Заглавную партию в опере Бизе «Кармен» на Большой сцене НОВАТа исполнит солистка Мариинского театра Ирина Шишкова.
21 сентября для известной петербургской артистки это будет не первая встреча с новосибирским зрителем: в самом начале своей певческой карьеры Ирина дебютировала в новосибирском театре именно в партии Кармен. Сейчас за плечами певицы внушительный опыт выступлений на российских и европейских сценах, множество сыгранных ролей и интересных концертных проектов на разных площадках мира.
О том, почему предстоящий спектакль «Кармен» вызывает у Ирины особое волнение, о пути в профессии и о многом другом мы поговорили с артисткой в преддверии ее выхода на сибирскую сцену в образе роковой красавицы-цыганки.
— Ирина, расскажите о проектах, которые больше всего вам запомнились и стали наиболее ценными с точки зрения профессионального опыта.
— Если говорить о начале моего творческого пути, то, безусловно, самый впечатляющий опыт — это мой дебют в партии Кармен и, вообще, мой дебют на большой оперной сцене, который состоялся в Новосибирском театре оперы и балета. До сих пор для меня непостижимо, как такое могло со мной случиться в самом начале пути. И я благодарна Господу за то, что мне выпал этот счастливый шанс, за тех людей, которые в меня тогда поверили. Я помню колоссальную поддержку всего коллектива театра. Наверное, если бы этого приглашения не было, я еще долго бы раскачивалась, убеждала себя, что еще не время, нужно еще поработать, «поточить», как я до сих пор иногда себе говорю, откладывая в долгий ящик значимые для меня партии. То выступление стало мощным стартом моей карьеры и укрепило мою веру в себя как в певицу. Наверное, если бы мне сейчас рассказали такую историю, я не поверила бы, что такое возможно. Более того, когда мне позвонили из театра с предложением спеть Кармен, я поначалу отказалась, поскольку это очень ответственно. Но потом я осознала, какая это потрясающая возможность, и что любая певица ухватилась бы за такое предложение, и решила согласиться.
Из последних интересных проектов еще хотела бы назвать «Кармен» в Михайловском театре в постановке Начо Дуато. Эта работа не только по-новому раскрыла меня как певицу, но и проявила некоторые новые грани моей личности. Я просто обожаю этот спектакль и каждый раз проживаю в нем целую жизнь. Я давно мечтала, чтобы моя Кармен танцевала, и работа с профессиональным хореографом позволила мне осуществить эту мечту. Энергия танца, мне кажется, заложена в самой музыке Бизе.
— Расскажите о своей Кармен. Как она вошла в вашу жизнь, что вы хотели бы раскрыть в образе, чем она вас привлекает, а, может быть, чем-то отталкивает, в чем сложна эта партия актерски и вокально?
— Впервые я увидела эту оперу на DVD. Родители очень приветствовали мое стремление познавать оперный жанр, они приобретали диски с записями спектаклей, регулярно водили в Мариинский театр, в Малегот, который сейчас называется Михайловским театром. «Кармен» в живом исполнении я впервые увидела именно в Михайловском театре и хорошо помню, что заглавную партию пела тогда совсем молодая Наталья Евстафьева. Это была красивая, юная Кармен, и когда я увидела, как она играет, поет, танцует, я подумала: «Боже, как красиво! Я тоже так хочу!» И это тогда еще неосознанное желание в моей жизни воплотилось. Но когда я впервые исполнила эту партию, у меня почти не было жизненного опыта, поскольку все время до этого я училась, но мне помогло то, что я была очень начитанная и с богатым воображением, а кроме того, у меня было несколько дисков с записями разных постановок «Кармен». Из всех исполнительниц этой партии, моим кумиром и фаворитом была и остается по сей день Кармен Елены Васильевны Образцовой. Ее Кармен я выбрала для себя как эталон и долгое время многое за ней повторяла. И в момент дебюта именно образ Кармен в ее воплощении был для меня ориентиром. А потом мне посчастливилось познакомиться с Еленой Васильевной, и однажды мы даже пропели с ней партию Кармен от начала до конца в ее кабинете, когда она была руководителем оперной труппы Михайловского театра. И Елена Васильевна даже отозвалась обо мне: «Мне нравится эта девочка. Она знает, чего хочет». Вот такое своеобразное благословение я получила от своего кумира!
