Информация о смерти завода им. Чкалова, а точнее — об отъеме у него крупного заказа — пока оказалась слишком преувеличенной.
С понедельника Новосибирск обсуждает: закроют завод им. Чкалова или не закроют?
Первой «аларм» включила Тайга.инфо, которая в понедельник выдала материал «Источники: Производство Су-34 переносят из Новосибирска перед оптимизацией авиазавода имени Чкалова». Источниками оказались два работника завода, которые утверждали: производство самолетов переносят на авиационный завод имени Гагарина в Комсомольск-на-Амуре (КНААЗ).
Интересно, что как раз в тот момент, когда в Новосибирске читали эту статью, на КНААЗе выступал губернатор Хабаровского края Сергей Фургал. И он действительно заявил о грядущем увеличении производства: «Завод получит нагрузку, рабочие места, зарплату, а Хабаровский край — поступление налогов в бюджет».
«Новосибирский завод — это маленькая матрешка. «Сухой» — матрешка побольше, ОАК — еще больше»
Правда, связывался этот прорыв не с производством Су-34, а с тем, что Минобороны намерено заказать у завода 76 истребителей Су-57, что обеспечит предприятие работой до 2028 года.
Про Су-34 речь вообще не шла. Так что сомнения в достоверности информации о переносе производства из Новосибирска появились сразу.
К нам едет Сердюков
Но тут грянула другая новость: на завод едет Сердюков. Да-да, тот самый Анатолий Сердюков, который бывший министр обороны, а с 8 мая — председатель Совета директоров Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК), в состав которой входит холдинг «Сухой», подразделением которого является НАЗ им. Чкалова. И понятно, что никто ничего хорошего от этого визита не ждал…
Сомнения в достоверности информации о переносе производства из Новосибирска появились сразу
В день его приезда «Новая Сибирь» направила в ОАК запрос о подтверждении или опровержении информации, касающейся переноса производства Су-34 из Новосибирска в Комсомольск-на-Амуре. Мы первыми получили официальный ответ, когда Сердюков еще проводил совещание на заводе имени Чкалова. В ответе недвусмысленно говорилось: «Информация о том, что принято решение о переносе производства Су-34 из Новосибирска, не соответствует действительности. Новосибирский авиационный завод продолжает работать, выпускает продукцию, выполняет контракты, активно участвует в производственной кооперации по ряду самолетных программ в рамках Объединенной авиастроительной корпорации. Не существует никаких решений об изменении производственной модели или продуктового ряда предприятия».
В общем, можно немного расслабиться. Сердюков же, приехав на НАЗ им. Чкалова, собрал там и других местных руководителей предприятий авиапрома — СибНИА им. Чаплыгина и НАРЗа. О чем говорили, нам, понятное дело, станет известно не скоро. Но пока вроде никакие источники из рабочих со своими идеями не обозначаются.
Неоптимистическая оптимизация
Откуда же возникли слухи о переносе производства и так ли они беспочвенны? Видимо, в резонанс сработали сразу несколько событий. Но, конечно, в основе всего лежит сокращение производства и, как следствие, — сокращение штатов, которое эвфемистически именуют оптимизацией.
Видимо, в резонанс сработали сразу несколько событий. Но, конечно, в основе всего лежит сокращение производства
Но тут уж как ни назови, а никто не оптимизирует производство, увеличивая штат.
Самую запоминающуюся и самую страшную историю на эту тему рассказывает опять Тайга.инфо: программисту с 40-летним стажем предложили перейти на должность кассира с 0,2 ставки от 10 тыс. рублей оклада, то есть предложили работать за две тысячи. Если информация достоверна, возникают два вопроса. Во-первых, что это за программист, если у него оклад 10 тысяч? Во-вторых, если у человека 40 лет стажа — значит, и ему самому уже немало лет. Может быть, он не совсем на том языке программирует и ему реально пора на пенсию?
