За что же на самом деле закрыли олигарха, некогда выбравшего в качестве «региона прописки» Новосибирскую область.
АРЕСТ в Москве самого известного в Новосибирской области олигарха Михаила Абызова, безусловно, надолго станет главной темой в прессе. Пока все обстоятельства дела известны очень узкому кругу людей, и они делятся ими с широкой общественностью настолько дозированно, что подхватывать эти крохи и перетирать в муку, как это сразу стали делать в Новосибирске, вряд ли продуктивно. Если не сказать — вредно и опасно для очень многих наших земляков.
Княжна Тараканова нашего времени
Даже с задержанием Михаила Абызова не все до конца понятно. Сначала появилась авантюрная история об олигархе, который тихо-мирно пересиживал тяжелые времена на своей вилле в итальянской Тоскане. Оттуда его чуть ли не сам Анатолий Чубайс позвал в Москву — якобы на день рождения сооснователя фонда «Сколково» Аркадия Дворковича. Позже выяснится, что Дворкович, действительно родившийся 26 марта и работавший с Абызовым в правительстве, в момент задержания сам был в Италии — на шахматном турнире.
Так или иначе, выходило, что спецоперация спецслужб получилась чуть хуже той, через которую 245 лет назад прошла княжна Тараканова: ту, правда, из Тосканы перед казнью не выманивали, а просто тупо похитили.
Но адвокат Абызова опроверг и эту информацию. По его версии, жил Михаил Анатольевич в своем подмосковном доме, где его и задержали во вторник утром. Однако уже 27 марта Басманный суд Москвы Абызова арестовал на два месяца и отправил в СИЗО «Лефортово». И это при том, что за него поручились самые разные люди — от Анатолия Чубайса до Чулпан Хаматовой. А олигарх Роман Троценко, контролирующий дюжину аэропортов (в том числе и «Толмачево») даже предлагал миллиард рублей залога.
В чем обвиняют Михаила Абызова? На официальном сайте Следственного комитета России сообщается, что ему инкриминируется организация преступного сообщества (ч. 3 ст. 210 УК РФ) и мошенничество (ч. 4 ст. 159 УК РФ) — самые любимые статьи каждого российского бизнесмена.
И ФАБУЛА хорошо знакома. По данным следствия, в период с апреля 2011 года по ноябрь 2014 года Абызов, являясь бенефициарным владельцем ряда оффшорных коммерческих организаций, создал и возглавил преступное сообщество. А потом похитил мошенническим путем 4 млрд рублей, принадлежащих ОАО «Сибирская энергетическая компания» и ОАО «Региональные электрические сети». Деньги вывели в кипрский оффшор. Утверждается также, что своими действиями соучастники поставили под угрозу устойчивое экономическое развитие и энергетическую безопасность ряда регионов страны.
К слову, в это сообщество, судя по следственным действиям, были вовлечены Николай Степанов, Максим Русаков, Галина Фрайденберг, Александр Пелипасов и Сергей Ильичев. Забегая вперед, отметим: это далеко не чужие для Новосибирска люди.
Если вчитываться внимательно, то в фабуле следствия речь идет про акции четырех энергокомпаний, которые Абызов и его подельники купили за 186 млн рублей, а продали компании «Алмазювелирэкспорт» за 4 млрд. Что сказать? Молодцы! В «Алмазювелирэкспорте», признанном потерпевшим, заявили, что приобрели акции «Новосибирскэнерго» в 1997 году и других ценных бумаг с тех пор не покупали.
Все дело в деньгах. Вот только в каких?
Для любого нормального человека ясно, что разницу между уголовным преступлением и удачной сделкой, даже когда акции продаются по цене, более чем в 20 раз превышающей изначальную, существует. Но в определенных случаях она несущественна.
Так что во всех российских деловых СМИ теперь гадают, что же именно стало поводом для наступления этого случая. Версий много разнообразных, включая конспирологические, но на поверхности — совсем реальная история, в которой Альфа-банк и другие конкурсные кредиторы ОАО «Группа Е4», контролируемого Михаилом Абызовым, привлекли к субсидиарной ответственности по долгам бизнеса самого Михаила Анатольевича, его бывшую жену Екатерину Сиротенко и экс-президента «Е4» Андрея Малышева.
Общий масштаб бедствий уже не 4, а 33,6 млрд рублей, причем они складываются не от выгодной маржи, а конкретно от невозврата кредитов ряду российских банков.