Я много размышляла об образе Кармен, говорила с разными режиссерами, артистами, и сейчас у меня, конечно, уже более зрелая версия Кармен. И я хотела бы раскрыть зрителю какую-то внутреннюю свободу, то, как она идет за своими эмоциями, желаниями, очертя голову бросаясь в каждую новую любовь. В этом ее притягательность и в этом ее трагедия. Она не может быть другой, не может обманывать в отношениях, она настолько естественна, настолько открыта, что предпочитает умереть, чем лгать самой себе и другим. Я никогда не видела эту героиню открыто сексуальной, вульгарной. Кармен мне всегда представлялась гордой, смелой, очень цельной и глубокой.
Что же касается вокальной стороны партии, признаюсь, она не столь сложна. Вся партия написана довольно комфортно для певицы, ее могут исполнять даже сопрано, но, безусловно, для меццо она больше подходит.
Тут основная сложность в передаче внезапной смены ее внутренних состояний. Она мгновенно вспыхивает: минуту назад она беззаботно смеялась, танцевала и дразнила Хозе, и вдруг разгорается настоящее пламя негодования, сарказма и обиды. Этим она напоминает ребенка. Наблюдая за своей маленькой дочерью, я иногда вижу в ней такую маленькую Кармен. И сложность именно в том, чтобы найти яркие выразительные средства, чтобы это все передать в голосе. Для любой певицы в плане актерской работы Кармен — это просто кладезь. Здесь так много заключается в каких-то нюансах, оттенках, здесь ни в коем случае нельзя просто стрелять глазами и вилять бедрами, здесь нужна актерская тонкость и глубина, и это невероятно интересно раскрывать на сцене. Кармен — благодатная партия для меня, она никогда мне не надоест. Этот образ с каждым новым исполнением, от спектакля к спектаклю, открывается мне новыми гранями.
— Как началось сотрудничество с Новосибирским театром оперы и балета, какими были первые впечатления о нашем театре?
— Мои творческие связи с Новосибирским оперным театром самые тесные, поскольку это первый театр, на сцену которого я вышла исполнять оперную партию. Сказать, что это было большим событием для меня — ничего не сказать. Это было событие огромной значимости для меня, для моей семьи, для моего педагога. Сегодня это воспринимается как какая-то легенда. На тот момент я не так долго профессионально занималась академическим вокалом и никогда еще не выходила на оперную сцену, а тем более на такую большую.
Впечатление, которое произвел на меня театр, было просто ошеломляющим. И вовсе не потому, что мне тогда не с чем было сравнить. Незадолго до приезда в Новосибирск я участвовала в вокальном конкурсе, где меня, собственно, заметили и пригласили в Новосибирск. Тогда я прошла в финал конкурса имени Римского-Корсакова и выступила на сцене Мариинского театра: исполнила две арии с оркестром. Но одно дело — просто исполнить две арии и абсолютно другое — целая партия в полномасштабном оперном спектакле. Конечно, это бесценный опыт для начала карьеры. Учиться пришлось сразу очень многому, и новосибирский театр дал мне представление об опере, об оперном театре, о людях театра. Поэтому у меня самые теплые чувства к новосибирскому оперному.
Мне посчастливилось в прошлом году вернуться на эту сцену, когда я участвовала в гала-концерте Аиды Гарифуллиной, и очень символично, что я исполнила в этой программе «Хабанеру» из «Кармен». И, конечно, сама встреча с театром всколыхнула самые трепетные чувства: эти мощные двери, величественные колонны, неповторимый запах кулис… У меня тогда просто мурашки побежали по телу от одной только возможности вновь выйти на эту сцену, а то, что я вернусь, чтобы вновь спеть здесь «Кармен», — знаковое и волнующее для меня событие. Я его очень жду и серьезно готовлюсь.
— Кто первым открыл ваше дарование и направил вас по пути оперной певицы?
