Почему владельцы новосибирских локальных котельных хотят и почему не хотят оставаться теплоснабжающими организациями
ВОТ уже почти полгода дискуссии об энергетике нет-нет да выплескиваются за пределы узкого круга профильных специалистов. На голову широкой публики валятся аргументы за и против принятия схемы теплоснабжения Новосибирска — документа, о существовании которого многие горожане и не догадывались. Что стоит за разными точками зрения, и в чем принципиальные разногласия?
Приговоры вместо договоров
На прошлой неделе, 15 октября, суд вынес приговоры соавторам скандального долгостроя — комплекса многоквартирных домов, известных как ЖСК «У озера». Пока их уголовное дело о мошенничестве рассматривалось в суде (а с начала процесса прошло более трех лет), власти Новосибирска были озабочены не только тем, что делать с недостроенными квартирами, но и проблемой отопления домов, которые все же были введены в эксплуатацию. Ведь для жилого комплекса застройщик создал собственную котельную. Кто должен управлять ею, пока суд да дело?
С аналогичным вопросом несколько лет назад город столкнулся и в микрорайоне «Закаменский». Аналогия почти абсолютная: котельная обанкротившегося застройщика поставляла тепло в заселенные дома. Но конкурсный управляющий не мог направлять деньги поставщику газа — только в конкурсную массу. Должностные лица застройщика — группы компаний «Неоград» — тем временем были кто на скамье подсудимых, кто в розыске (в итоге их всех собрали и этим летом вынесли приговор).
Если у нас в Сибири на дворе зима, виновника холодных батарей многие захотят поставить к стенке без суда и следствия.
Большие хлопоты малой энергетики
Риск банкротства или уголовного преследования владельца источника тепла — не самый распространенный. Есть еще масса других, более профильных: риск остановки (поскольку на небольших котельных, как правило, только один котел, резервных не предусмотрено), риск невыполнения требований контролирующих органов (например, на них в последние годы каждую осень натыкалась котельная мясокомбината, от которой до недавнего времени были запитаны несколько жилых кварталов в Заельцовском районе, в том числе социальные и детские учреждения), риск неплатежей и многие другие.
Среди прочих неудобств: они коптят. Особенно это касается небольших котельных, работающих на угле.
ТЭЦ тоже работают на угле, но там огромные деньги вложены в природоохранное оборудование и есть пристальный контроль общественности. Котельные по сравнению со станциями, можно сказать, вообще никак не оборудованы.
Но теперь Сибирская генерирующая компания заявила, что предлагает исключить из схемы теплоснабжения Новосибирска целый ряд не только кочегарок, но и газовых котельных. Когда проект актуализированной схемы стал достоянием общественности, возникла буря обсуждений. Прошли публичные слушания, заседания комиссий горсовета, создана рабочая группа.
Актуализированная схема теплоснабжения Новосибирска провозглашает приоритетом безаварийное обеспечение теплом и отвечает на резонансные вопросы о массовом закрытии локальных котельных без революционного пафоса. В ней видна цель — вывести из эксплуатации более 50 локальных котельных с переводом потребителей тепла на ТЭЦ. Не предполагается, что хотя бы один источник тепла, находящийся сегодня в эксплуатации, будет отключен от потребителей без согласия его собственников и муниципалитета. То есть, по сути, актуализированная схема теплоснабжения Новосибирска является сводом предложений, открытым для изменений с учетом позиции властей.
Из чего состоит теплый город
Всего в Новосибирске 256 котельных, вырабатывающих тепло и поставляющих его потребителям. Среди них имеют важное значение, по большому счету, лишь две крупные: кировская и калининская. Много лет назад они создавались как пиковые, то есть должны были включаться только при экстремально низких погодных условиях или в случае нехватки мощностей от ТЭЦ. Ведь в те времена, когда строились котельные, была сильная промышленность: тепла и электроэнергии не хватало. Заводы забирали и тепло, и пар, и электроэнергию. Поэтому там, где не хватало тепла, помогали пиковые котельные. В 90-е годы промышленное потребление упало, и две большие котельные стали локальными, взяли свои зоны и стали работать в штатном режиме. Ведомственных котельных сегодня 18. Это сооружения, принадлежащие промпредприятиям города. Ресурс, произведенный сверх собственных нужд, они продают на сторону — как говорят энергетики, «за забор». Пока в 2018 году окончательно не переключили на теплоцентраль потребителей мясокомбинатовской котельной, таких было 19.
Еще есть несколько крупных теплопроизводящих предприятий, созданных застройщиками. Например, «Энергомонтаж» владеет такой котельной в Калининском районе, «Дискус» — в Кировском. У некоторых дома и даже кварталы обеспечивают теплом модульные котельные, функционально предназначенные для обслуживания вахтовых поселков.
Остальное (еще более двух сотен) — прочая мелочь, включая кочегарки. Несмотря на количество, доля производимого ими тепла в масштабах города невелика.
У ряда котельных произведенный ресурс выкупает СГК и продает его в дома и квартиры по утвержденному государством тарифу.