Субсидиарная ответственность — это когда долг, недополученный с компании, взыскивают с других лиц. У компаний-банкротов активов для погашения требований кредиторов хватает редко. В руки конкурсных управляющих чаще всего попадают активы, реальная рыночная стоимость которых катастрофически невелика. Например, в случае с таким активом «Группы Е4», как дебиторская задолженность, реальная картина в недавно опубликованном отчете оценщиков выглядит так: 163,8 млн рублей задолженности связанных с компанией фирм эксперты оценили в 0 рублей. Всего же дебиторку по сорока документам, среди которых есть и многомиллионные, согласно отчету, можно продать лишь за 862 тысячи рублей.
Это, уточним, вся дебиторская задолженность банкрота, кредиторы которого хотят получить 33,6 млрд. В случае, если субсидиарная ответственность будет подтверждена судом, остальное возложат на трех вышепоименованных граждан. В этой ситуации, конечно, трудно себе представить, что кто-то из них предпочтет ожидать судебный вердикт в России, а не в Тоскане. А вот если человека поместить в Лефортово, да еще по соседству с его сотрудниками, в том числе женского пола и почтенного возраста, то, вероятнее всего, дебиторка быстро подорожает.
Но в наших реалиях трудно себе представить, чтобы потерпевшими от действий олигарха когда-то стали банки. А вот когда страдает народ и его энергетическая безопасность — за наказание виновных голосуют все.
Как пройти мимо центра Сибири
В списке тех дебиторов, которые обесценивали банкирские миллиарды, немало и новосибирских фигурантов. Ведь недаром Абызов был вскормлен на нашей земле и считается, пожалуй, единственным нашим олигархом.
Когда в 2012 году он стал министром в правительстве Медведева, Forbes опубликовал большую статью о его жизненном пути. К 16 годам парень имел уже два авторских патента в области электрофизики. В 1991 году у Абызова, которому тогда было 19, появился первый бизнес в Новосибирске: одна из его компаний поставляла сюда оргтехнику. Стать на ноги помог депутат Госдумы Иван Стариков, который взял его к себе в помощники «за нестандартное мышление», правда, с условием, что тот вынет серьгу из уха (Михаил Анатольевич в бытность Мишей был еще более стилен и моден, чем сегодня). К 1995 году у будущего олигарха уже были 600-й «Мерседес», мобильный телефон, золотая кредитка и охранники, писал Forbes. А фирма «ОРТЭК», принадлежавшая Абызову, уже поставляла для нужд Новосибирской области ГСМ. И после пророченных платежей ему передали небольшой пакет акций «Новосибирскэнерго».
В 2000 году, после победы Виктора Толоконского на губернаторских выборах, выяснилось, что долг администрации не подтвержден документами, а договоренности могли быть заключены «как притворные с целью легализации экономически ущербных и юридически несостоятельных хозяйственных решений». Делом занялась Генпрокуратура, на допросы не раз вызывали руководство «ОРТЭК», экс-губернатора Виталия Муху и его зама Василия Киселева. Но когда дошло до суда, акции «ОРТЭК» уже принадлежали другим компаниям и находились у номинальных держателей.
«У Михаила бульдожья хватка и всегда была юридически подкованная команда», — цитирует Ивана Старикова журнал. Абызов же утверждает, что на историю с судами и уголовными делами он не обращал серьезного внимания, поскольку «был уверен, что правда на нашей стороне».
Ну а там — понеслось. К 1998 году Абызову, кроме «Новосибирскэнерго», принадлежали уже пакеты и «Новосибирскнефтепродукта», и «Новосибирскавтодора», и многое другое. В 1999 году Абызов получил должность зампреда правления РАО «ЕЭС России», возглавив один из самых тяжелых участков — борьбу с неплатежами и долгами. В 2005 он оттуда уже ушел и принял участие в создании «Группы Е4», причастность к которой, но не активный интерес, сохранил и став в 2012 году министром открытого правительства.
Пересчитать, что в Новосибирской области так или иначе завязано на капиталы Абызова, наверняка просто нереально. Инвестиции шли не просто в несвязанные, а порой в противоположные направления: от производства свинины до строительства. С чем-то он прощался, что-то продавал. Что сохранилось, а что ушло — он и сам наверняка не знает точно.
Только представьте себе, скольких новосибирцев могут коснуться действия по распутыванию этой истории. Но наша общественность отреагировала на арест олигарха так, будто все эти годы еле его терпела. Не понять, чего тут больше — стремления к провинциальному хайпу или циничного использования громкого инфоповода в корыстных целях.
Прогнозов развитию ситуации делать не станем. Все равно, не обладая полнотой картины, их пока можно только придумывать.
Алексей САЛЬНИКОВ, Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