— На самом деле, все очень просто. В детском саду у нас был потрясающий музыкальный работник, ее имя я до сих пор помню — Софья Аркадьевна. Еще помню, что у нее были очень красивые, ухоженные руки с длинными пальцами, всегда с аккуратным маникюром и унизанные перстнями. Софья Аркадьевна была очень хорошим и чутким педагогом, именно она первоначально привила мне любовь к музыке в самом раннем возрасте, и именно она сказала моим родителям, что мне нужно заниматься музыкой, поскольку у меня есть способности: голос и абсолютный слух. Мои родители — люди с техническим и экономическим образованием, работают в сферах, с музыкой никак не связанных. Поэтому они не замечали, что у меня есть музыкальные способности, и никак не планировали мое развитие и образование в этом направлении. После того как Софья Аркадьевна обратила внимание родителей на мои задатки, я и начала заниматься музыкой.
— Помните свое первое публичное выступление? Расскажите, какие эмоции вы тогда переживали?
— Если говорить вообще о самом первом выступлении перед публикой, то оно мне не очень хорошо запомнилось, потому что в музыке я начинала как пианистка и на первых моих сценических выступлениях сидела за инструментом, обратившись к залу в профиль. А вот момент, когда я впервые на сцене встала лицом к зрителям и запела, помню очень хорошо, потому что тогда испытала просто невероятные эмоции, как будто передо мной открылся новый мир. Мне было тогда 17 лет, и я пришла заниматься на факультатив по вокалу. На первом занятии мой педагог воскликнула: «Где же ты была все это время?» — на что я ответила, что занималась по классу фортепиано и собиралась стать профессиональной пианисткой. И когда я впервые вышла на сцену уже в качестве певицы, ощущения были просто непередаваемые: я на сто процентов почувствовала, что наконец-то нахожусь на своем месте. Я могла видеть глаза зрителей, чувствовать эмоции зала, взаимодействовать с ним, раскрываться актерски. А еще я не предупредила родителей, что концерт будет не фортепианный, а вокальный, и они были по-хорошему шокированы. Меня это очень порадовало, потому что я люблю делать людям приятные сюрпризы.
— Путь артиста редко бывает гладким. Какие-то препятствия на вашем пути встречались?
— Не только путь артиста, но жизнь вообще без препятствий не обходится. Конечно же, и у меня бывали случаи, когда я не сразу попадала туда, куда стремилась, и не сразу получала то, чего очень хотела. Я не с первого раза попала в труппу Мариинского театра, не с первого раза получила свой первый заграничный контракт, но весь мой жизненный опыт показывает, что все происходит в нужное время и именно тогда, когда ты к этому готов. Господь лучше нас знает, благодаря чему мы можем полностью раскрыться и реализовать свой потенциал.
— Когда у вас впервые на сцене появилось ощущение своей победы и ощущение эмоциональной отдачи из зрительного зала?
— Признаюсь, что такое ощущение появилось не сразу. Первый год занятий вокалом я пела, можно сказать, как бог на душу положит, поскольку это был факультатив, а кроме того, тогда мне казалось, что я все делаю просто классно. Первый педагог по вокалу вел меня как сопрано, а потом я начала заниматься более профессионально с другим педагогом, который мне сразу же сказал, что у меня меццо-сопрано. Началась серьезная работа по выстраиванию голоса. И чувство настоящей победы ко мне пришло во время исполнения оперы Моцарта «Милосердие Тита» в Мариинском театре. Именно тогда я почувствовала такую мощную отдачу из зрительного зала, что мне показалось, что публика чуть ли не готова вынести меня на руках после поклонов. Это очень красивая музыка, требующая серьезной работы, партия подходила мне по голосу, по образу, и мы ее кропотливо оттачивали, а на спектакле, исполняя каждую арию, я буквально чувствовала, что ко мне приковано внимание каждого зрителя в зале. На тот момент я профессионально занималась вокалом уже около десяти лет, имелся сценический опыт, но я в первый раз так явно ощутила, что зритель меня принял, щедро поделившись со мной энергетикой, эмоциями. Я помню это ощущение абсолютного счастья. Это был один из первых моментов, когда я была довольна собой, что в моей творческой жизни бывает не так часто.
— На сегодняшнем этапе своей карьеры кого вы хотели бы поблагодарить за участие в вашем профессиональном становлении?
— Мне повезло, потому что на протяжении моей жизни я встретила и продолжаю встречать много хороших, значимых людей, повлиявших на мое развитие как личности и как музыканта, артиста. Прежде всего хочу вспомнить своего педагога по фортепиано в музыкальной школе Татьяну Никитину. Она открыла мне эту волшебную дверь в мир музыки, научила мыслить образами, научила слушать и слышать музыку по-настоящему, научила передавать свои эмоции через исполнение. Я благодарна своим педагогам по вокалу — Вере Бадулиной, которая преподает в Петербургском училище имени Римского-Корсакова, моего педагога в консерватории Грайра Ханеданьяна, моего сегодняшнего педагога Ларису Мамедову и моего коуча из Италии Ричарда Баркера. С Ричардом я много занималась в Милане. Возможно, в России он не так известен, как в Европе, но это прекрасный пианист, концертмейстер и замечательный коуч, который очень много дает мне в плане вокальной техники.
Отдельно я хотела бы поблагодарить Ларису Гергиеву, художественного руководителя Академии молодых оперных певцов Мариинского театра. Во многом благодаря ей я попала в труппу Мариинского театра и спела здесь все свои первые партии, благодаря ей состоялись многие мои европейские проекты.
Но возглавляет этот список, безусловно, Валерий Абисалович Гергиев. Без него невозможен был бы мой творческий рост, поскольку он всегда ставит мне высокие цели, раскрывающие мой творческий потенциал, направляет, не дает расслабляться и очень-очень помогает в моем вокальном развитии. Он умеет увидеть точку роста, найти верные слова, чтобы я сама делала какие-то творческие открытия, искала и находила нечто новое в своем исполнении, в образе персонажа, в мотивах его действий. Вообще, Валерий Абисалович для меня — ориентир в музыке, моя путеводная звезда. Когда я впервые увидела его на сцене, еще в шестнадцать лет, меня как громом поразило. Я поняла, что хочу работать рядом с этим великим музыкантом, хочу учиться у него. Тогда я еще даже не знала, буду ли пианисткой или певицей, но поняла, что хочу работать под его началом.
Еще я хотела бы поблагодарить Владимира Абрамовича Кехмана. Он тоже помог мне открыть какие-то новые стороны моей творческой личности и оказал серьезное влияние на мое профессиональное развитие, особенно в последние годы. У него потрясающая интуиция, и это, мне кажется, касается всех сфер его жизни и деятельности. Когда-то, просто увидев меня за кулисами, он указал на меня собеседнику и сказал: «Любаша!» (Героиня оперы «Царская невеста» Н.А. Римского-Корсакова. — Прим. ред.) Тогда это была партия, о которой я мечтала, и которая на сегодняшний день мне больше всего подходит и по образу, и по голосу. Я очень благодарна Владимиру Абрамовичу и надеюсь, что наше сотрудничество продолжится.
— «Партия мечты» для вас сегодня — это…
— Конечно, я уже много спела из того, что мечтала исполнить, но сейчас «партия моей мечты» — это принцесса Эболи в опере Верди «Дон Карлос».
— Что лично для вас является самым ценным в профессии оперной певицы?
— Самое ценное для меня — возможность поделиться своей энергией через голос, музыку. Возможность вдохновлять и радовать людей.
— Какой вы запомнили новосибирскую публику и ваши пожелания зрителям?
— Новосибирского зрителя я помню как одного из самых теплых и сердечных. Вообще, сибиряки — это какой-то совершенно особенный народ. Это честные, открытые, очень настоящие люди, которые тебя всегда поддержат, помогут. Это касается и публики, и людей театра. Именно благодаря их поддержке — сначала сотрудников театра, а потом и публики — мой дебют оказался успешным, хотя я даже сама не была уверена, что все получится.
Марина ИВАНОВА, специально для «Новой Сибири»
Фото: mariinsky.ru
Ранее в «Новой Сибири»:
Василиса Бержанская вновь станет Розиной в «Севильском цирюльнике»