«Мы продаем 12 млн гигакалорий, из них 10,2 млн производится на наших ТЭЦ, 1,5 млн — на муниципальных и собственных котельных, — поясняет «Новой Сибири» директор Новосибирского филиала СГК Андрей Колмаков. — Остальное (а это около 0,8 млн Гкал) вырабатывают ведомственные и прочие котельные».
Парадокс тут в том, что покупать приходится дороже, чем продавать…
Кто против?
Один из оппонентов СГК в вопросе оптимизации теплового хозяйства города — компания «Экран-Энергия». Там и не скрывают, что без сторонних потребителей не выживут, ведь если сократить объем вырабатываемого предприятием тепла до объема, который требуется промплощадке «Экрана», эффективность котельной существенно упадет. Инициативу СГК здесь рассматривают едва ли не как захват их актива.
«Для достижения своих целей по выдавливанию нас из сферы теплоснабжения СГК пользуется тем, что просто перестала оплачивать нам полученное тепло, — говорил «Новой Сибири» исполнительный директор компании по управлению энергетическим бизнесом Павел Грачев. — Не платят по сей день, начиная с июля. Это один из рычагов давления на нас, чтобы мы позицию занимали не настолько агрессивную».
По информации «Экран-Энергии», ранее распространенной в СМИ, долг СГК перед структурой РАТМ-Холдинга составлял 4,8 млн руб. Неплатежи СГК для «Экран-Энергии», по заявлению пресс-службы, чреваты тем, что «организация, помимо прочего, теряет устойчивую возможность проводить требующиеся ремонты и своевременно рассчитываться за топливо, необходимое для производства теплоэнергии».
Впервые о проблемах с платежами компания заявила в июне 2018-го, когда «Газпром межрегионгаз Новосибирск» потребовал от головной компании — АО «Новосибирский завод «Экран» — оплату долга за газ. Речь шла о долге почти в 20 млн рублей. Тогда же стало известно, что еще в апреле поставщик был намерен отключить «Экран-Энергию» от газа — предприятие было должно поставщику топлива более 80 млн руб. В СГК отметили, что задержка чисто техническая и на этой неделе долг должен быть погашен. Но вряд ли именно эта задолженность повлияла на ситуацию, когда «Экран-Энергия» оказалась в должниках «Межрегионгаза».
Для справки: СГК покупает тепло у «Экрана» по 1290 рублей за Гкал (без НДС), свое продает потребителю по 1075 рублей. Из 66 Гкал, которые вырабатывает котельная «Экрана», доплачивать приходится за 36, которые уходят внешним потребителям. Беглый подсчет показывает: потери СГК от этого составляют порядка 8 млн рублей в год.
Кто за?
Среди компаний, уже отказавшихся от роли теплоснабжающих организаций, — НПО «Элсиб», родственный СГК проектировщик и производитель турбогенераторов, гидрогенераторов и других крупных электрических машин. Свою газовую котельную здесь не закрыли — перевели в резерв. «Для повышения надежности теплоснабжения оставим котел, и договор с «Межрегионгазом» не расторгли, но газ закрыли на газораспределительной подстанции, за счет чего существенно снизили риски, — комментирует руководитель сервисно-технического центра предприятия Игорь Конев. — Вообще, «Элсибу» теплоснабжение неинтересно — с учетом регулирования тарифов это работа ради работы. Теперь у нас станет меньше рисков, меньше непрофильной деятельности. И плюс экономический эффект».
Котельная на предприятии с 1953 года. В 1997-м перевели угольные котлы на газ, стали выдавать 32 гигакалории. Свое тепло обходилось в 1188 рублей за Гкал без НДС, после перехода на теплоцентраль покупают по 1075.
Зачем это надо энергетикам?
Наши ТЭЦ недозагружены, а мы вынуждены нести убытки, финансируя котельные, недовольны в СГК.
Но считать потери на разнице своих и наших тарифов убытками некорректно, парируют оппоненты преобразований. Андрей Колмаков с этим согласен лишь отчасти. «По формальному признаку да — мы включаем эти потери в расчет тарифа, — говорит он. — Но тарифный регулятор согласовывает нам не заявленные нами затраты, а их увеличение относительно уровня прошлого года — в размере 3-4 процента, в соответствии с индексом предельных цен. И в этой ситуации 137 млн рублей, которые мы потеряли на приобретении ресурса, оказываются важной для нас суммой. Мы ею спонсируем низкоэффективное производство коллег по рынку, но при этом недофинансируем свои ремонты».
В СГК утверждают, что будут учитывать интересы собственников замещаемых источников тепла. Но напоминают: многие из них, как тот бронепоезд, созданы, чтобы стоять на запасном пути. «Выключенные из схемы объекты могут быть переведены в резерв на случай пиковых нагрузок, — поясняет Андрей Колмаков. — Будет восстановлен смысл системы, создававшейся вместе с городом. Пиковым котельным вернется изначально запроектированный статус».
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