Начальник управления промышленности мэрии Александр Серов, комментируя процессы, происходящие на заводе, заявил: «Оптимизация численности работников идет не только на заводе имени Чкалова. Но там, где работает тысяча человек, оптимизация ста человек незаметна: кто-то сам увольняется, кто-то уходит на пенсию. А на предприятии с 6000 работников оптимизация коснется 600 человек. Понятно, что это заметно, и люди бурлят. Понятно и то, что будут недовольные — те, кто попал под сокращение».
«Любой приезд на завод чиновника федерального уровня будут связывать со снятием самолета с производства и муссировать это в прессе»
Локальный всплеск нервозности на фоне оптимизации Александр Серов связывает с приездом Сердюкова: «Любой приезд на завод чиновника федерального уровня будут связывать со снятием самолета с производства и муссировать это в прессе. Но Сердюкова две недели назад избрали председателем Совета директоров ОАК, и он просто обязан был приехать».
Гонка продолжается
И все же — почему идет сокращение производства? Вроде все было в порядке, и вдруг… Александр Серов объясняет, что не вдруг: «В соответствии с государственной программой вооружения до 2020 года завод был загружен изготовлением своих основных изделий. Пик пришелся на 2015—2018 годы, когда изготовляли более 20 изделий в год. Сейчас они делают меньше 10 изделий в год. Это было предсказуемо и никогда не скрывалось. И президент, и премьер-министр, и министр обороны говорили, что госпрограмма связана с модернизацией наших вооруженных сил и ни в коем случае не с гонкой вооружений, когда нужно просто наращивать их количество. Везде говорилось, что необходимо развивать замещающее производство — это завод имени Чкалова и делает. Он производит фюзеляжи для Sukhoi Superjet 100, делает блоки для Ту-160 («Белый лебедь») и разрабатывает новое изделие в рамках заказа Министерства обороны, которое сегодня уже испытывается и, возможно, будет неплохой альтернативой самолетам, которые сегодня делают».
Вот про суперджет — это он зря вспомнил. После катастрофы в «Шереметьево», которая случилась за три дня до избрания Сердюкова председателем Совета директоров ОАК, любое упоминание об этом чуде отечественного авиапрома воспринимается авиастроителями болезненно. Во всяком случае, будущее этого проекта более чем туманно.
Как в том анекдоте: что бы русские ни делали, все равно получается автомат Калашникова
Так что в разговорах о замещающем производстве есть изрядная доля лукавства. Особенно если вспомнить, что «Белый лебедь» — это сверхзвуковой стратегический бомбардировщик-ракетоносец. Да и новое изделие по заказу Министерства обороны — чай не чайники делают. Так что, вероятнее всего, никто пока Новосибирск из гонки вооружений не исключал. Как в том анекдоте: что бы русские ни делали, все равно получается автомат Калашникова.
Матрешкино место
Мэр Новосибирска Анатолий Локоть, комментируя ситуацию вокруг завода, обратил внимание на то, что замена производителя — очень хлопотное дело, которое сравнимо с эвакуацией в 1941 году. «Вот так просто взять и поменять — здесь закрыть тематику, а на другом предприятии открыть — это очень сложно. С кондачка это не делается», — со знанием дела заявил он. Что касается возможных действий региональных и местных властей, то тут для Анатолия Евгеньевича все выглядит следующим образом: «Это не полномочия муниципалитета, но нас не может не волновать судьба предприятий, особенно таких крупных, как завод имени Чкалова. Позиция города и области едина, мы обсуждали этот вопрос с губернатором и намерены лоббировать интересы наших предприятий».
Мэр посоветовал при анализе ситуации опираться на официальные данные. И это, пожалуй, единственное, что мы можем сейчас сделать. Правда, с пока с официальными данными не шибко, прибегать приходится хотя бы просто к компетентным.
Источник «Новой Сибири» в авиастроительной отрасли привел такую аналогию: «Новосибирский завод — это маленькая матрешка. «Сухой» — матрешка побольше, ОАК — еще больше. Что может сделать маленькая матрешка по сравнению с большой? Ничего. Только ждать, куда ее поставят. Завод — не субъект права, а объект права».
Алексей САЛЬНИКОВ, «Новая Сибирь»
Фото с официального сайта компании «Сухой».
Ранее в «Новой Сибири»:
