Новосибирская область простилась с политиком, который «ни одним поступком не дал возможности сомневаться в своей силе».
Алексея Акимовича Беспаликова в последний путь проводили, отдав должное его мудрости, ответственности, надежности, жесткости и силе, которые он беззаветно посвящал любимой области и ее людям. Для меня он тоже всегда был в первую очередь человеком сильным — бесспорно и безоговорочно.
Еще есть такое хорошее понятие — старший. Ни одним словом, ни одним поступком он ни разу и никому не дал возможности сомневаться, что это не так. Эта его взвешенность и этот его наблюдающий прищур — по ним сразу было понятно, что он именно старший, и не хотелось этого оспаривать.
Политическое поле — среда агрессивная, циничная. Вокруг всегда было немало желающих сбить этого летчика. При любом удобном случае они могли бы вцепиться в гриву. Но, как призванный вожак и лидер, он обеспечивал незыблемость своего статуса.
Сегодня это может выглядеть не так, как выглядело тогда. Когда человека провожают в последний путь, о его заслугах вспоминают в контексте сегодняшнего дня, но это не совсем исторически точно. Человек, особенно человек из политики, живет в режиме реального времени. И оцениваться должен в соответствии с ним.
А время, в которое ему приходилось совершать непосильные простому человеку шаги, было особое. Десятилетие с начала двухтысячных тандем Беспаликов — Толоконский выстраивал систему управления новой формации. И в стране, и в регионе многое происходило впервые. Люди такого калибра для этого и были нужны.
Почувствовать эту «боевую машину» в действии на себе я смог в 2010 году, когда принял решение баллотироваться в заксобрание от «Единой России». (В свой первый созыв, в 2005 году, Андрей Панферов был избран депутатом по спискам ЛДПР. — Прим. ред.)
Обращаюсь в исполком, жду, пока партия изучит информацию, прибываю к Беспаликову. По его виду не скажешь, что он рад. Говорит: могу предложить только самые дальние районы. Есть один брошенный округ, до него 680 километров. Главы районов там непростые — новых людей принимают с трудом. Знакомься, общайся, какие формы работы найдешь — такие найдешь. Я говорю: Алексей Акимович, да хоть 800. Соберусь и поеду.
Честно говоря, работать действительно было непросто. После города я в сельском образе жизни мало что понимал, даже термины для меня многие были неизвестны. Но, спустя много времени вернувшись в кабинет Беспаликова, я уже мог рискнуть назвать себя своим в трех районах Новосибирской области.
Он смотрел на меня испытующе: ну что? Буду работать, говорю, только округ этот не совсем уж и брошенный — у меня там конкурент есть.
Им оказался Владимир Хританков — директор и владелец «Карачинского источника». Я с ним уже познакомился, и разговор у нас вышел тяжелый. Он в основном молчал, а потом вывалил: я сам собираюсь идти на выборы, и, мол, не знаю, как у вас при таком раскладе все сложится…
Беспаликову я сказал то, что и думал: меряться кошельком с этим человеком не собираюсь. Там два самосвала денежных знаков, а у меня и на мотороллер не хватит.
На следующий же день я в 8.30 на работе, в заксобрании. Смотрю в окно: Хританков идет — бодрый, свежий, преуспевающий. Минут через 20 вижу — шагает обратно, и уже никакой бодрости не заметно. Выдвигаться он не стал.
Как он убеждал? Насколько я знаю, это был специфический формат убеждения: жесткая постановка задачи и вперед. Понял? Иди и делай. Объяснения могли последовать только если он посчитает нужным. И были не более чем введением в обстановку.
Политика тогда была иной. Отношения к власти совершенно не те, что сегодня. Многие депутаты облсовета были откровенно заинтересованы в тех или иных решениях, их принимали с учетом этой заинтересованности, с оглядкой на нее. Знаю, что его жесткость исходила из этого.
Известный факт: один уважаемый депутат как-то выступил, вспомнил 90-е годы, предложил организовать в рамках фракции независимую группу. Беспаликов отреагировал незамедлительно — предложил написать заявление о выходе из партии. И разговоры о расширении демократии в ходе 20-минутной беседы перетекли в пояснения на тему «вы меня неправильно поняли».
Больше на моей памяти такой фронды не было. Зато история та переходит из уст в уста от созыва к созыву.
…По итогам выборов 2010 года работу Алексея Акимовича Москва признала «недостаточно успешной». «Единая Россия» набрала 44 процента. Отработав на округе и примерно поняв настроения людей, я видел причины этого стремительного «скачка вниз» и понимал, что полученные цифры — не провал, а достижение. Я тогда сказал: запомните, в определенном смысле это олимпийский рекорд. Время показало, что Алексей Акимович пострадал незаслуженно. Я видел, как ему было обидно. Потом он поработал в Совете Федерации, но, мне кажется, его пенсия началась именно тогда.
Позиция «если есть консолидированное решение — иди и работай» не в чести у тех, для кого поиск оголтелой демократии становится самоцелью. Но она результативна. Надо держать боевой порядок. Строй держать.
Этому учила школа управления Коммунистической партии Советского Союза. Ее как политический лидер представлял Алексей Акимович Беспаликов. И она осталась важным звеном в цепи государственной власти. И кто бы что ни говорил — показывает свою состоятельность.
Человек на своем месте может принимать решения не оглядываясь. Но сегодня мы часто видим другое, особенно на районном и даже на городском уровнях, — как говорится, «понабирают» по какому-то признаку чиновников, а они не принимают решений, отфутболивают, откладывают. Порой перед людьми за это становится стыдно.
Алексей Акимович останется в том, своем времени, но вот эти его черты, когда руководитель, как средний танк, рвет оборону и держит строй, должны присутствовать во власти во все времена, быть характерной чертой политика. И оцениваться в режиме реального времени.
Андрей ПАНФЕРОВ, первый заместитель председателя заксобрания, специально для «Новой Сибири»
Ранее в «Новой Сибири»:
