Уникальную коллекцию костюмов к опере «Богема» в НОВАТе зрители смогут увидеть с 9 по 11 октября на премьерных показах Джакомо Пуччини в новой постановке Владимира Кехмана на Большой сцене. «Богема» — это второй спектакль театра, для которого театральный художник Михайловского театра Анна Ефремова создает костюмы. О своей новой работе Анна рассказывает в интервью.
— Многие из тех, кто соприкасался в работе с оперой «Богема», говорили, что эта музыка и сама история пробуждают нечто очень личное, навеивают воспоминания о чем-то пережитом, прочувствованном. Есть ли у вас такое же ощущение от этой оперы?
— Я не могу сказать, что у меня есть какая-то личная история, связанная с «Богемой». Скорее, эта музыка, этот сюжет заставляют погрузиться в мечту, в предвкушение какого-то светлого события, романтики, влюбленности, может быть. То есть для меня эта музыка не про воспоминания, а, наоборот, про какое-то ожидание, предвкушение чего-то прекрасного.
— Нам известно, что режиссер-постановщик Владимир Кехман перенес действие «Богемы» во времени. Как эпоха, избранная им, отразилась в костюмах к постановке?
— Время, выбранное режиссером, — конец 60-х — начало 70-х годов XX века. И это время наиболее явно отражено в костюмах главных персонажей. Чистые линии, прямые силуэты, фактуры тканей — все из того времени. Прямые, немного удлиненные пиджаки, шелковый бархат костюма Мими в первом акте, такой отчасти винтажный, — все это было популярно в ту эпоху. Мы сшили для Мими элегантное пальто бежевого оттенка, напоминающее одновременно тренч, находившийся на пике моды как раз с середины 60-х, и винтажное пальто удлиненного силуэта из моды конца 40-х годов. То есть костюм каждого персонажа несет на себе печать его личной истории.
Далее костюм отражает развитие персонажей, изменение в их характерах, в их отношениях. Костюмы становятся более модными. К примеру, образ Мими становится более модным, более дерзким и вызывающим: каблук становится более высоким, она надевает укороченное пальто трапециевидного силуэта с кожаными лакированными патами и ремешком. Такой силуэт, такие фактуры в то время были очень модными. Тогда только входили в моду водолазки, до сих пор не теряющие актуальности, этот элемент гардероба тоже появится в костюмах персонажей к третьему акту. То есть этими деталями: фактурами тканей, цветами, геометричными силуэтами хотелось задать стиль и образ того времени.
Что касается костюмов хора, то в сцене в Латинском квартале они ближе к 70-м годам: экстремальное мини, высокие разрезы, удлиненные силуэты, открытые животы, пайетки, трикотаж с блестящим напылением, в общем, такая немного китчевая история. Такая смелость фактур и силуэтов — примета того времени, на стыке 60-х и 70-х годов. Хочу отметить еще головные уборы хора. Они выполнены в единой стилистике и отличаются несколько театральным, а не бытовым подходом: это маски-бабочки, полупрозрачные шляпы из материала одновременно хорошо держащего форму и прозрачного. То есть это аксессуары для вечеринки, играющие больше на создание атмосферы безудержного веселья, праздничной тональности, чем на точную передачу эпохи. В этом спектакле у нас не было задачи строго отразить конкретное время, мы находимся, прежде всего, в театральном пространстве.
— Чем или кем вы вдохновлялись при работе над костюмами к «Богеме»?
— Более всего — архивными фото: уличными фотографиями, фото с модных показов, даже фотографиями культовых фигур 60-х, 70-х годов. Таких, к примеру, как Серж Гейнсбур, Джейн Биркин, Роман Полански. У меня было такое погружение в эстетику того времени. Но более всего мое внимание привлекло творчества Пако Рабана. Смелое, футуристическое, я бы даже сказала, революционное. Какие-то элементы его стиля отражены в костюмах Мюзетты, а именно в ее платье для сцены в ресторане, а также в костюмах балета, в лифах, напоминающих кольчугу, в пластике, использованном на юбках. Такое смешение материалов, технологичных для того времени, было свойственно стилю Рабана.
— В прошлой вашей работе костюмы персонажей подчеркивали в них какую-то очень характерную особенность их личности, характера. Что в вашей новой работе рассказывает костюм о герое? И есть ли среди персонажей кто-то, кто вам особенно близок?
— Для меня в плане гардероба самый разнообразный и характерный персонаж — Мюзетта. Она в каждом своем появлении очень разная. Это яркая, открытая, эмоциональная, полная жизни и страсти девушка. В то же время она нежная и чуткая. И я надеюсь, что вся многогранность этого образа, этой пылкой натуры отразилась в ее костюмах. Первое появление Мюзетты — как взрыв. Она появляется на вечеринке в ресторане просто как диско-шар, в сверкающем и довольно «сложносочиненном» платье из пайеточной ткани. Однозначно она звезда этого вечера. А далее в сцене у заставы Мюзетта появляется в ультрамодном укороченном бархатном пальто сложного оранжевого оттенка, в высоких ботфортах и кепи, с очень «громкими» деталями, что, на мой взгляд, соответствует характеру этой девушки.
А финальный ее костюм — также ультрамодный, но более элегантный: изящная туника, расклешенные брюки, благородно-сдержанное пальто. То есть Мюзетта на наших глазах превращается в более элегантную, сдержанную, но чуткую и заботливую женщину. Наверное, по моему ответу уже понятно, что именно образ Мюзетты мне очень близок. Даже по музыке, по тому же вальсу Мюзетты, ясно, что за этой внешней яркостью и страстным темпераментом, под эффектной оболочкой сокрыта чуткая и нежная душа. И меня поражает, как тонко и невероятно выразительно артистки нашего Михайловского театра и НОВАТа отыгрывают этот сложный персонаж, как великолепно они исполняют эту партию...
— С нашим театром вы впервые сотрудничали в работе над «Евгением Онегиным». Каковы впечатления от рабочих процессов в НОВАТе, от самого театра?
— Впечатления самые положительные. Коллектив высокопрофессиональный, крепкий. Все процессы проходили очень слаженно. Это можно сказать и о творческой труппе, и о коллективе мастерских. Это единый организм, умеющий выполнять самые сложные и масштабные задачи в сжатые сроки. Столь высокий уровень профессионализма встречается не так часто. Я с удовольствием вновь поработаю с театром оперы и балета.
Марина ИВАНОВА, специально для «Новой Сибири»
Эскизы костюмов предоставлены пресс-центром НОВАТа
Ранее в «Новой Сибири»:
Премьера «Богемы» Кехмана в Новосибирске: эхо оперы XIX века в XXI-м
