Все мы собеседники Павла Филонова

0
3954

В Новосибирском художественном музее проходит выставка «Павел Филонов и его ученики» из коллекции Государственного Русского музея.

Павел Филонов — грандиозная фигура в истории русского авангарда. Синтезировав в себе религиозную философию Николая Федорова, поэзию Велимира Хлебникова, музыку Александра Скрябина и Дмитрия Шостаковича, он создал концепцию аналитического искусства, в основе которой лежало уподобление цветового и композиционного построения художественного произведения росту и движению всего живого в природе, создал свою школу, воспитал талантливых учеников.
Умер Филонов от истощения в Ленинграде, в первую, самую страшную, блокадную зиму… Хотя, можно сказать, он медленно умирал от истощения все 1930-е годы, когда жил абсолютно впроголодь. Репрессии напрямую не коснулись художника, но власть словно душила его, морила голодом, убивала, но медленно, с удовольствием. Мы с моей внучкой любили рассматривать в Третьяковке на Крымском Валу замечательную инсталляцию – «Товарищ Сталин встречается с модернистской скульптурой». И однажды Даша спросила меня: — А можно ли сделать подобную инсталляцию, где товарищ Сталин встретился бы с аналитическим искусством? В самом деле, как бы отреагировал Отец народов на творчество Филонова, если бы с ним столкнулся? Может быть, поставил на рисунках Павла Николаевича резолюцию «Сволочь. Хотя и талантливая», ведь оценил же он так творчество Андрея Платонова, еще одного гиганта русской культуры. А может быть, пораженный тем, как художник мыслит и работает в масштабах Вселенной, свободно оперируя атомами и бесконечностями, прошлым и будущим, диктатор причислил бы его к «небожителям», как Бориса Пастернака? Кто знает…

При жизни мастера не состоялось не одной его персональной выставки. В 1929 году в Русском музее уже была подготовлена экспозиция, но ничего не состоялось, картины простояли лицом к стене. Первая персональная выставка Павла Филонова открылась только спустя почти сорок лет в новосибирском Академгородке, работы предоставила младшая сестра художника Евдокия Глебова, а лекции о творчестве Павла Николаевича приехал читать один из его учеников Борис Гурвич. Это произошло в 1967 году, то есть за год до затмившего выставку в памяти народной Первого Всесоюзного фестиваля авторской песни, посвященного 10-летию Академгородка и 5-летию клуба «Под интегралом». Организовал выставку совершенно уникальный человек, коллекционер и, как сейчас бы выразились, общественник Михаил Янович Макаренко, директор Картинной галереи Дома ученых. Ему и группе сподвижников (прежде всего это директор Дома ученых Владимир Немировский) удалось провести в Академгородке выставки Николая Грицюка, Роберта Фалька, Михаила Шемякина. Это при том, что каждый раз все приходилось согласовывать сначала с профкомом Сибирского отделения Академии наук, затем с Президиумом отделения, а в финале еще нужно было получит добро от партийных органов! Это немыслимо: каким же даром убеждения, какой настойчивостью и уверенностью в своей правоте обладали эти люди…

Но не могло это необъяснимое чудо продолжаться долго! Все закончилось после фестиваля, к организации которого Михаил Янович вообще не имел никого отношения, но его угораздило вручить почетную грамоту Сибирского отделения Академии наук и специальный приз фестиваля Александру Галичу. И завертелось, закрутилось расследование: 15 томов уголовного дела, 8 лет тюремного заключения, затем эмиграция в США. Особо опасный преступник Советского Союза – называл себя Михаил Янович. Обком партии во главе с Федором Степановичем Горячевым объявил Картинную галерею идейно вредной. А ведь уже на подходе была выставка Марка Шагала, который был согласен приехать в Новосибирск.

Может быть то, что работы Филонова снова оказались в Новосибирске – какой-то тайный знак? Ведь он самый неразгаданный творец в мировом изобразительном искусстве, его работы невозможно объяснить, невозможно описать… Павел Николаевич предполагал в зрителе прежде всего собеседника. Хотя какие из нас, теперешних зрителей, собеседники? Иосиф Бродский как-то сказал: «Я часто думаю, насколько все бессмысленно — за двумя-тремя исключениями: писать, слушать музыку, пытаться думать... А остальное все такая...» Я бы добавил: еще нужно смотреть картины.
Мы благополучно теряем навыки мышления, восприятия музыки, литературы, изобразительного искусства. Да и навыки спора мы теряем, ведь нельзя же назвать спорами яростные словесные баталии крикунов в телевизионных шоу. Это очень обидно и страшно. Происшедшее с нами за последний год основательно встряхнуло нас, словно с новогодней елки облетела старая ненужная мишура и засохшие иголки. У нас появился уникальный шанс если не броситься читать и перечитывать классику или сломя голову бежать в музеи и концертные залы, то хотя бы попытаться заглянуть внутрь себя, посмотреть — осталось ли в нас хоть что-нибудь глубокого, сокровенного, настоящего. Ведь наверняка осталось, в каждом из нас. Другого такого шанса уже не будет.

Сергей ТИХАНОВ, специально для «Новой Сибири»

Whatsapp

Оставить ответ

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.