Александр Балян. Два выпускника СУНЦ отвечают сейчас за развитие ядерных программ США и Великобритании. Без работ академика Василия Пархомчука еще неизвестно, когда бы открыли бозон Хиггса. Директор Института ядерной физики СО РАН академик Павел Логачев, также выпускник физматшколы, ведет в СУНЦ семинары для школьников. И именно такие преподаватели позволяют раскрыть потенциал учащихся — они не просто учителя, а ученые, которые и сами хорошо знают, и могут передать детям, что такое исследовательская работа. Такое непосредственное общение не заменишь интернетом и даже книгой, в которой уже есть готовые ответы. Это ближе к принципам духовного наставничества, когда непосредственное знание передается от Учителя к Ученику.
Что касается социализации юных «умников», то Николай Яворский объясняет ее важность уж совсем простым примером. Когда ты — первый интеллектуал на деревне (причем зачастую в буквальном смысле, ведь в ФМШ приезжают и из сельских школ), у тебя может возникнуть чувство превосходства. Это чревато очень большими разочарованиями. А если попадаешь в среду подобных себе, да еще и в условиях интерната, — это лучшая школа социализации. Не все, конечно, выдерживают, но даже те, кого отчисляют, не теряются и добиваются успехов выше среднего — такой импульс дают специализированные школы.
Еще один аргумент противников физматшкол в формулировке Германа Грефа звучит так: «Когда мы пытаемся сказать, что мы сейчас будем развивать специальности «математик» и «программист», мы попадем ровно в такую же ловушку, как у нас было какое-то время назад с юристами и экономистами». Но тут, считает Николай Яворский, в ловушку попадает сам Герман Оскарович. «В случае с юристами и экономистами речь шла о миллионах неприкаянных выпускников. Когда мы говорим о математиках, то это — несколько сотен ребят, которые уж точно не потеряются»,— говорит Николай Иванович.
Подходы и опыт ФМШ-СУНЦ давно используеются за рубежом — в частности, наши амбициозные юго-восточные соседи. «В Южной Корее сначала открыли школу по образу и подобию ФМШ. Сейчас она стала подразделением университета,— рассказывает Николай Яворский.— В Сингапуре появилась аналогичная школа. Там огромные кампусы, преподаватели не имеют финансовых проблем, и их ученики «звездят», хотя у наших потенциал выше. Недавно мы открыли школу в городе Карамай — в Синьцзян-Уйгурском районе Китая. Там обучение ведется на русском языке. У них есть потребность в получении знаний».
В общем, те, кому нужно, систему ФМШ оценили. А мы? Что имеем — не храним? Или сохраним?
Алексей САЛЬНИКОВ, «Новая Сибирь»
